— Хочешь, я останусь дома и мы всю ночь будем есть пиццу и смотреть сериалы?
— Нет. — Летти решительно отстранилась, вытирая глаза. — Ты так ждала эту премьеру. К тому же Том расстроится, если тебя не будет. А ночь сериалов устроим в субботу, когда приедешь. Хорошо?
— Ты точно не обидишься? — решила уточнить на всякий случай, мало ли.
— Нет. — Летти улыбнулась. — Тебе еще одеться надо прилично. Ты выбрала, в чем пойдешь?
— Заставляете старую леди подниматься по лестнице! — В комнату зашла мама, обдавая нас стойким запахом табака. — Что закрылись тут и сидите, как две нашкодившие мыши?
— Пойдем, мам, Летти меня в Лондон будет собирать. — Я обняла маму и дочку и по очереди вытолкала их в коридор, к своей спальне.
В итоге я ехала на премьеру «Гамлета» облаченная в темно-синее шерстяное платье с тонким поясом и кремовое пальто, которое, наверное, больше подходило к сухой погоде, а не к проливному дождю, который размывал все предметы вокруг, не давая увидеть ничего дальше пяти футов. Мы не виделись уже полторы недели — Том был слишком занят репетициями, а я делала вид, что очень занята работой и отчетом. Поэтому сейчас я нервно теребила тонкую нитку жемчуга, не замечая мелькавших за окном домов. Сердце колотилось, как бешеное, будто я еду на свидание, а не на простой спектакль. Хотя какой уж тут простой? Что лукавить — я никогда не видела Тома на сцене и переживала за него едва ли не больше, чем он сам.
У театра собралась порядочная толпа. Видно, желающих попасть на спектакль или хотя бы просто краем глаза увидеть актеров было намного больше, чем мест в небольшом зале. Меня уже ждал один из ассистентов режиссера, проводив с черного входа и усадив в первом ряду. Зал пока только начал наполняться, и времени, чтобы его разглядеть, было достаточно. Это не был полноценный театральный зал в привычном смысле этого слова. Стулья, не кресла даже, стояли полукругом к небольшой сцене, которая оказалась так близко от первого ряда, что я наверняка смогу коснуться кого-то из актеров, если будет на то желание, прямо во время спектакля.
Вокруг собирались зрители, привычный шум перед спектаклем настраивал на нужный лад, вызывая предвкушение и заставляя забыть обо всех тревогах. И когда свет погас, а на сцене началось действие, я и впрямь забыла обо всем. И очнулась только когда актеры вышли на сцену для поклона. Это было потрясающе! Я смотрела на Тома, чувствуя невероятную, просто ошеломляющую гордость за него. За своего мужчину, способного вызывать такие эмоции у окружающих!
Едва утихли аплодисменты, меня снова нашел знакомый ассистент, проводя за кулисы. Шум, суета, громкий смех, толпы перед каждой гримерной — все это настолько повторяло творящийся в зале ажиотаж, что хотелось снова начать аплодировать. В гримерной Тома было шумно — кто бы сомневался! Я даже не пыталась пробиться, просто стояла в стороне и любовалась, наслаждаясь его триумфом так, как если бы он был моим.
Только спустя полчаса, и то благодаря настойчивым призывам кого-то в коридоре, толпа начала выходить, и мы наконец остались одни. Несколько долгих секунд Том просто смотрел на меня, счастливо улыбаясь в окружении огромных букетов. А потом я просто повисла у него на шее, крепко обнимая и тиская в руках влажную от пота рубашку на его спине.
— Это было невероятно, — наконец прошептала я, не зная, что сказать еще. Что вообще можно добавить к этому шквалу обожания и похвалы, которая на него только что обрушилась?
— Тебе понравилось? — спросил он куда-то в мои волосы.
— Очень, — честно ответила и посмотрела прямо в глаза. — Переодевайся, поедем домой.
— Если бы! — Том устало вздохнул. — У нас еще банкет в честь премьеры.
Судя по всему, скрыть свое отношение к новым планам на вечер у меня получилось плохо, потому что он виновато улыбнулся, пожимая плечами.
— Ты же понимаешь, я не могу его пропустить.
— Понимаю, — кисло улыбнулась я, отворачиваясь и делая вид, что разглядываю стоявший передо мной букет. — Просто мы так долго не виделись…
— Это ненадолго, — многообещающе прошептал Том, обнимая и притягивая к себе. Я скептично хмыкнула, но промолчала.
Банкет и впрямь казался больше похожим на чей-то день рождения, а не на вечер по случаю премьеры. Около сорока человек, среди которых были артисты, режиссер, работники сцены и несколько приглашенных, включая меня. Почти семейная, уютная атмосфера, вкусная еда, приятное вино. Мы постоянно смеялись, актеры делились смешными воспоминаниями из репетиций, Том сидел рядом — в общем, я была счастлива.
До определенного момента. Когда в очередной раз дверь ресторана распахнулась, пропуская толпу хохочущих людей, сразу направившихся к нашему столику.
— Кеннет! — Высокий брюнет, на руке которого повисла хрупкая шатенка, медленно и демонстративно вскинул ладони и сделал несколько хлопков. — Браво! В который раз ты доказал, что каждая твоя постановка — это сенсация! — Он повернулся к Тому. — Мистер Хиддлстон! Давно восхищался вашим талантом!
— Кристофер Оллфорд, критик «Громовержца», — с улыбкой представился мужчина. — Вы позволите к вам присоединиться? — Он посмотрела на Брана, который неопределенно пожал плечами.
Оллфорд не заставил себя долго упрашивать, и спустя пару минут к нашим столам прибавилось еще два, а компания резко возросла в полтора раза. Поначалу было даже весело. Пока не стали появляться все новые и новые люди. Банкет давно вышел из-за столов, и теперь все бродили по ресторану, с директором которого кто-то из гостей успел переговорить, объяснив, что надо бы закрыться ради частной вечеринки. Не знаю, сколько они заплатили владельцу, но я бы точно дешевить на подобном не стала. В итоге банкет превратился в фуршет, где главными звездами стали режиссер и его «Муза».
Том и Кеннет не переставали выслушивать похвалы, делясь впечатлениями от процесса работы над постановкой с новыми и новыми людьми. А их тем временем становилось все больше. Не знаю, откуда они все узнали, но вскоре мне стало казаться, что вся пресса Лондона собралась сегодня здесь. Непрерывные вспышки освещали полутемный зал, хотя брать интервью в известном смысле этого слова никто не спешил — вопросы задавались вскользь, словно в дружеской беседе.
— Вас тоже задвинули на второй план? — Рядом со мной неожиданно возникла шатенка, что пришла с Оллфордом. Протянув мне бокал с шампанским, она философски пожала плечами. — Привыкнете. Они всегда делают так — забывают нас ради работы.
И она отошла, заметив кого-то знакомого в толпе. Я машинально сделала глоток и поморщилась — почему на этих вечеринках постоянно подают шампанское?! Неужели у них не болит от него голова? Почему бы не подавать старый добрый лагер? Тоскливо вздохнув, посмотрела на Тома, стоявшего в окружении десятка людей. Если бы мне кто-то сказал, что еще пару часов назад этот человек буквально умирал от усталости, с трудом переодеваясь и смывая грим, я бы не поверила. Он широко улыбался, с удовольствием отвечая на вопросы, заинтересованно склоняя голову набок и воодушевленно кивая. Казалось, ему доставляет искреннее удовольствие каждая секунда этого вечера.
