— Мне кажется, я не переживу этот вечер, — простонала миссис Пинс, когда нога Анны-Марии Монсиньи так высоко поднялась, что обнажилась щиколотка, затянутая в бледно-голубой шелковый чулок.
— Вы говорите это уже пятый раз, — улыбнулась Луиза, делая небольшой глоток шампанского, поднесенного ей услужливым маркизом.
— А вы пьете уже третий бокал, — проворчала компаньонка, косясь на подопечную, но не решаясь, впрочем, делать ей более громкие замечания.
— Это всего лишь шампанское, — пожала плечами Луиза, делая новый глоток. Действительно, шипящий напиток она пила на балах, правда, не много и не часто, но кто теперь об этом узнает?! Невероятная легкость отрывала от пола, приподнимала за плечи, заставляя парить над паркетом, изящно выделывая заученные наизусть па. Луиза и сама не представляла, насколько была хороша сейчас. Длинное бледно-лавандовое платье выделяло из яркой толпы, заставляя смотреть только на нее. Нежная улыбка на губах привлекала больше, чем призывные взгляды. В медовых волосах вспыхивали крохотные жемчужинки, а зеленые глаза смотрели дружелюбно и весело.
Вечер медленно, но верно подходил к завершению. Свечи прогорели больше, чем до середины, постепенно погружая залу в интимный полумрак. Разгоряченные танцами и напитками пары смеялись чуть громче, чем положено, и шептались чуть тише, чем того требовали приличия. Луиза открыла книжечку, чтобы посмотреть, какой танец будет следующим, и сердце невольно скакнуло в груди. Вальс.
Она весь вечер наблюдала за опекуном, больше не удивляясь, отчего все дамы местного общества находят его невероятно привлекательным. Встреться они при других обстоятельствах, и сама Луиза нашла бы мистера Уоррингтона занятным и загадочным. Быть может, она бы даже обсуждала его с одной из подруг, замирая от восторга, если он посмотрит в ее сторону. В смокинге чернильного цвета, с пышным кружевным галстуком, придерживаемым у горла бледно-голубым топазом, с аккуратно уложенными волнистыми русыми волосами — он казался ошеломляюще красивым. А стоило ему улыбнуться чуть с ленцой, скользя по лицу собеседника многообещающим, как начинало казаться Луизе с каждым новым выпитым бокалом, взглядом, и земля начинала вращаться чуточку быстрее. "Интересно, — думалось ей, пока она следила за его перемещениями по залу, — а сколько ему на самом деле лет? Ну не может такой взрослый мужчина выглядеть столь привлекательно!"
— Позвольте мне быть поборником вашего нравственного облика, Луиза, — поклонился мистер Уоррингтон, уводя ее в круг. Луиза положила руку на предплечье Томаса и игриво склонила голову набок
— Вы все же поддались всеобщему веянию в деталях наряда, — констатировал мистер Уоррингтон, осторожно кладя руку ей на спину. Луиза невольно замерла, чувствуя жар, исходящий от его ладони.
— Некоторые местные обычаи пришлись мне по вкусу, — она вздернула подбородок, заглядывая в искрящиеся теплой сталью глаза.
— Не могу не признать, что мне они тоже по душе, — хмыкнул Уоррингтон и, сделав крохотный шаг назад, уверенно повел партнершу.
На миг у Луизы перехватило дыхание: так стремительно закружил ее в танце Томас. Ей не приходилось ранее вальсировать со столь умелым партнером — в Лондоне танцевать этот танец молодым девушкам дозволялось лишь с кавалерами чуть старше ее по возрасту. Переведя дыхание, Луиза расслабилась и полностью отдалась танцу, подчинившись партнеру.
Мистер Уоррингтон крепко держал ее, умело направляя, заставляя сливаться все вокруг, кроме него — казалось, единственного неподвижного существа в зале. Яркие пятна за его спиной мельтешили перед глазами, и Луиза невольно зацепилась взглядом за его галстук, стараясь не смотреть по сторонам. Освоившись, она осмелилась оторвать глаза от топаза, в котором отражалось ее восторженное лицо, и приподняла глаза на шею, глядя на мерно бьющуюся голубую жилку на его шее. От Томаса приятно пахло тонкой ноткой табака и чем-то еще, теплым и сладковатым, чем-то, принадлежащим только ему. Луиза вдруг подумала, как было бы, наверное, приятно зарыться носом в прячущуюся под галстуком ямку между ключицами и дышать, дышать этим запахом, забыв обо всем. Танец увлекал и все сильнее кружил голову, а чужая близость наполняла смелыми и восхитительно запретными мыслями. Луиза скользнула взглядом чуть выше и замерла, разглядывая сложенные в улыбку губы. Интересно, какие они? Кажется, что невероятно мягкие… Луиза невольно приоткрыла губы, пытаясь представить себе, каково это — почувствовать их касание…
— Луиза, вам нехорошо? — обеспокоенный голос мистера Уоррингтона выдернул ее из грез так резко, что Луиза поначалу не сразу поняла, что он говорит.
— А? Д-да, у меня, кажется, немного кружится голова. — И действительно, Луиза чувствовала, что выпитое шампанское начинает напоминать о себе легкой, но назойливой головной болью.
— Я провожу вас на воздух. — Томас осторожно повел Луизу к дверям, ища глазами миссис Пинс. Та незамедлительно возникла перед ними, будто весь танец только и делала, что следила. Передав подопечную из рук в руки, мистер Уоррингтон принял бокал от слуги и задумчиво проводил взглядом растворяющуюся в ночной темноте фигурку.
Короткая лентяя ночь сгустилась, предшествуя рассвету. Усталые гости разъезжались, а некоторые, как маркиз де Шабри, что жил слишком далеко, оставались ночевать. Тепло попрощавшись с хозяевами, Луиза устроилась в коляске, чувствуя, как покалывает от усталости тело — сказывался перерыв в активной светской жизни. Жеребец мистера Уоррингтона, привязанный к коляске, трусил позади, а Томас сидел рядом. Миссис Пинс задремала, стоило им выехать со двора «Тризона», Луиза же мужественно боролась с подступающим сном, понимая, что ехать предстоит не менее двух часов и просидеть всю дорогу, глядя в окружающую темноту, она не сможет.
Их обступал темный лес, нависая над головами мохнатыми ветвями. В кустах что-то шевелилось и хрустело, а где-то в глубине чавкало. Оглушительно стрекотали сверчки, летучие мыши пересекали дорогу, иногда опускаясь так низко, что почти задевали крыльями голову. Справа у обочины какой-то зверь громко тявкнул, и Луиза вскинулась, недоуменно оглядываясь, понимая, что ненадолго задремала.
— Вы можете облокотиться на меня, обещаю, что никому не расскажу, — тихо сказал мистер Уоррингтон, поведя плечом. Луиза облегченно вздохнула и осторожно положила голову на его плечо, тихонько втягивая воздух носом, чувствуя, как легкие наполняются его запахом.
______________
*Карнэ — бальная книжечка.
14 глава
После пикника у Бишопов минуло несколько недель, а жизнь Луизы успела поменяться в лучшую сторону. Она с радостью окунулась в местную светскую жизнь: несколько раз ее навещала Франческа, и четыре раза Луиза принимала у себя мадам Монсиньи с дочерьми. Хотя визиты последних носили двойственный характер: они совершенно искренне восхищались графиней Грейсток и столь же искренне, и, стоило признать, неистово мечтали обратить на себя внимание хозяина «Магдалены». Вчера, например, Маргарита так томно изогнулась на канапе, надеясь поймать взглядом шедшего через двор мистера Уоррингтона, что свалилась на пол, благо Томас этого не заметил.