* * *
Шли третьи сутки добровольного заточения, на которое себя обрекла Луиза. Даже самая сильная простуда за это время должна была сойти на нет, а если учесть то неимоверное количество травяных чаев, которые присылала Адеола, то в ближайшее время Луиза должна была заболеть лет через десять, не раньше. Сегодня она проснулась полная решимости выйти наконец из спальни. Вспомнилось приглашение Франчески, да и вопросов к ней за прошедшие три дня накопилось немало. Слишком много мыслей успела передумать Луиза. Слишком много вопросов теснилось у нее в голове. Вопросов, на которые могла дать ответ только женщина.
Лиловое платье из тонкой и мягкой шерсти удачно оттенило не в меру цветущий вид недавней больной. Накинув на плечи шаль, она распрямила плечи и вышла в коридор. Дом жил привычной жизнью. Две служанки натирали воском перила витой лестницы и стремительно склонили головы, когда она прошла мимо. В холле слышался голос Адеолы, отчитывающей кого-то за тусклое столовое серебро. Луиза невольно прислушалась, довольно улыбнувшись. На ум пришли первые дни в «Магдалене», бардак в управлении и груда разномастной посуды на столе. Она определенно умела вести дом, приведя его в порядок за каких-то несколько месяцев. Всего-то и требовалось, что сильная и уверенная женская рука…
В этот момент дверь кабинета отворилась, выпуская Свенсона и мужчину, внешний вид которого заставил Луизу испуганно взвизгнуть. Это явно был тот индеец с кухни, который напугал ее до обморока. Индеец равнодушно скользнул по ней взглядом, но Луиза могла поклясться, что он усмехнулся.
— Луиза. — Томас кивнул, слишком сухо, по ее мнению, что царапнуло по самолюбию, заставив подойти ближе, вздернув подбородок.
— Мне надо с вами поговорить.
— Не сейчас, Луиза. — Томас качнул головой, делая шаг по направлению к удаляющимся мужчинам.
— Но это важно! — нахмурилась Луиза, уязвленная его тоном.
— Луиза, я прошу вас — потом, — с нажимом проговорил Томас. Индеец и Свенсон остановились у двери, делая вид, что не прислушиваются.
— Я собираюсь поехать к Бишопам сегодня.
— Нет, Луиза. Вы останетесь в поместье.
— Я не спрашиваю, я ставлю вас в известность! — Луиза задохнулась от возмущения.
— Луиза. — Томас нахмурился. — Я тоже не прошу вас. Вы останетесь в поместье. Это не обсуждается.
Луиза замерла, потрясенно глядя на него. Она не верила своим ушам! Они провели вместе всего несколько… кхм… минут, а он уже обращается с ней, как с женой, приказывая!
— Если вы думаете, что я буду спокойно сидеть в поместье, когда вам вздумается запретить мне выезжать, то вы жестоко…
— Луиза! — Томас угрожающе повысил голос. Тишина, повисшая в доме, стала осязаемой, оседая на плечи. — Давайте обсудим это позже.
— Вечером. — Луиза с вызовом посмотрела на Томаса.
— Хорошо, — раздраженно выдохнул Томас, думая, что объяснять реальные причины отказа невесте он не может, а значит, придется выдумывать более-менее объективную причину.
Сухо кивнув, он присоединился к мужчинам, и спустя пару минут Луиза осталась одна, не считая слуг, спешно вернувшихся к работе. Возмущение кипело, затмевая доводы рассудка, призывающие прислушаться к Томасу, дождаться вечера и узнать причины запрета. Но благоразумие уступало место желанию поступить назло, показать, что она не собирается подчиняться любому запрету будущего мужа, который, возможно, превратится со временем в обычного самодура!
Спустя час коляска Уоррингтона выехала за пределы поместья — Луиза, убедившись, что Томас уехал на плантацию, довольно улыбалась своему маленькому демаршу, представляя, какое у него будет лицо, когда он узнает об ее отъезде. До «Тризона» добрались без происшествий. Солнце светило ярко, небо было голубым, а розы в поместье Бишопов все еще цвели. Франческа встретила подругу с радостью, поднимаясь с диванчика и протягивая руки.
— Луиза, дорогая, я несказанно рада вас видеть!
— Простите, что не предупредила вас заранее, но вы, помнится, звали посетить вас, как только я поправлюсь. — Луиза сняла перчатки и шляпку и присела напротив.
— Какие могут быть между нами условности! — Франческа, как всегда, сверкала, словно райская птичка. Сливовое платье и изумрудно-зеленый тюрбан могли бы испортить кого угодно, но на леди Бишоп смотрелись модно и органично. — Вы не откажетесь от чашечки кофе?
— Если честно, этот напиток пока так и не полюбился мне, — призналась Луиза, наблюдая за тем, как служанка накрывает на стол. — А где лорд Бишоп? Как дела у Виктории?
— О, лорд Бишоп уехал в Батон-Руж. — Франческа взяла в руки чашечку и улыбнулась, как кошка, наевшаяся сметаны. — Его не будет еще три дня. А Виктория сейчас занимается с учителем. Я же, как видите, предаюсь унынию.
— Вижу, что ваше уныние пытаются развеять письма. — Луиза красноречиво посмотрела на несколько листков, которые Франческа, видимо, читала до ее прихода. Та вдруг смутилась, пытаясь накрыть письма рукой.
— Прошу вас. — Луиза протянула руку, касаясь ее колена. — Не стоит. Я не враг вам. И уж тем более никогда ничего не расскажу лорду Бишопу.
— Откуда вы?.. — в глазах Франчески испуг мешался с облегчением. Ее взгляд лихорадочно метался по лицу Луизы, ища осуждение или презрение. Но находил лишь понимание и сочувствие. Наконец она судорожно выдохнула и спрятала лицо в ладонях.
— Вы не представляете, как это тяжело — хранить все в себе, не имея возможности поделиться. А ведь я… Я так его люблю, Луиза!
— Де Шабри? — Луиза и сама удивилась, как легко это прозвучало. И почему она раньше ни о чем не догадывалась? Не видела очевидного.
Франческа кивнула, не отнимая рук от лица. Плечи ее мелко вздрагивали. Луиза впервые видела ее такой — подавленной, но вместе с тем действительно очень счастливой.
— Вы пытались сбежать тогда, — медленно проговорила Луиза, вспоминая ночь, когда на их пороге появилась Франческа.
Франческа кивнула, поднимая глаза на Луизу, и слабо улыбнулась.
— Он все продумал, все, до мелочей. Только погода не захотела считаться с нашими планами. Если бы не ураган, мы бы уже давно были вместе…
— Но почему вы не пытались бежать еще раз?! — удивилась Луиза.
— Мне больше не позволят совершить подобную ошибку. — Улыбка Франчески стала печальной. — Я слишком много знаю, чтобы лорд Бишоп позволил мне убежать. Я имела глупость оставить ему письмо, надеясь, что оно станет залогом безопасности, моей и Виктории. Но он нашел его раньше, и теперь я стала заложницей собственных слов.
— Ничего не понимаю. — Луиза недоуменно смотрела на Франческу, но та лишь грустно покачала головой.
— Не пытайтесь, Луиза. Эта тайна стоит слишком дорого, чтобы я имела право посвящать вас в нее. Достаточно того, что я никогда не смогу вырваться отсюда, чтобы стать по-настоящему счастливой. А когда Виктория выйдет замуж, я и вовсе останусь одна с лордом Бишопом…
