* * *
Что-то настойчиво зудело в голове, вытаскивая из сладкой сонной глубины. Томас глухо простонал и нехотя раскрыл глаза, тут же поспешно зажмуриваясь — серые рассветные сумерки ослепили. Во рту пересохло, голова гудела, и Томас отметил про себя, что заказывать виски у Джонсона он точно больше никогда не будет. Он много лет не позволял себе напиваться до такого состояния, чтобы уснуть на полу. На полу? Томас нахмурился, оглядываясь. Определенно он ложился на диване. Свалился и даже не проснулся. Хорош. Увидела бы его Луиза в таком состоянии… Он прикрыл глаза, слабо улыбнувшись: сон, что снился ему, еще никогда не был таким ярким и реалистичным. Жаль, что пока это был лишь сон.
За дверью послышался шум: дом начинал просыпаться, и Томас нехотя сел, думая, что сегодняшний день неплохо бы провести дома, благо погода не располагала к дальним поездкам. Подняться удалось с трудом, и он провел ладонью по лицу, разгоняя сонную одурь. Взгляд невольно прошелся по дивану, на котором лежали несколько забытых с вечера листков. На полу стоял полупустой графин, и он отчетливо помнил, что наполнял его после того, как опустошил первый. А рядом на полу лежала скомканная кашемировая шаль цвета слоновой кости. Шаль? Откуда? Томас недоуменно нахмурился, пытаясь вспомнить, заходила ли Луиза вчера вечером, и если да, то как он мог это забыть.
Дрожь понимания прошла по телу, заставляя потрясенно опуститься на кресло. Он медленно обвел себя взглядом, машинально отмечая одежду, пребывавшую в беспорядке, и глухо застонал, роняя голову в ладони. Что он натворил? Память угодливо подбрасывала обрывочные воспоминания о ночи, упорно отказываясь складывать их воедино. Значит, это был не сон. Томас глубоко вздохнул, чувствуя ее тонкий запах, казалось, впитавшийся в кожу. Он действительно это сделал. Обесчестил свою невесту.
Хотя она не особо сопротивлялась, это он помнил точно. Но разве это что-то меняло? Она ушла, а значит, была слишком расстроена. «Или не захотела оставаться и спать с тобой на полу», — скептично заявил внутренний голос.
Томас тяжело вздохнул — что бы ни думала о нем Луиза, он об этом узнает. Она обязательно расскажет, не в ее характере носить все в себе, это он уже успел понять. А сейчас главное, чтобы о случившемся никто не узнал. Подобрав шаль, Томас поднялся и вышел из кабинета, не замечая пару внимательных глаз, наблюдавших за хозяином из холла.
* * *
— Я не очень хорошо себя чувствую. — Луиза почти не лукавила, говоря это. Ведь душевные терзания могут приводить к серьезным болезням. Зэмба обеспокоенно посмотрела на хозяйку и, пробормотав что-то о погоде и травяном чае, отправилась на кухню за завтраком.
Луиза облегченно вздохнула. Она корила себя за малодушие, но сейчас ничто не смогло бы ее заставить спуститься и встретиться лицом к лицу с мистером Уоррингтоном. С Томасом, мысленно поправила она себя. Назвать его мистером Уоррингтоном язык не поворачивался. Луиза нервно фыркнула, удобнее устраиваясь на подушках и расправляя одеяло вокруг себя. Она обязательно поговорит с ним и все обсудит. Обязательно. Только не сейчас. А чуть позже.
Зэмба вошла, неся большой заставленный поднос, и Луиза невольно потянула носом воздух, чувствуя поистине зверский голод. Казалось, что она не ела несколько дней!
— Вы будете есть в постели, мисс Луиза? — Зэмба замерла посредине комнаты. Луиза довольно отметила про себя, что служанка многому научилась — раньше она водрузила бы поднос на стол и вышла, оставляя хозяйку саму решать, где и как завтракать.
— Накрой стол, — решила Луиза, выбираясь из кровати и с удивлением прислушиваясь к себе. Мышцы ног тянуло в непривычных местах, и ей невольно пришло в голову сравнение с верховой ездой в мужском седле. Сделав новый шаг она невольно охнула и вдруг залилась краской, вспомнив давний разговор с Франческой и ее шутки по поводу полезности езды по-мужски. Неужели она имела в виду?.. Святые угодники! Она что, до сих пор занимается этим с лордом Бишопом?!
Луиза пораженно уставилась перед собой, не обращая внимания на служанку, наливавшую остро пахнущий незнакомыми травами отвар. Мир вдруг открылся ей с совершенно новой стороны, заиграв иными, неизведанными красками. И этот праздник, на котором ей удалось побывать, казалось, где-то в прошлой жизни… Эти движения, бесстыдные, откровенные, сейчас заставили ярко вспыхнуть щеки. И она была там. Присутствовала на этом бесстыдстве… Матерь божия!
Луиза глубоко вздохнула, пытаясь унять бешеный стук сердца. Потому что следующее, о чем она вспомнила, была подсмотренная в комнате Томаса сцена. Он и Таонга. Он занимался с ней этим, делал то же самое, так же двигался, так же трогал… О-о!
— Вам плохо, мисс Луиза, мэм? — обеспокоенно спросила Зэмба, оторвавшись от платьев, приготовленных к глажке. Она просматривала их, чтобы определить, нуждаются ли они в починке, и возглас хозяйки, обычно спокойной и невозмутимой, напугал ее. — Может, вы лучше приляжете?
— Д-да. — Луиза растерянно посмотрела на Зэмбу, явно не понимая, что она говорит. Но стоило той подойти, как она встрепенулась. — Нет, Зэмба. Я буду завтракать. Оставь меня.
— Вы уверены? — Зэмба смерила скептичным взглядом бледную хозяйку, на щеках которой пылали два пунцовых пятна. — Мне кажется, вы заболели, и лучше бы…
— Я уверена, — холодно произнесла Луиза, взяв себя в руки. — Я хочу побыть одна. Ты свободна.
Пожав плечами, Зэмба подхватила платья и вышла, бормоча что-то о хозяйских причудах по утрам себе под нос. Дверь закрылась, и Луиза наконец осталась наедине со своими мыслями и с завтраком, за который она поспешила приняться. Итак, теперь она точно знала, что Таонга была не просто утешением одинокого джентльмена и заменой жены, как часто говорила миссис Пинс. И если несколько часов назад Луиза готова была мириться с наличием любовницы, то теперь в ней просыпались собственнические чувства, сильные и пугающие.
Она вдруг поняла, что определенно не собирается ни с кем делить своего мужа. Ни с кем и никогда. Луиза вдруг представила, что будет, если он заведет любовницу из служанок, и глаза моментально наполнились слезами. Эта мысль оказалась очень болезненной. Неужели так действительно заведено у всех? На ум пришли разговоры на балах, перешептывания матрон, сплетни, передающиеся из уст в уста вполголоса… Женщины тоже заводили любовников. Это было нормой. Но вот для кого? Смогла ли она позволить другому мужчине сделать все, что позволила ночью Томасу? Конечно же нет! Но тогда зачем все это? Хотя будь ее мужем лорд Бишоп… Луиза вздрогнула от отвращения. Бедная Франческа! Надо будет набраться смелости и попытаться расспросить ее о тонкостях семейной жизни. Сейчас Луиза почти была уверена, что у нее есть любовник. И все эти полунамеки и знаки… Она даже начала догадываться, кто мог им быть. Определенно, надо поговорить с Франческой.
В дверь постучали, послышался голос миссис Пинс.
— Лоиз, вы позволите мне войти?
Компаньонка обеспокоенно осмотрела подопечную, отметив лихорадочный блеск в глазах, и пришла к выводу, что та простыла.
