— А как вы оказались здесь, миссис Коули? — Опустившись на стул напротив, Колум осторожно отхлебнул кофе и посмотрел на собеседницу поверх кружки.
— Решила начать жизнь с чистого листа, — пожала плечами Алексис, делая глоток. Кофе оказался крепким и пережаренным. Она мужественно проглотила его и отставила кружку в сторону. — Муж погиб на войне, и мне пришлось искать способы выжить. Я много работала, сменила немало домов — гувернантки для северянок, что приехали жить на Юг, считаются выгодным вложением денег, — с горечью добавила Алексис.
— Ваш акцент слишком мягок для уроженки Севера, — проницательно заметил Колум. — Вы ведь южанка, не так ли?
— Вирджиния, — Алексис кивнула, не считая необходимым это скрывать. — Здесь это может стать проблемой?
— Я думаю, вы неспроста выбрали место для новой жизни, — усмехнулся Колум. — Здесь большинству абсолютно всё равно, откуда вы и кем были раньше.
— А вам?
— Я воевал за янки, если вы спрашивали об этом, — пришла очередь МакРайана пожимать плечами. — Но это не было связано с моими политическими предпочтениями. Скорее, с желанием заработать.
— Священники тоже могут сражаться наравне с обычными солдатами? — Алексис удивлённо посмотрела на Колума.
— Я ведь не всю жизнь был священником, — хитро улыбнулся Колум. — Смотрю, мой кофе пришёлся вам не по душе, — он указал глазами на кружку. — Мне многие говорят, что я совершенно не умею его варить.
— Признаться, да, он отвратителен. — Алексис виновато посмотрела на Колума и с трудом сдержала зевок.
— Простите! — Колум покаянно склонил голову. — Я сижу и выспрашиваю вас о жизни, вместо того чтобы помочь устроиться! Совершенно забыл, что вы провели в дороге не один день.
— Не стоит извиняться, — произнесла Алексис, поднимаясь. — Но вы должны рассказать, почему у пастора, который является духовником целого города, такой возмутительный брат.
— Вы успели познакомиться с Киллианом? — Колум замер на пороге.
— Поначалу меня отправили к нему, я ведь не знала, что МакРайанов в Колорадо-Спрингс двое, — со смехом ответила Алексис. Они неспешно направились в город, миновав церковь и выйдя на широкий луг, наполненный жужжанием пчёл и стрёкотом цикад.
— У него довольно-таки тяжёлая судьба, — после непродолжительного молчания ответил Колум.
— Как и у всех нас, — небрежно заметила Алексис. Наглая ухмылка Киллиана всё ещё стояла перед глазами.
— Не судите, и не судимы будете, — сухо ответил Колум, и Алексис удивлённо покосилась на него — было заметно, что разговоры о брате вызывают неприязнь.
— Давайте сменим тему, — предложила Алексис. — Может, вы расскажете мне о городе? О том, что меня здесь ждёт?
— Спасибо, — благодарно кивнул Колум. — Отмечу, что вы совершенно не прогадали, выбрав Колорадо-Спрингс. Городу всего три года*, но он очень быстро растёт, и новые люди прибывают каждую неделю. Говорят, что вскоре сюда проложат железную дорогу, но часть горожан против.
— Против?
— Да, они утверждают, что это разрушит уникальную природу и в город хлынут толпы отдыхающих. Начнётся хаос, участятся кражи — у нас до сих пор нет шерифа. А ещё строительство железной дороги означает проблемы с индейцами — им придётся уйти.
— Здесь поблизости водятся индейцы?
— В основном навахо, — кивнул Колум. — Многие из них приняли нашу веру, мирно живут в резервации к югу от Пайкс-Пик, — он кивнул на гору, синевшую вдали. — Но год назад в наших краях появились шайенны. И вот их, а особенно их Воинов-Псов, надо опасаться. Они не нападают на город — в трёх милях от нас расположен форт с сотней солдат. Но к караванам и одиноким путникам беспощадны.
— Я слышала, они снимают скальпы с живых людей? — с дрожью в голосе спросила Алексис.
— Это правда, — серьёзно ответил Колум. — Но я прошу вас, не стоит беспокоиться. Армия защищает нас. А навахо всеми силами пытаются сдержать их пыл: они понимают, что непрерывная резня будет означать новую кровопролитную войну. А индейцы и так лишились всего, что им дорого.
— Это печально и страшно, — вздохнула Алексис, подумав, что в чём-то может понять дикарей. Когда у тебя отбирают всё, что дорого, кроме ненависти к захватчикам не остаётся ничего.
Тем временем они вошли в город, и отец Колум то и дело кивал, встречая прихожан. Хэнк Ораст, улыбаясь, вышел из телеграфа, с чувством пожимая руку священнику.
— Как я рад, что миссис Коули нашла вас! — Он доверительно понизил голос и добавил: — Если честно, когда она сказала, что ищет МакРайана, я поначалу решил, что Киллиан наконец решил остепениться и выписал себе жену…
— Не будем об этом сейчас, — мягко перебил его Колум. — Миссис Коули надо определить на постой, она устала с дороги. Я схожу к Фрэнку, сниму у него комнату. Вы подождёте меня? — обратился он к Алексис. Та кивнула, вздохнув про себя — начала сказываться усталость и напряжение от долгого, насыщенного событиями дня. К тому же, последний раз она ела вчера, в крохотном поселении, стоящем на пути следования дилижансов.
— А давайте я угощу вас кофе? — словно прочитав её мысли, Ораст пригласил Алексис внутрь, усадив на лавочку.
— Спасибо, кофе я сегодня уже пила, — вежливо улыбнулась Алексис.
— О, представляю. О кофе отца Колума ходят легенды, — добродушно усмехнулся Ораст, прищурив выпуклые рыбьи глаза. — У меня есть приличный кофе из кафе и кусок пирога, если вы не против разделить его со мной.
— Если это не слишком вас стеснит, — начала было Алексис, но Ораст уже нёс из комнатки за стойкой телеграфа поднос. Водрузив его на лавку, он протянул Алексис большую кружку и подвинул тарелку с пирогом.
— Не буду вам мешать, — тактично проговорил Ораст и вышел на улицу.
Колум пересёк улицу и зашёл в салун.
— Преподобный? — Хозяин салуна, казалось, за это время не сдвинулся с места ни на дюйм, всё так же неспешно продолжая натирать стаканы. — Сегодня просто день неожиданных посещений! Чем обязан?
— У тебя есть свободные комнаты?
— А что, решили попробовать моих девочек?
— Я говорю про номера для постояльцев, Фрэнк. — Колум облокотился на стойку, склонившись к Фрэнку. — К нам приехала учительница, надо разместить её на время, пока мы не найдём подходящее жильё. Номер должен быть приличный и с отдельным входом.
— Да вы никак разбогатели, падрэ, — усмехнулся Фрэнк. — Или в вашей кружке для пожертвований собралось слишком много лишних денег?
— Сколько?
— Доллар за ночь. — Фрэнк явно заломил цену, но Колум понимал, что сегодня разместить учительницу лучше уже не получится. Он, к стыду своему, совершенно забыл про то, что она писала. И если утром оплошность с тем, что её никто не встретил, сгладила кобыла, то с жильём само собой решиться ничего не могло.
