— Вы сказали столько слов, но ни одного по делу, — немного обиженно проговорила Луиза, с укором взглянув на де Шабри. Но тот продолжал безмятежно смотреть на нее огромными синими глазами, и Луизе ничего не оставалось, кроме как принять его объяснения.
— Где же еще искать де Шабри, как не в обществе прекрасных дам! — Томас появился на пороге, держа в руке ружье. Луиза с опаской посмотрела на оружие, но ничего не сказала. За спиной опекуна появился Свенсон, рассовывая пистолеты в кобуры, висящие на поясе. — Вы позволите похитить его, Луиза? — Томас посмотрел на нее, заставив сердце подпрыгнуть где-то в горле.
— Только если обещаете вернуть и сами вернуться, — заставила себя игриво склонить голову Луиза, чувствуя, как холодеет в груди от неясного и тревожного предчувствия. Зачем им столько оружия? Почему с ними едет даже Свенсон? Что происходит, ради бога?!
— Непременно, — стрельнул глазами де Шабри, поцеловав на прощание руку и кивнув миссис Пинс. Вскоре голоса мужчин уже можно было услышать во дворе: вскочив на коней и подняв тучи пыли, они скрылись. Луиза прикусила губу, чувствуя непреодолимое желание расплакаться. Миссис Пинс, поджав губы, поднялась и ушла на поиски Адеолы, которая несомненно была в курсе всего, что происходит.
* * *
«Магдалена» выплыла из темноты, приветливо встречая хозяина мягким светом, льющимся из некоторых окон. С тех пор, как в его доме поселилась Луиза, света стало гораздо больше. Томас спешился, передавая поводья конюху, и вошел через кухню, кивая подскочившей было кухарке, дремавшей до того за пустым столом. Тревожить никого не хотелось. А вот чего действительно хотелось, так это покоя. Он невероятно устал. Три дня без устали они гонялись по тростниковым полям, выискивая подстрекателей, наказывая бунтовщиков и… Томас поморщился — мерзавцев, которых Бишоп держал в качестве надсмотрщиков, он бы не пустил к себе на порог. Они довели людей до невероятного истощения, а глаза, с которыми те смотрели на проезжавших господ, заставляли бессильно стискивать зубы, отворачиваясь.
Томас зашел в кабинет, прикрыв за собой дверь, и выдохнул — здесь он всегда чувствовал себя в наибольшей безопасности. Шагнув к канделябру, он пошарил рукой по столу, нашел спички и зажег свечу. Пламя вспыхнуло, отразившись в светлых глазах, и Томас невольно сощурился. Спустя минуту на столе загорелись все свечи. Уоррингтон плеснул в бокал янтарного виски и с блаженством откинулся в кресле, прикрывая глаза. Ноги приятно покалывало, и мысль о теплой ванне, которую сейчас наверняка уже готовила Адеола, заставила довольно улыбнуться. Он дома.
Сколько лет пришлось блуждать по городам, прежде чем он смог назвать хоть какое-то место своим домом! Удача и везение — вот и все, чем он владел когда-то. Бриллианты, которые с Джонатаном украли у Кинга, закончились слишком быстро, а он был слишком молод, чтобы понять, как употребить их в дело. Карты, салуны, красивые девушки — Томас впервые окунулся в эту жизнь, и она закружила его, играя яркими красками, пока не обнесла до нитки и не выбросила на улицу без гроша.
Несколько лет, что он провел в Техасской территории Новой Испании, до сих пор напоминали о себе, ноя старыми шрамами от пуль. Да, мысль о том, чтобы примкнуть к банде, грабящей испанские прииски, была не самой лучшей… Да и скрываться в пустыне Сонора тоже оказалось не слишком мудрым решением. По дому до сих пор стояли полные графины с водой, и Томас строго наказывал слуг, если они не успевали уследить и вода испарялась или мутнела и зацветала.
Знакомство со Свенсоном, который прозябал в Сан-Антонио, держа небольшую конторку по сопровождению торговых дел, стало очередной улыбкой фортуны. Энтузиазм Томаса и небольшой капитал Свенсона дали результат, когда будущий управляющий «Магдалены» купил несколько бочек мексиканской томатной пасты, а Томас успешно довез ее до Французской Луизианы. Тот небольшой капитал они чуть было не прогуляли, но Свенсон, в отличие от Томаса, умел вовремя остановиться, и следующий караван принес достаточно денег, чтобы покинуть Сан-Антонио и переехать в Новый Орлеан.
В течение следующих двух лет они упорно трудились, и, когда Томас купил плантацию, Свенсон безоговорочно принял на себя бразды правления, предоставив другу делать то, что он умел лучше всего: общаться с людьми. Деньги, манеры и невероятное обаяние новоявленного плантатора быстро позволили ему влиться в замкнутый круг местного общества, а дальше выгодные сделки и нужные знакомства в короткий срок завершили путь от бедного безвестного парня до утонченного джентльмена Американского Юга.
Томас сделал большой глоток и нахмурился: с недавних пор над всем его миром, построенным с таким трудом, нависла незримая угроза, и ощущение неизбежности выматывало, выпивая все соки. В том, что Кинг найдет его, не было никаких сомнений. Томас откинул голову на спинку кресла и выдохнул: с тех пор, как весть о нем пришла в его дом, страх не покидал ни на минуту, и Томасу было не стыдно в этом себе признаться. Он боялся. Безумно боялся этого человека и того, что он может сделать. Особенно теперь, когда в его жизни появилась стабильность, спокойствие, люди, которые зависят от него…
Луиза. Тонкие губы невольно тронула улыбка. Девушка так внезапно ворвалась в его жизнь, что поначалу он не мог поверить, что это действительно происходит с ним. Ее присутствие незримо ощущалось во всем доме, будь то букеты, которые заполонили комнаты, или изящный фарфор, который ставили даже за завтраком. Луиза постепенно занимала все больше места в его доме и в его жизни, и Томас не мог сказать, что ему это неприятно. Присутствие женщины-хозяйки оживило «Магдалену», придав недостающего изящества. И теперь в душе Уоррингтона поселилось беспокойство за ее жизнь. Следовало как можно скорее выдать ее замуж за того англичанина. У Кинга не может быть счетов к ней, иначе она умерла бы еще в Лондоне.
— Вы позволите? — Дверь отворилась, и в комнату прошла Таонга, лениво покачивая бедрами. Ослепительная красавица согревала постель Томаса Уоррингтона второй год, и он не скрывал своего удовольствия от обладания ее роскошным телом. Одно из главных достоинств Юга — тебя никто, никогда и ни в чем не осуждает. Особенно, когда ты мужчина. Томас протянул руку, сажая Таонгу на колено и позволяя ей подлить виски в стакан.
— Вы очень устали, масса Том, — горячо прошептала красавица, водя кончиком носа по его шее, задевая кожу пухлыми губами. — Вы так давно не отдыхали… — Ее рука скользнула к ремню на штанах, привычно занимая место между его ног. Томас прикрыл глаза, расслабленно выдохнул и не спеша погладил ее спину. Расслабиться ему сейчас действительно было необходимо, и Таонга пришлась как нельзя кстати…
— Мистер Уоррингтон, вы вернулись! — Заметив, что дверь приоткрыта, Луиза не стала стучать, полагая, что будь Томас занят, он непременно дал бы это понять, запершись в кабинете. По крайней мере, отец всегда так поступал.
— Луиза! Вас не учили стучаться! — Томас буквально смахнул с себя Таонгу и раздраженно уставился на порозовевшую девушку.
— П-простите, — пролепетала она, переводя взгляд с взбешенного опекуна на служанку, бросавшую на нее неприязненные взгляды. — Я хотела с вами поговорить… думала, вы не заняты… дверь была открыта…
