Я подняла руки, пытаясь убрать его ладони с плеч, все еще глядя на его майку, боясь поднять глаза выше. Том молчал, а меня вдруг охватило нетерпение. Бежать отсюда, подальше, лишь бы не видеть его, не слышать. Забиться куда-то, остаться одной. Без него. Я лихорадочно пыталась разжать его пальцы, не замечая, что уже реву в голос.
— Пусти… пусти… пусти…
Я что-то шептала, не знаю, зачем. Вся боль, напряжение и обида, скопившиеся за последние дни, выплескивались сейчас, а Том просто стоял и молчал, позволяя мне выплакаться. А в следующую секунду уже прижимал к себе, так, как он это умеет. Крепко. Сильно. Надежно.
— Не уходи, — прошептал он на выдохе. — Не уходи. Я так по тебе скучал. Ты даже представить себе не можешь. Все эти вечера без тебя… И вчера… Ты была такая красивая. Я так хотел украсть тебя, увести подальше ото всех…
Я молчала. Сил говорить не было. Просто стояла и слушала, впитывая в себя каждое слово и постепенно затихая в его руках. Кусая губу, больно, до крови, только бы привести себя в чувство.
— Мне пора домой, Том. — Я все же нашла в себе силы отодвинуться от него, глядя снизу вверх. — А у тебя сегодня полно дел.
— Никаких дел на сегодня, — шепнул он, наклоняясь, чтобы поцеловать. — Только ты и я. И больше никого. Мы это заслужили.
— И ты правда откажешься от пресс-конференции? — Недоверие так и сквозило в моем голосе.
— Думаю, я имею право отдохнуть, — решительно заявил Том, целуя меня.
— Я тебя люблю. — Разве эти слова действительно могут приносить столько удовольствия, когда их говоришь ты сам? Я готова была повторять это снова и снова, растворяясь в нем, наслаждаясь каждой секундой, проведенной рядом.
— Я тебя люблю, — ответил Том, заправляя за ухо мои растрепанные волосы. — Ты невероятная.
— Еще какая, молодой человек! — счастливо рассмеялась я, крепче его обнимая. Если счастье можно потрогать, то вот оно — шесть футов и два дюйма голубоглазого счастья. И все оно принадлежит мне!
— Хочу стать крохотной и залезть в тебя. — Я приподнялась на локте. — Во-от такой маленькой, — сложила два пальца, оставив между ними дюйм. — Чтобы всегда быть рядом. Каждую секунду. А ты бы носил меня в кармане на работу.
— И доставал в каждую свободную минуту? — улыбнулся Том.
— Да!
— А потом ты становилась бы большой?
— Конечно! А иначе как бы мы могли заниматься всеми этими потрясающими вещами? — наклонившись над ним, я медленно и вкусно его поцеловала.
— Только этими? — прошептал он мне в губы.
— Не только, мистер Хиддлстон, конечно же, не только, — шепнула я, спускаясь цепочкой поцелуев от ямочки на шее к груди и ниже, к пупку.
— На этот раз мне точно пора, — с сожалением проговорила я наутро, заглядывая в телефон. Вчера вечером звонила мама, узнать, все ли в порядке и почему я задерживаюсь. К просьбе посидеть еще день у нас, она отнеслась философски, заметив, что «много секса еще никому не вредило». Поэтому утром я с трудом заставила себя вылезти из теплой постели и согласилась на такси до дома, благополучно задвинув мысли о дороговизне в дальний угол. Плачу не я, а меня учили, что считать чужие деньги плохо.
До дома добралась на удивление быстро. Воскресенье имеет свои плюсы. Да и минус лишь один — завтра понедельник. На улице распогодилось, из прорех облаков нет-нет да и проглядывало солнце, и настроение было удивительно хорошее. Выйдя из такси, я закинула на плечо сумку и направилась к дому.
— А мы тебя уже заждались! — объявила мама с порога, не выпуская из рук дымящую сигарету.
— Ничего, что тебе пришлось задержаться? — Я помахала в воздухе рукой, разгоняя дым и думая, что проветривать теперь придется неделю.
— Да нет. — Мама пожала плечами. — Развлекайся, пока есть возможность.
— Звучит оптимистично, — хмыкнула я, проходя в гостиную.
— Зато правда, — в тон мне ответила мама.
— А где Летти?
— Ушла к Кейт. — Мама потянулась за своей сумкой.
— Ты уже домой?
— А ты хочешь мне что-то рассказать? — Она остановилась на пороге.
— Да нет. — Я смутилась. — Ничего нового.
— Вот и я так думаю. Поэтому пойду домой, лечить своего болезного мужа.
Она ушла, а я взлетела к себе в комнату, бросая сумку на пол и оглядываясь. Делать ничего не хотелось. Надо бы заглянуть в паб, проверить, как там дела. Совсем его забросила со своей любовью. Позвонив Летти и убедившись, что у нее все в порядке, я засобиралась в «Утку».
В воскресенье здесь всегда было многолюдно, будто народ спешил заправиться перед тяжелой трудовой неделей. Кетти порхала по залу, Норман меланхолично разливал пиво, а Алекса нигде не было видно. Скользнув на кухню, я подошла к Ирэн, колдующей над плитой.
— А вот и я!
— Надо же, ты решила вспомнить, что у тебя есть работа? — проворчала Ирэн, не отрываясь от помешивания соуса. — Мы уж думали, ты совсем про нас забыла.
— Разве я могу про тебя забыть? — засмеялась я, хватая со стола яблоко и вгрызаясь в него.
— Не знаю. — Ирэн наконец соблаговолила ко мне повернуться. — Может, пора повысить Алекса?
— Предлагаешь сделать его владельцем «Утки»? — Я улыбнулась.
— Предлагаю хотя бы повысить ему зарплату, — ворчливо заметила Ирэн и тут же прикрикнула на Итона: — Я же говорила, что свеклу надо варить в холодной воде!
— Повысить зарплату, говоришь? — задумчиво проговорила я, расправляясь с яблоком и отправляя огрызок в мусорное ведро. — Надо посмотреть на счета. Может, и получится.
— Он отлично справляется. — Ирэн посмотрела на меня. — Работает за двоих, между прочим.
— Ладно-ладно, я поняла! — Я подняла руки. — Я постараюсь больше не пропадать и выпишу Алексу премию за этот месяц. Идет?
— Идет, — буркнула Ирэн, возвращаясь к соусу. Мне стало весело — сотрудники начинают выставлять условия, возмущаясь, что у директора появилась личная жизнь! Надо же, какая прелесть!
— А где же наш работник месяца? В зале его не видно.
— В твоем кабинете. Общается с поставщиками. — Голос подруги смягчился. Видно, она выказала мне все накопленное недовольство, и теперь можно было продолжать работать дальше.
Алекса я действительно застала в своем кабинете. Закопавшись в бумагах и бумажечках, он ругался с кем-то по телефону, выбивая скидку на лагер. Кивнув мне, он продолжил свой разговор.
— Давно пора заводить свою пивоварню с этими ценами! — возмутился он, закончив разговор.
— Устал? — Я присела в кресло напротив, наблюдая, как Алекс потирает переносицу.
— Не то слово! — доверительно сообщил он. — Как ты с ними справляешься? Это же не люди, звери!
