— Полковник Смит. Полковник Гибсон. — Они синхронно склонили головы и кивнули мистеру Уоррингтону. Неуловимо похожие, мужчины запечатлели сухие поцелуи на ее руке и с достоинством отошли в сторону, продолжая прерванный, видимо, невероятно увлекательный разговор.
— Ах, боже мой! Ну наконец-то, наконец-то у моих девочек появится подруга, которая сможет наставить их и просветить! — визгливо приговаривая, к Луизе подошла, пройдя между полковников, дама лет тридцати пяти, облаченная в небесно-голубое платье, что несомненно шло ее глазам, но явно не соответствовало возрасту. Широко улыбаясь и не переставая причитать, она метнула грозный взгляд на Франческу, которая, незаметно состроив Луизе гримаску, поспешила ее представить.
— Мадам Монсиньи. — Названная дама дружественно кивнула и отошла в сторону, подталкивая под спину трех неразличимо похожих девушек. Все они обладали прекрасными глазами матери и, видимо, ее утонченными манерами.
— Вы прекрасны, леди Грейсток! — воскликнула самая высокая, разглядывая платье графини. — Это муар?
— Муслин, — поправила ее Луиза, осторожно вытаскивая подол платья из ее руки.
— Никогда не видела такой изумительной шляпки! — подхватила вторая, становясь на цыпочки, чтобы разглядеть головной убор.
— Вы — сама элегантность! — воскликнула третья, не сводя с графини влюбленных глаз. Растерявшаяся от такого напора неприкрытой любви и восторгов, Луиза могла только кивать и улыбаться, в душе надеясь, что выглядит не слишком глупо и поверхностно. Видимо, то же самое о ней подумал и стоящий неподалеку мужчина, насмешливо следивший за представлением графини.
— Де Шабри, ну подойдите же, — повелительно махнула рукой Франческа, подзывая незнакомца поближе. — Николя де Шабри, наш неподражаемый маркиз!
— Всего лишь виконт, — тонко улыбнулся де Шабри, запечатлевая невесомый поцелуй на протянутой руке. — Младший сын в большой семье. Очень большой семье.
— Наш дорогой Ники сбежал от родственников в Америку, — продолжала щебетать Франческа, бросая огненные взгляды на ладную фигуру маркиза. — До сих пор не хочет признаваться, что же заставило его остаться!
— Быть может, я расскажу вам, леди Бишоп, — лениво улыбнулся Николя, окидывая фигуру хозяйки дома оценивающим взглядом. Та вспыхнула и немного нервно взмахнула рукой:
— Я не верю ни одному вашему слову, де Шабри! Вы можете только обещать!
— Если бы вы были джентльменом, я бы вызвал вас на дуэль за такие слова! — притворно нахмурился Николя.
— Что ж, мне остается только сожалеть, что я не джентльмен, — вздохнула Франческа и кокетливо улыбнулась. Луиза с наслаждением вслушивалась в легкий флирт, чувствуя себя почти дома. А вот мистеру Уоррингтону явно было не по себе. Отойдя от подопечной, он, видимо, надеялся остаться незамеченным, но прекрасные дамы в лице дочерей Монсиньи окружили его, наперебой рассказывая о последней поездке в Батон-Руж.
— Кажется, вашего опекуна пора спасать, — шепнул де Шабри, кивая на Томаса, чья улыбка, казалось, приклеилась к лицу навечно.
— Думаете, стоит? — Луиза покосилась на девиц, которые чуть ли не отпихивали друг друга в попытке завладеть вниманием мистера Уоррингтона. К ее удивлению, не только молодые девушки не сводили глаз с высокой фигуры Томаса. И старшая Монсиньи, и Жаккар тайком, как им казалось, бросали пылкие взгляды.
— Иногда я боюсь, что стоит мне споткнуться и упасть, как они набегут и съедят меня, — проследив за направлением ее взгляда, сказал де Шабри. — Я несказанно рад, что Уоррингтон посетил нас сегодня.
— Но при этом вы не спешите ему помочь? — удивилась Луиза.
— О, нет, пусть немного побудет в моей шкуре, — ухмыльнулся де Шабри, хитро сверкнув глазами.
В целом пикник проходил весело и непринужденно, а Луиза, оправившись от шока, любезно общалась с плантаторами, стараясь не обращать внимания на слишком прозрачные платья и голые руки, в то время как сама так и не смогла заставить себя снять перчатки, несмотря на неоднократные увещевания Франчески.
— Дамам пора отдохнуть! — мило улыбаясь, хозяйка дома повела гостий в дом.
Луиза облегченно вздохнула, оказавшись в прохладном холле, и призналась себе, что отчаянно запарилась, с завистью поглядывая на местных леди. Весело болтая, они поднимались наверх по изящной белоснежной лестнице, укрытой пушистым лиловым ковром. На время забыв о духоте и неприятностях, с ней связанных, Луиза с интересом разглядывала убранство «Тризона». Внутри главный дом невероятно походил на свою хозяйку: он был воздушным, светлым и ярким. На светлых, цвета слоновой кости, стенах висели пейзажи с видами Луизианы и лавандовыми лугами Прованса. Комнаты утопали в зелени и цветах, бывших повсюду, куда только могла дотянуться заботливая рука. Комната, в которой собрались дамы, походила на гостиную и будуар одновременно. Занавешенные тончайшей кисеей кровати, банкетки, расставленные вдоль стен, трехногие столики с изогнутыми ножками, заставленные прохладительными напитками — и все это нежнейших лавандовых и белых тонов.
Со вздохами облегчения дамы падали на плюшевые кресла и диванчики, принимая из рук служанок оршад и лимонад. Над головами медленно запорхали пушистые опахала, принося долгожданную прохладу.
— Я до последнего сомневалась, что Уоррингтон приедет, — заявила мадам Жаккар, глупо хихикнув. — Простите, Луиза, мы несомненно рады знакомству и тому, что вы теперь принадлежите нашему обществу, но Томас Уоррингтон…
— Загадка Луизианы, — подхватила мадам Монсиньи, сделав большие глаза. — Он появляется лишь на балу, посвященном Дню Независимости, да на Большом Рождественском балу. Представляете, какие домыслы гуляют среди нас?!
— А я считаю, что он невероятно красив, — мечтательно выдохнула старшая из дочерей Монсиньи, Маргарита.
— Красив, как самый тяжкий грех, — согласно кивнула мадам Жаккар, мечтательно пошевелив пухлыми пальцами в воздухе. — Но я бы нашла способ этот грех замолить, — она подмигнула Франческе и, не глядя, протянула пустой стакан за спину, где его моментально заменили на новый.
— Думаю, мы сполна насладимся сегодня его обществом, — заявила леди Бишоп, поворачиваясь, чтобы служанка расстегнула крючки на платье. — На этот раз ему не отвертеться от танцев!
Луиза удивленно слушала о том, как женщины оживленно обсуждают ее опекуна. Нет, она считала его привлекательным мужчиной, но не думала, что дамы находят его настолько привлекательным. Они несколько минут спорили о цвете его глаз, а Луиза вдруг подумала, что тоже понятия не имеет, какие они. Серые или все-таки голубые?
— А его фигура! — протянула мадам Жаккар. — Скажу вам по секрету: это одни из самых красивых ног во всем штате! У Уоррингтона и де Шабри. У моего Эдварда по сравнению с ними тощие палки!
— Бедный де Шабри наверняка будет ревновать! — воскликнула Маргарита, обведя присутствующих возбужденным взглядом. — В прошлый раз я станцевала с ним две кадрили, и он полвечера говорил мне, что я невероятно изящна.
