С этими словами он поспешил наверх, оставив Луизу счастливо улыбаться. Ей показалось, или он только что назначил ей свидание?
До ужина оставалось полтора часа, и Луиза с трудом отправила шумную семью в свои комнаты, отдохнуть и переодеться. Сама она решила, что успеет переодеться за полчаса, и теперь с замиранием сердца переступала порог хорошо знакомого кабинета.
Мистер Уоррингтон уже был здесь. Сидел в одном из кресел у камина, вытянув ноги и попивая янтарный виски. Хотя поза его казалась совершенно расслабленной, Луиза с тревогой отметила глубокую морщину, залегшую между бровей. Томас не отрываясь смотрел в огонь, позабыв о стакане, что держал в руках. Губы его беззвучно шевелились, будто он вел диалог сам с собой. Луиза попятилась — ей показалось, что лучше бы сейчас оставить его одного и не мешать. Но он заметил движение и резко повернулся, встречаясь с ней взглядом.
— Луиза, проходите. — Он показал на кресло напротив. — Вы давно так стоите?
— Нет. — Луиза опустилась в кресло, расправляя складки голубого муслинового платья. По подолу были разбросаны темно-синие васильки. Сложив руки на коленях, она подняла наконец глаза на жениха, радуясь, что может смотреть на него беспрепятственно, не пряча взгляд.
«А он действительно очень устал», — мелькнула мысль, когда Луиза получила наконец возможность рассмотреть Томаса поближе. Усталость плескалась в серых глазах, оседая на их дне чем-то, чего Луиза разгадать не могла или же разгадала, но не хотела верить. На дне его глаз таился страх. И темы для разговора, которые она заготовила заранее, теперь казались нелепыми и ненужными. Ей отчаянно захотелось занять свои руки. Хотя бы стаканом с чем-нибудь не слишком крепким.
— Вы что-то хотели рассказать мне, — мягко напомнил он, делая небольшой глоток. — Простите, что не предлагаю вам ничего выпить, просто вы так быстро устаете от одного бокала, а у нас гости.
Томас улыбнулся, поймав взгляд Луизы, метнувшийся к столу с графинами. Она смутилась и покраснела.
— Я, вероятно, отвлекла вас, — она смутилась сильнее, понимая, какую глупость только что сказала. Он сам назначил ей встречу, ждал, а она говорит о том, что отвлекает. Хотелось вскочить и убежать отсюда. Почему ей всегда так тяжело находиться рядом?
— Нисколько, — ответил Томас. Луиза решилась поднять на него глаза и снова опустила — в них плясали смешинки — он прекрасно понял причины ее смущения, будто прочитал мысли. — Вы хотели поговорить со мной, Луиза, я полагаю, о свадьбе. Так? — пришел он ей на помощь. Благодарно выдохнув, Луиза выпрямилась в кресле.
— Да, именно о ней. Вы уехали, как только мы определились с датой, и за это время пришлось решить немало вопросов, касающихся самого торжества.
— Вы хотите просвещать меня по поводу того, какого цвета будут платья у подружек невесты? — В притворном ужасе Томас вскинул руки.
— Нет, ну что вы, — со смехом сказала Луиза. — К тому же боюсь, я сама тут не смогу ничего решать, мадам Монсиньи взялась за дело слишком шустро. Миссис Пинс едва успевает отбивать ее атаки.
— Боюсь, гости по ее указке должны будут предстать перед нами в костюмах греческих богов, — сокрушенно покачал головой Томас. — Что делать? У меня нет тоги!
— Думаю, вы прекрасно обойдетесь без нее! — рассмеялась было Луиза, но тут же осеклась, поняв, какую двусмысленность только что сказала. Но Томас, казалось, не обратил на это внимания. Она обязательно обсудит с ним их супружескую жизнь. Позже. Пока же мысли о свадьбе отвлекают от мыслей о страшном, неизведанном и неизбежном.
— Я хочу выписать из Лондона нескольких слуг и своего дворецкого. Вы не против? — Она посмотрела на жениха.
— Нет, отчего же я должен быть против. — Томас пожал плечами. — Это ваше право. Не обязательно спрашивать о таких мелочах.
— Просто вы теперь будете распоряжаться всеми моими деньгами, и я не могу не предупредить вас о тратах.
— Я и раньше ими распоряжался, Луиза, — улыбнулся Томас. — Я все еще ваш опекун, вы не забыли?
— Это — другое. — Она упрямо вздернула подбородок. — Мы вот-вот станем мужем и женой. Вы же не будете отрицать, что наши отношения изменятся и не будут походить на отношения опекуна и подопечной?
— Если вы переживаете по поводу денег, то не волнуйтесь. Я распоряжусь, чтобы вам назначили хорошее содержание, которое вы вольны будете тратить по своему усмотрению. — Уоррингтон потянулся к графину, добавив виски в стакан. — Поверьте, у меня нет стремления ограничивать вас. Вы хотели попросить меня еще о чем-то?
«Да! Полюбите меня!» — эта просьба так ярко вспыхнула в голове, что она испугано захлопнула рот, побоявшись, что произнесла ее вслух.
— Нет, больше ничего. — Она поднялась. — Мне пора переодеваться к ужину.
— Встретимся в столовой, — кивнул Томас. — Боюсь, общества Монсиньи мне все же не избежать. Или вы позволите мне отсидеться здесь до завтрашнего утра? — И он умоляюще посмотрел на нее. Луиза, не удержавшись, фыркнула.
— Нет-нет, вы не будете столь жестоки, оставляя меня с ними еще и на целый вечер, — она притворно вздохнула. — Я не выдержу.
— Вы вьете из меня веревки, — со вздохом произнес Томас, откидываясь в кресле. Луиза, улыбнувшись, ушла, оставив его наедине со своими горькими мыслями.
Луиза же спешила к себе. Счастливая улыбка не сходила с лица. Распахнув дверь, она буквально влетела в комнату и замерла как вкопанная. На кровати лежало приготовленное к ужину платье, изрезанное на мелкие кусочки.
25 глава
Луиза медленно прошла в комнату и остановилась у кровати. Платье красно-желтого атласа в полоску неровными кусками лежало на покрывале. Луиза осторожно взяла в руки один из кусочков, и перед глазами ярко всплыл момент его покупки. Небольшой магазин на Тотнем-Роуд, где они с подругами обсуждали очередной бал. И материал, что сразу приглянулся. Она так ни разу его и не надела. Буквально через пару дней погиб папа. А после все завертелось, и стало не до нарядов… Луиза всхлипнула, скомкав в руке обрывок ткани. Сжала губы. Она, конечно, подозревает, кто это.
За последние две недели еда Луизы три раза была пересолена и пять — переперчена. Один раз она даже нашла стекло в своем соке, едва его не проглотив! В Англии слуги — вольнонаемные рабочие. И хозяйка должна сама решать подобные проблемы. Обычно — увольнением. Что делать в случае с рабыней, она не знала. Но ее сегодняшняя выходка заставила забыть о кротости.
— Зэмба! — Не дожидаясь, пока придет служанка, Луиза распахнула шкаф, просматривая платья. Не то, все не то. Слишком блекло, слишком скучно, слишком помпезно. Вот оно! Достав изящное творение знаменитой модистки, Луиза довольно улыбнулась. «Пепел розы». Именно так назвала этот цвет мадмуазель Шантильи, когда предлагала атлас Луизе. Нежный, переливающийся, он вызывал желание дотронуться до него еще и еще.
— Позови Адеолу, — бросила Луиза появившейся Зэмбе, осторожно снимая платье с плечиков. Пусть она еще не миссис Уоррингтон, но поставить слуг на свое место готова вполне!
