— Ты — чудовище! — не выдержал Уоррингтон, срываясь. — Отвратительное и мерзкое! Неужели ты думал, что я смогу оставаться с тобой после всего, что узнал и увидел на рудниках?!
— Ты стал таким щепетильным, когда в нашей жизни появился Джон, — усмехнулся Кинг. — Я даже мог бы начать ревновать, если бы не его слепая преданность жене.
— Джон открыл мне глаза на другую жизнь, — прорычал Томас. — И я поверил, что смогу жить по-другому!
— Вместе с моими алмазами, — ощерился Кинг и отошел от Луизы. Пользуясь тем, что он повернулся к ней спиной, она принялась оглядываться в поисках фруктового ножика, который, она точно помнила, еще утром был где-то здесь.
— Твои алмазы позволили Джону разбогатеть, — пожал плечами Томас. — А мне было достаточно и свободы. От тебя и твоих дел.
— Ты знал слишком много о моих делах, — нахмурился Кинг.
— И не воспользовался этим ни разу за эти шестнадцать лет.
— Да, ты прав. — Кинг снова безмятежно улыбался. — Поэтому я не слишком уж сильно зол на тебя, как мог бы быть. Но вот мои друзья, те, кто помогал мне столько лет… Они не так склонны к жалости и всепрощению. Слишком многое поставлено на кон. Слишком много, мой дорогой Том, больше, чем твоя жизнь, увы. Поэтому…
Он не успел договорить, вдруг резко оборачиваясь и встречаясь взглядом с перепуганной Луизой, замершей за его спиной с крохотным ножиком. Коротко и недовольно качнув головой, он ударил ее по лицу. Луиза отлетела на пол и, ударившись об угол стола, затихла.
— Прыткой стала. Не замечал за ней ранее подобной смелости. Общение с тобой явно пошло на пользу.
— Отпусти ее, ты же знаешь, она не при чем. — Томас пытался говорить спокойно, но чувство беспомощности и дикого, практически неконтролируемого страха за Луизу мешало мыслить разумно.
— Согласен, — кивнул Кинг, нарочито жалостливо вздохнув, и посмотрел на лежащую на полу девушку. — Юное невинное создание. Хотя уже не такое уж и невинное, не так ли? — Черные глаза вспыхнули ненавистью. — Я не собираюсь лишать себя единственной возможности причинить тебе боль. Тебе же будет больно, если с ней что-то случится по твоей вине? — Он хищно улыбнулся.
— Она здесь ни при чем, — повторил Томас. Как он сейчас ненавидел себя за этот страх! За невнимательность. За то, что позволил себе расслабиться и забыться, чувствуя себя слишком счастливым после прошедшей ночи. Неспособным на продуманные действия и поступки. Надо было задуматься еще в самом начале, когда Бишоп рассмеялся в ответ на его просьбу взять с собой охрану.
"Вы сомневаетесь в том, что в «Тризоне» безопасно? Право слово, вы почти оскорбляете меня!" — и Томас согласился, думая о другом. О свадьбе, о Луизе, о… Можно было до бесконечности продолжать этот список, но теперь все оправдания были бесполезны. Он попался. Глупо. Хотелось выть от злости на самого себя.
Луиза слабо застонала, открывая глаза и запуская руку в волосы. Поднеся ее к глазам, она поморщилась — кончики пальцев окрасились кровью. Встретившись глазами с Томасом, попыталась ободряюще улыбнуться. Но тот отвернулся, стискивая зубы. Одно во всем этом было хорошо: страх перед Кингом отступил перед страхом за Луизу. За нее он сейчас готов был перегрызть ему глотку зубами.
Смотреть на нее было больно. Больно было думать, что, если им удастся выбраться живыми, она никогда больше не посмотрит на него вот так. Ласково. Нежно.
— Я могу вечно любоваться на вас, — прозвучал голос Кинга в тишине. — Но у меня, к сожалению, мало времени. Я и сюда-то заехал на несколько часов, так что простите, что не смогу насладиться вашим обществом.
Кинг подошел к Луизе, наклонился и схватил ее за волосы, заставляя подняться. Она коротко вскрикнула, вцепляясь в его руки, пытаясь разжать их. По спине тонкой струйкой побежала влага, должно быть кровь из рассеченной кожи на затылке — Луиза всхлипнула.
— Я бы мог обещать тебе, что она не будет мучиться, — несколько заботливо проговорил Кинг, проводя кончиками пальцев по ее скуле. — И ведь ты прав, она виновата только в том, что вышла за тебя замуж… — Он вдруг ощерился, резко встряхивая Луизу. — Но ведь она знает гораздо больше, чем следовало бы. Найди я тогда записки Джонатана, может, и не пришлось бы… Как много «если бы», от которых порой зависит наша жизнь, правда?
— Так вы искали записки отца в его кабинете, — прошептала Луиза. — Тогда, когда я говорила с поверенным. Вы рылись в его вещах…
— Что поделать, — Норидж — Кинг легко пожал плечами и хихикнул. — Я крайне не люблю оставлять напоминания о себе. Исключение — это Том, но и его скоро не станет, так что… — Тут он повернулся к Томасу и произнес ледяным тоном: — Я отдам ее Саибу. Мне не важно, что он сделает. Ты знаешь — он у нас большой выдумщик. А когда ты вдоволь налюбуешься, я, быть может, отпущу тебя. Без ног. И без рук. И каждый последующий день твоей никчемной жизни будет наполнен воспоминаниями о последних часах жизни твоей прекрасной жены.
Луиза не могла сказать, что напугало ее сильнее: слова Кинга или же лицо Томаса, посеревшее на ее глазах. В наступившей тишине далекий звук выстрела показался громом. Луиза вздрогнула.
— Ну вот, Бишоп уже решил свою проблему. — Кинг зевнул. — Сейчас вернется Саиб, и мы начнем.
— Нет! — взвизгнула Луиза, вырываясь. — Нет! Вы не сделаете нам ничего! Ни мне, ни Томасу! А-а!
Она застонала — Кинг намотал ее волосы на кулак и дернул, заставляя стать на колени. Из глаз брызнули слезы.
— Ты еще не поняла? — он наклонился и прошипел на ухо: — Я пришел сюда с одной целью — убить вас. И я не уйду, пока не сделаю то, что собирался. Я всегда довожу начатое до конца. И этот раз не станет исключением.
Луиза обмякла, словно все кости разом вынули из тела. Наверное, так чувствовала себя Франческа, когда поняла, что вот-вот умрет. Покорность судьбе. Ничего не изменить. Остается принять то, что есть. Она подняла на Кинга огромные, полные слез глаза и попросила:
— Можно мне помолиться?
— Святые угодники! — восхищенно воскликнул Кинг. — Да я почти влюбился! Вашей выдержке, миссис Уоррингтон, можно позавидовать! Молитесь, время у вас еще есть.
Луиза покорно кивнула, склонилась к полу и, касаясь лбом ковра, бросила взгляд из-под волос на Кинга, который, отвлекшись, теперь говорил что-то Томасу. Быстрый взгляд — нож Томаса она приметила, когда очнулась, скорее всего, выпал, когда его связывали. Она видела этот нож не раз, обычно он хранил его в сапоге. Коротко всхлипнув, Луиза дернулась, якобы в молитвенном экстазе, и немного сместилась в сторону. Затем резко раскинула руки так, что одна ладонь оказалась под креслом — пальцы нащупали кожаную рукоять. Убедившись, что никто не смотрит, Луиза быстро спрятала нож под складками платья и действительно вознесла молитву святой Магдалене, прося заступиться за Томаса.
— Моя дорогая, вы закончили? — учтиво поинтересовался Кинг, и Луиза, снова громко всхлипнув, коротко кивнула и поднялась, останавливаясь рядом.
