— Я пойду к реке, — сказала она как можно более небрежно. Томас кивнул, продолжая возиться с ужином, и она, довольно улыбнувшись, пошла к пологому берегу, покрытому илом. Из воды торчали мелкие ветки, коряги и корни мангровых деревьев. Зайти в реку здесь не представлялось возможным, а так хотелось искупаться! Осмотревшись, Луиза удовлетворенно кивнула, заприметив поваленный ствол, лежавший в воде неподалеку. Осторожно пройдя по нему, она села и, оглянувшись, задрала юбки до колен, осторожно снимая туфли и разматывая потемневшие тряпки, служившие бинтами. Хотя они действительно помогли, от старых мозолей спасти не могли. Ноги выглядели не лучшим образом. Опустив ступни в прогретую за день на мелководье воду, она стянула с себя платье, оставшись в одном корсете, нижней рубашке и юбке, едва доходившей теперь до колен.
Осторожно отложив платье на ствол, Луиза наклонилась над водой и принялась поливать себя, чувствуя, как уходит усталость. Блаженно прикрыв глаза, она медленно плескалась, скользя ладонями по шее и плечам, ныряя под корсет, смывая пот и пыль. Жаль, что нельзя помыть волосы, промелькнуло в голове, и Луиза открыла глаза. Нельзя? А почему нет? Стянув с себя нижнюю юбку, Луиза снова воровато оглянулась и спешно развязала корсет. Стоило его снять, как с губ слетел блаженный вздох. Так хорошо она не чувствовала себя уже много дней!
Скользнув со ствола, она оказалась по пояс в воде. Ноги ушли в топкий ил по щиколотку, но сейчас это беспокоило меньше всего. Она отмоет их, когда выберется обратно. Откинув голову назад, Луиза погрузила волосы в воду и принялась медленно распутывать их, поворачивая голову из стороны в сторону. И так увлеклась, что не услышала предупреждающий оклик Томаса, решившего проверить, куда она пропала.
— Луиза! Немедленно выходите из воды! — крикнул он еще громче, заставляя ее испуганно встрепенуться, оглядываясь. Кровь застыла в жилах, в животе что-то ухнуло и прокатилось вниз, к ногам, лишая возможности сделать хоть шаг. Две узкие длинные морды, походившие на узловатые коряги, быстро приближались, не сводя с нее немигающих желтых глаз.
— Выходите немедленно! — снова крикнул Томас, бросаясь в воду и протягивая ей руки. Коротко взвизгнув, Луиза бросилась к нему навстречу, чувствуя, как вязнут ноги, а каждый шаг дается с таким трудом, будто время специально замедлилось.
— Быстрее, ну же! — Томас был уже близко. Она ухватилась за него руками, позволяя выдернуть из воды и подхватить, забрасывая на плечо. Поднимая тучу брызг, Томас выскочил на берег и побежал к лагерю. Луиза с ужасом смотрела, как на место, где он только что стоял, подплыли два огромных аллигатора и, широко распахнув жуткие пасти, злобно ими щелкнули.
Томас остановился, только добежав до костра. Осторожно спустив Луизу, он смотрел на ее побледневшее лицо и губы, принявшие голубоватый оттенок, с ходу проглатывая все слова негодования, готовые сорваться сгоряча. Ее огромные светло-зеленые глаза смотрели так испуганно, что ему ничего не оставалось, кроме как прижать к себе крепко, бормоча на ухо что-то о том, что уже все позади и теперь все будет хорошо.
Ночь наступила, как всегда, внезапно, и Луизу начала бить мелкая дрожь. До ее сознания постепенно доходил тот факт, что она стоит практически полностью обнаженная в объятиях мужчины посреди леса. Смущенно обхватив себя руками, она отодвинулась, осмелившись поднять на Томаса взгляд.
— Я попробую достать вашу одежду, — верно понял он. — А пока завернитесь в плащ.
Поспешно нырнув в него, она села у костра. Томас вскоре вернулся, неся в руках платье и туфли.
— Кажется, остальное смыло водой. — Он протянул ей платье. Луиза взяла его, положила рядом и снова замерла, уставившись в костер. Она чуть не умерла самой страшной смертью на свете. И все из-за нелепого желания помыться. Если бы не мистер Уоррингтон…
— Простите меня, — прошептала Луиза, крепче обхватив себя руками. — Простите. Я обуза для вас. Я с самого начала вам мешаю. Простите меня.
Томас изумленно наблюдал за зарождающейся истерикой, пытаясь понять, что послужило ей причиной. Вроде бы все закончилось хорошо, и пора бы уже забыть и садиться ужинать, а она морщит лоб, кусая губы, пытаясь удержать рвущиеся наружу рыдания. И ее крохотные пальчики ног выглядывают из-под его плаща, сжимаясь так трогательно, что хочется укрыть ее, прижать к себе, качая, будто маленького ребенка, и никуда никогда не отпускать. Томас никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас, перед этой девочкой.
— Луиза? — несмело проговорил он, досадуя на свою непонятно откуда взявшуюся нерешительность. — Ну что вы так… Теперь же уже все в порядке…
Он присел перед ней, кладя руку на плечо, осторожно сжал, вынуждая посмотреть на себя. Луиза жалко кивнула, и выплеснувшиеся из глаз слезы побежали по щекам быстрыми прозрачными ручейками.
— Все в п-порядке, — всхлипнула она, кивнув. — Правда. Я сейчас успокоюсь. — Луиза попыталась улыбнуться. — Пора ужинать.
Томас уважительно посмотрел на нее, радуясь, что она, видимо, действительно успокоилась, и снова вернулся к ужину.
Ночь прошла беспокойно. Туман сгустился, от воды тянуло сыростью, вещи промокли насквозь. Невыспавшиеся, недовольные, Луиза и Томас спешно собрались, едва рассвело, стремясь уйти как можно дальше, надеясь обогнать туман. Но тот, словно в насмешку, стал плотнее. С веток капало, под ногами хлюпало. Луиза продрогла, жалея об утонувших вещах, время от времени дуя на озябшие руки. К обеду стало темнее, а влажность стала невыносимой. Стало тяжело дышать. Птицы притихли, пропали даже вездесущие москиты. Томас остановился, встревоженно прислушиваясь.
— Что случилось? — отчего-то шепотом спросила Луиза.
— Надо поспешить, — обеспокоенно ответил Томас. — Надвигается ураган. Очень надеюсь, что я ошибаюсь, но, к сожалению, едва ли это так.
— Ураган? — голос Луизы взметнулся вверх, сбившись.
— Здесь неподалеку есть заброшенная хижина. Если повезет, мы доберемся до нее раньше, чем все начнется. Придется очень постараться. Идем.
Стремительно темнело. Тишина стала осязаемой. Они почти бежали, огибая огромные деревья, раздвигая густые заросли. Луиза тяжело дышала, боясь остановиться и перевести дыхание. О разрушительной силе луизианских ураганов она не раз слышала от Адеолы. Та любила вспоминать о силе стихии, обрушивавшейся на «Магдалену» несколько раз в год. Однажды ураган затопил почти весь Новый Орлеан, залил плантации, оставив без еды и пресной воды тысячи жителей. Невиданной силы ветер с легкостью срывал крыши и сносил хижины. «Магдалена» устояла лишь потому, что, став ее владельцем, мистер Уоррингтон приказал укрепить стены, обложив кирпичом деревянный дом и хозяйственные постройки. А вот хижины рабов снесло. Многие тогда погибли. Луиза слушала эти рассказы, казавшиеся ей выдумкой, замирая от страха и восторга, а теперь сама могла попасть в самый центр могущественной стихии.
Яркая вспышка осветила все вокруг, делая предметы нереально четкими. Оглушительный грохот слетел с небес, заставляя испуганно присесть. Обернувшись, Томас схватил ее за руку и крикнул: «Бежим!». После первого раската грома поднялся ветер. Застонали огромные стволы, закачались ветки над головами, осыпая листвой и обрывками мха. Они мчались, не разбирая дороги, а молнии теперь сверкали без перерыва, ослепляя. Раскаты грома оглушали, и Луиза чувствовала, что теряет связь с происходящим, испуганно метаясь меж одинаковых угольно-черных стволов.
