Завтрак проходил в одиночестве: миссис Пинс, сославшись на жуткую головную боль, завтракала у себя, а мистер Уоррингтон и мистер Свенсон уехали по делам на плантацию де Шабри. Луиза малодушно порадовалась тому факту, что не увидит утром опекуна: при одном воспоминании об его обнаженной спине и, святые угодники! ягодицах кровь приливала к щекам, а в горле собирался комок. Покончив с яичницей с тоненькими колбасками и апельсиновым соком, она собралась было выйти в сад, где вчера разметила лунки под посадку роз, — проверить, как идет подготовка. Но радужное настроение быстро сошло на нет при виде Таонги, гордо плывшей через холл. Заметив Луизу, она склонила голову, однако та успела разглядеть неприкрытое превосходство, с которым служанка посмотрела на свою госпожу. Ледяная волна пробрала с головы до кончиков пальцев, и Луиза, вдернув подбородок, прошла мимо и вместо сада направилась прямиком на конюшню. От самодовольного вида Таонги ее затрясло, и пришлось стиснуть руки и несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы прийти в себя.
— Приготовьте коляску, — крикнула она конюху, который сгребал сено у входа. Тот удивленно поднял голову на хозяйку и уставился на нее непонимающим взглядом.
— Я еду в «Тризон», мне нужна коляска, — стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла Луиза. — Мистер Уоррингтон знает об этой поездке, — добавила она, видя, что работник колеблется. Услышав имя хозяина, конюх кивнул и, отложив грабли, скрылся в полумраке конюшни.
Вернувшись в свою комнату, Луиза лихорадочно принялась раздавать приказы Зэмбе, будто боялась, что в любой момент кто-то сможет ее остановить и запретить куда-то ехать. Но миссис Пинс, по словам Зэмбы, выпила настой ромашки и липы и уснула, а мистер Уоррингтон совершенно определенно сказал, что мисс Луиза может съездить к Франческе. Успокоив таким способом не в меру разговорившуюся совесть, Луиза нырнула в небесно-голубое платье и, подхватив короткие кружевные перчатки и шляпку, поспешила вниз, с трудом заставив себя не перепрыгивать через ступеньки.
— Мисс Луиза, мэм! — Зэмба сбегала следом. — Я не могу с вами поехать, мэм, не сегодня. Я должна перебирать бобы.
— Бобы? — Луиза резко остановилась посреди лестницы, недоумевающе глядя на служанку.
— Может, вы попросите бабу… Адеолу отпустить меня? — с надеждой в глазах Зэмба посмотрела на хозяйку.
— Тебя наказали? — догадалась Луиза и, дождавшись кивка, пожала плечами: — Пойдем на кухню, я поговорю с ней.
Зэмба широко улыбнулась и поспешила следом, бормоча слова благодарности и клянясь в вечной преданности. Однако Адеола оказалась непреклонной: Зэмба останется в «Магдалене» и будет помогать кухарке. А вместо нее в «Тризон» поедет Алудо — пышнотелая девушка, приставленная к миссис Пинс. Луиза сокрушенно посмотрела на Зэмбу и пожала плечами — оспаривать решение Адеолы она не собиралась.
Спустя полчаса коляска уже катилась по дороге из поместья, и Луиза, щурясь на утреннем солнце, любовалась окружающим пейзажем, радуясь тому, что осмелилась выехать из «Магдалены». И в самом деле, что здесь такого: в Лондоне она постоянно выезжала одна, и хотя дальность здешних поездок все же была иной, сути дела это не меняло. Она ехала навестить подругу, в этом не было ничего плохого. Леди Бишоп сама разъезжает по плантациям, делая визиты, чем она хуже?! Два часа пролетели незаметно в мечтах о саде, что она разобьет, и том, как по вечерам они с мистером Уоррингтоном будут сидеть среди розовых кустов, попивая чай. Ну, она будет пить чай, а он — виски, поправила сама себя Луиза, улыбнувшись.
— Луиза, дорогая! — Франческа, если и была удивлена неожиданному визиту, не подала виду. — Вы одна или мистер Уоррингтон вот-вот появится? — и она посмотрела за ее спину, выглядывая еще одного гостя.
— Нет-нет, Франческа, сегодня я одна, — улыбнулась Луиза, стягивая перчатки и усаживаясь в предложенное плетеное кресло.
— И хорошо, — вырвалось у леди Бишоп. Поймав изумленный взгляд, она спохватилась и пояснила: — Генри и Томас на днях не сошлись во мнениях и слегка поспорили. Не думаю, что там что-то серьезное, но лорда Бишопа пока лучше не тревожить. Он ходит мрачнее тучи, если честно, я сама стараюсь не попадаться лишний раз ему на глаза.
— Быть может, мне лучше уехать? — обеспокоенно спросила Луиза, почувствовав неловкость. Видеть лорда Бишопа мрачным ей не хотелось. Стоило только представить, как надменный лорд кричит, сразу хотелось убежать и спрятаться.
— Ах, не говорите глупостей, моя дорогая, — отмахнулась Франческа, разливая чай по фарфоровым чашечкам. — Я бесконечно рада вас видеть. К тому же ваши розы готовы, я собиралась сама отвезти их в «Магдалену». Как хорошо, что вы выбрались! — Луиза улыбнулась той искренности, с которой леди Бишоп радовалась ее приезду, невольно при этом посочувствовав ей. Такая яркая и беззаботная, она вынуждена терпеть тирана-мужа, то и дело бросая взгляды в сторону дома… Поначалу и сама Луиза чувствовала скованность, с минуты на минуту ожидая появления грозного хозяина «Тризона», но спустя полчаса все же расслабилась и вовсю смеялась с Франческой. Лорд Бишоп не спустился к обеду, зато Луиза познакомилась с Викторией, очаровательной двенадцатилетней особой, которая покорила ее своими огромными карими глазами и робкой улыбкой.
После обеда они втроем уединились в музыкальном салоне, где Виктория, невероятно смущаясь, сыграла на скрипке, опровергнув слова лорда Бишопа о полном отсутствии талантов. У нее определенно был музыкальный слух. Девочка играла хорошо, и Луиза, заговорщически подмигнув, пообещала постараться выписать клавесин и со всеми предосторожностями доставить его в поместье. А Франческа, воодушевившись при виде загоревшихся глаз дочери, пообещала уговорить лорда Бишопа выписать из Нового Орлеана учителя.
День незаметно клонился к закату, и Луиза засобиралась. Как Франческа ни уговаривала остаться на ужин, она не поддавалась, отшучиваясь, что не взяла наряд, чтобы переодеться. На самом деле она радовалась возможности не встречаться с хозяином поместья, да и действительно пришла пора возвращаться. Пообещав навестить Франческу на следующей неделе, Луиза проследила за тем, как Алудо пристраивала корзину с едой, которую ей собрала в дорогу кухарка Бишопов, и села в коляску.
Колеса мерно поскрипывали, над головой кучера неспешно качался фонарик, освещая часть лица и правую руку. Луиза задумчиво грызла яблоко, думая о том, как ее встретит миссис Пинс и заметила ли она вообще отсутствие своей подопечной… Темная тень мелькнула слева, и лошадь, испуганно заржав, шарахнулась в сторону, заставив коляску опасно накрениться. Алудо завизжала, цепляясь за борта, но кучер твердой рукой удержал поводья, остановил лошадь и, спрыгнув с козел, пошел успокаивать животное.
— Что это было? — испуганно сверкнула глазами Алудо, оглядываясь по сторонам.
— Не знаю, может, волк? — прошептала Луиза, стараясь не дрожать. Живут ли в лесах Луизианы волки, Луиза не знала, но думать о том, что это мог быть кто-то страшнее, не хотелось. Она нервно осмотрелась. Деревья вокруг уже не выглядели безопасными, за каждым стволом чудились желтые глаза. Внезапно кучер впереди коротко вскрикнул, послышался звук падения. Девушки переглянулись и прижались друг к другу, схватившись за руки. Из темноты вынырнула высокая фигура и, подойдя к коляске, распахнула дверцу.
