— Нет, этот именно в родстве, — многозначительно проговорила Британи. — Я слышала, как леди Кавендиш говорила моей матери, что лорд Норидж — внебрачный сын герцога…
— Что ж, это объясняет его успех, — протянула Луиза. Ей Норидж не казался занимательным настолько, чтобы обсуждать его целых пять минут. — Барбидж решил нам его представить, смотри, они идут прямо к нам!
Девушки повернулись в сторону джентльменов и почти синхронно улыбнулись, изобразив на лице вежливую заинтересованность.
— Британи, вы позволите представить вам Стивена Грэхема, графа Нориджа? — Ведущий за собой приятно улыбающегося мужчину молодой человек с короткими бакенбардами в черном смокинге элегантно поклонился леди, сдержанно поведя рукою в сторону незнакомца.
— О, Барбидж, — жеманно закатила глаза Британи, принимаясь усиленно обмахиваться веером. — Ну что ж, знакомьте, если вы уверены, что нас это развлечет.
— Непременно развлечет, дамы. — Граф Норидж склонился над протянутыми руками. — Прелестные английские розы не должны скучать. Особенно в такой вечер.
— Я не слышала о вас ранее. — Луиза с интересом рассматривала высокого лорда в бархатном темно-синем смокинге. Вопреки моде, волосы его не были напудрены, вызывающе выделяясь среди бледных голов черным цветом. Кремовую пену кружевного шейного платка держал огромный сапфир, мягко сияющий в свете свечей.
— Зато я наслышан о вас немало, — склонил голову граф Норидж. — Вы ведь Луиза Клиффорд, графиня Грейсток, верно?
— Верно. — В голосе Луизы звучало легкое удивление.
— Вы, вероятно, гадаете, откуда я вас знаю, — мягко рассмеялся Норидж. — Но тут не о чем и гадать — я видел ваши картины в доме Бошанов вчера. А сегодня баронесса Бошан показала мне и саму художницу. Я настоял, чтобы Барбидж познакомил нас.
— Так вот оно что, — улыбнулась Луиза. — Право же, я все никак не могу привыкнуть к тому, что люди узнают тебя по картинам.
— И очень хорошим картинам, смею заметить, — серьезно проговорил Норидж. — Могу я надеяться на портрет вашей кисти? — Он лукаво подмигнул, и Луиза вздрогнула — взгляд графа при всей его веселости оставался холодным и безжизненным.
— Отец! — Девушка поспешила окликнуть графа Грейстока, проходящего мимо с хозяином дома. — Отец, позволь тебе представить графа Нориджа. Мой отец — граф Грейсток.
Светская улыбка застыла на лице Джонатана Грейстока, стоило ему встретиться взглядом с черными омутами глаз Нориджа.
— Очень приятно. — Джонатан пожал протянутую руку и, извинившись, взял дочь за локоть, отводя в сторону. — Мы уезжаем, Луиза. Попрощайся от меня с герцогиней.
— Но, отец, бал еще толком не начался, быть может…
— Мы уезжаем, — с нажимом произнес граф Грейсток. Поклонившись Нориджу, Луиза поспешила к хозяйке дома, с трудом сдерживая жгучие слезы, готовые вот-вот хлынуть из глаз. Это было несправедливо! Последний бал сезона, а они едут домой! И почему?!
* * *
Дорога домой проходила в молчании. Луиза дулась на отца, скрестив руки на груди и забившись в дальний угол кареты. Граф, казалось, совершенно не обращал на дочь внимания, погрузившись в размышления. Он даже не заметил, что та поднялась к себе, демонстративно не пожелав отцу спокойной ночи.
— Вы так быстро вернулись. — Горничная Мэри прикрыла рот, широко зевнув. — Я не ждала вас раньше утра.
— Отец забрал меня с бала, едва он успел начаться, — со слезами в голосе ответила Луиза, держась за столбик кровати, пока Мэри не спеша расшнуровывала корсет. — Я не знаю, что на него нашло, но я даже полонез не успела станцевать! Завтра придется объясняться перед всеми, кому я обещала танец! Как он мог так со мной поступить?!
— Уверена, у лорда Джонатана были причины так поступить, — мудро заметила Мэри, осторожно стягивая с хозяйки атласное верхнее платье. Та переступила ногами, оставаясь в нижнем платье, и отошла к туалетному столику, падая в кресло.
— Я потребую у него объяснений завтра же, — продолжила бурчать девушка, пока служанка выбирала из густых светло-русых волос многочисленные жемчужные заколки.
— Уверена, ваш отец и сам вам все объяснит. — Мэри осторожно помассировала голову Луизы. — Вам принести теплого молока?
— Было бы неплохо, — блаженно пробормотала Луиза, прикрыв глаза. От непролитых слез разболелась голова, и теперь боль медленно отступала под нежными пальцами Мэри.
Луиза ворочалась без сна в своей постели, пытаясь устроиться поудобнее. Часы внизу давно пробили два часа ночи — самый разгар бала! Она отвернулась к стене, пытаясь не смотреть на переливающееся в темноте платье. А ведь этот бал должен был стать последним перед ее поездкой в Италию. Луиза тяжело вздохнула — иногда ей особенно не хватало мамы.
Прекрасная и скандальная история любви в свое время всполошила весь лондонский свет: молодой (кое-кто говорил, что чересчур молодой) виконт Грейсток сбежал во Францию вслед за не менее юной баронессой Буршье. Родители виконта грозились лишить единственного сына наследства, если тот не одумается и не вернется. А он взял да и женился на Стефани Буршье, наплевав на негодование родных и отлучение от семьи. Несколько лет влюбленные счастливо жили во Франции, в живописном замке на берегу Луары, но революция уже стояла на пороге, и супруги решили переехать в Италию. Родители Стефани на уговоры молодых не поддались и спустя несколько лет сложили свои головы под лезвием гильотины.
В Милане Джонатан Грейсток удачно распорядился наследством жены, купив несколько торговых кораблей и снарядив первую экспедицию в Южную Америку. Спустя три года после его возвращения граф Грейсток заболел, и виконт с семьей вернулся в Англию. Нежной Стефани так и не подошел климат Туманного Альбиона, но она мужественно скрывала свою болезнь, глядя, как счастлив муж, вернувшийся домой. Она угасла тихо и неслышно от чахотки, когда Луизе исполнилось десять. С тех пор безутешный вдовец не женился, целиком и полностью посвятив себя воспитанию дочери. Он потакал всем ее прихотям, позволил учиться дома, а не в закрытом пансионе, как на том настаивала графиня, бабушка Луизы. И даже нанял учителя из Франции, учившего дочь живописи.
Поведение отца сегодня на балу не укладывалось ни в какие рамки, и оттого Луизе было особенно обидно. Ведь она совершенно ни в чем не виновата! За что отец лишил ее праздника? Быть может, он узнал о ее поездке в госпиталь Магдалины вчера днем? Едва узнав, что в приюте живут падшие женщины и их маленькие дети, она твердо решила, что именно там непременно нуждаются в ее помощи. Саркастические улыбки, которыми провожали юную леди бывшие проститутки, до сих пор стояли перед глазами. Что она сделала не так? Всего лишь хотела предложить свою помощь, предложив по пятницам читать им романы Джейн Остин. Тяжело вздохнув, Луиза покачала головой: возможно, эти женщины просто не смогли бы оценить всю красоту романтических историй?
Внезапно внизу что-то грохнуло, затем еще раз и еще. Девушка резко села в кровати, напряженно вслушиваясь в темноту. Слуги давно спали. Отец отправился в кабинет, едва они вернулись. Шум повторился, что-то упало, кажется, послышался короткий вскрик. Луиза спрыгнула с кровати, натягивая халат, путаясь в рукавах. Над головой раздались шаги — вероятно, Сеймур, дворецкий, услышал наконец шум и решил узнать, что случилось. Луиза выглянула в коридор, но там пока было пусто. На полу плясали квадраты лунного света — на улице поднимался ветер. Ветки высоких кленов царапали стекла. Девушка замерла в нерешительности, идти дальше одной было страшно. Дверь, ведущая на этаж слуг, отворилась, пропуская Сеймура, держащего в руках свечу.
