12 июня 1792 г. Белен, Бразилия.
Существует ли в дно, ниже которого человек не может упасть? Потому что если существует, то я уже там. Лежу в самой грязной луже самого дурно пахнущего города мира. Силы заканчиваются. Вера в хорошее — тоже. Сегодня пойду к евреям, отнесу им часы и брелоки. Быть может, мне хватит продержаться еще несколько недель, и тогда в порт зайдет английский или французский корабль и заберет меня отсюда. Хоть в долг, хоть гребцом на галерах. Только бы подальше отсюда…
13 июня 1792 г. Белен, Бразилия.
Я снова и снова убеждаюсь в том, что я — жуткий богохульник и место мое в аду, в самом его пекле! Стоило мне возроптать о своей судьбе, как она снова распахнула передо мной приветливо двери.
Еврей, к которому я ходил вчера, едва узнав о моем бедственном положении, сказал, что постарается мне помочь. Нет, мой ангел, не деньгами, как ты могла бы подумать. Он знает одного гринго, так здесь называют белых людей, который недавно искал работника на плантацию. Знаю, что ты сейчас скажешь: рабство — это ужасно. И будешь права, как бы сильно я ни нуждался в деньгах, я никогда не смогу спокойно смотреть, как издеваются над людьми. А уж тем более быть заодно с рабовладельцами. Но еврей сказал, что плантатор ищет не надсмотрщиков. Что же, завтра я с ним встречусь. Быть может, это мой шанс вернуться к вам, родные мои! С нетерпением жду нашей встречи!
20 июня 1792 г. Вилла «Санрайз», Бразилия.
За неделю, что я не писал, накопилось столько новостей, что теперь я боюсь что-то забыть или упустить. Попробую писать по порядку. Встреча с плантатором состоялась, и, вопреки моим опасениям, мистер Кинг оказался приятным молодым мужчиной, полным амбиций и придерживающимся современных взглядов. Мы сразу же нашли общий язык и понравились друг другу. С первых же минут я сказал мистеру Кингу о своем отношении к рабству, на что он рассмеялся и уверил, что никаких контактов с рабами у меня не будет. Ему требуется секретарь, чтобы разгрузить его личного помощника, мистера Уоррингтона, на которого навалилось чересчур много работы в последнее время. На плантации выращивают гевею, а она, как мне теперь известно, является прямым источником каучука. Свойства его исследовали относительно недавно, но уже ни у кого не возникает сомнений в его пользе для нашей промышленности. Мистер Кинг ведет переписку со многими владельцами фабрик и заводов, и его помощник попросту не успевает обрабатывать всю корреспонденцию. Он нанимает меня на год и за это время не только платит приличное жалование, но и положит неплохую сумму на счет в любом банке, когда основные сделки с самыми важными магнатами будут заключены.
В любом случае я остаюсь в выигрыше. Я знаю, мой ангел, что мы не рассчитывали расставаться так надолго, но уверен, ты поймешь, что сейчас это — единственный способ не только вернуться домой, но и заработать. Быть может, я тоже прикуплю себе участок земли в Бразилии, и со временем мы разбогатеем… Но это пока просто мечты.
Дом мистера Кинга огромен и очень удобен. Несмотря на отдаленность, здесь есть такое несомненное благо цивилизации, как канализация. Возможно, ты улыбнешься этому, моя любимая София, но в Белене я начал забывать о таковом.
Мистер Уоррингтон, помощник мистера Кинга — прекрасный молодой человек. Обаятельный, открытый и улыбчивый. Мы проводим вместе очень много времени, и я не жалею ни об одной минуте. Кажется, Господь наконец вознаградил меня за перенесенные страдания и лишения, и теперь все наладится! Люблю вас, мои девочки!
Луиза вздрогнула, отрываясь от чтения, и испуганно оглянулась. Но это была лишь миссис Пинс, заснувшая над тазом и уронившая его. До слуха девушки донеслось еле слышное чертыхание. Луиза отложила записи отца, устало потирая переносицу. Мысли в голове скакали, как сумасшедшие, отплясывая причудливые танцы. Выходит, отец заработал свое состояние на каучуке и рабах? Ведь он сам написал, что все мамино наследство пропало… А мистер Уоррингтон? Что произошло в его жизни, от чего он стал затворником? Луизе показалось, что в дальнейших записях будет лишь новая масса вопросов и почти никаких ответов. Затушив свечу, она легла, прислушиваясь к мерному звуку швабры по полу за стенкой. Перед глазами вставали бразильские джунгли и негры в белых штанах собирали с деревьев каучуковые плоды…
* * *
Миссис Пинс, казалось, совсем потерялась на фоне белой подушки, сливаясь с ней по цвету. Кружевной чепец с кокетливыми розовыми лентами обрамлял лицо, ставшее еще суше и худее. Кожа на остром носу так натянулась, что грозилась вот-вот быть проткнутой им. Луиза осторожно держала чашку с легким куриным бульоном, помогая компаньонке делать небольшие глотки.
— Кажется, я наконец победила эту постыдную слабость, — прихлебывая из чашки, говорила миссис Пинс. — Право же, Лоиз, не стоит так опекать меня. — Она произносила имя подопечной на английский манер, растягивая гласные. Поправлять компаньонку Луиза стеснялась, списав ее нежелание произносить французское имя на невинную прихоть.
— Завтра мы выходим в открытый океан, — улыбнулась Луиза, протягивая миссис Пинс салфетку. — Если вам полегчает к вечеру, вы могли бы присоединиться к пассажирам за ужином.
— Было непростительно с моей стороны отправлять вас туда одну, моя дорогая, — проворчала миссис Пинс, расправившись наконец с бульоном. — Молоденькой девушке не место среди такого количества мужчин, даже джентльменов.
— Там была миссис Бишоп, — напомнила ей Луиза.
— Да-да, я помню, вы рассказывали мне об этой леди, — отмахнулась, как от мухи, миссис Пинс. Корабль нырнул в волну, несильно качнувшись, и компаньонка охнула, мгновенно позеленев. — Я надеюсь, наше плавание благополучно завершится у берегов Америки. Я, признаться, планирую передать вас в руки опекуна в целости и сохранности.
— Вы полагаете, на корабле моей репутации может что-то угрожать? — удивленно воскликнула Луиза. Мысли о том, что кто-то здесь может причинить ей вред, в голову не приходила.
— Нет, конечно, Лоиз, — заверила девушку миссис Пинс, в очередной раз умилившись наивности своей подопечной. — Но все-таки будет лучше, если вы будете меньше времени проводить на палубе и больше в каюте.
Спорить с компаньонкой девушка не стала. К тому же погода за бортом не располагала к прогулкам, а записки отца манили. Убедившись, что миссис Пинс ничего не нужно, она удалилась к себе, вновь погружаясь в жаркие бразильские джунгли.
30 октября 1792 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.
Надо же, я и не думал, что уже прошло столько времени. Любимая моя София, времени писать нет совершенно! Я завален интереснейшей работой и, если честно, забыл и думать о том, что стоит вести дневник, как ты мне советовала. Жизнь на плантации бьет ключом. Здесь постоянно что-то происходит. Вчера, например, из гостиной вытащили огромную анаконду, забравшуюся туда сквозь незакрытые двери. А неделю назад я чуть не наступил на мохнатого паука размером с мою ладонь. Джунгли вокруг дома живут своей жизнью, и я никак не могу к этому привыкнуть.
У Кинга множество партнеров, письма от них привозят раз в неделю и выгружают в кабинете. Два дня у нас с Томасом уходит лишь на то, чтобы разобрать их, а после мы начинаем их читать и составлять ответы. Если честно, я не думал даже, что каучук может приносить столько денег. Огромные счета, что мне приходится просматривать, действительно внушают уважение.
