Они затихли только к рассвету. Всё меньше стеснения, всё больше желания отдавать всего себя и дарить свою любовь другому. Там, за окнами, серело небо, обещая очередной ясный день, и так хотелось провести его в постели, никого не видя и не слыша, отрываясь друг от друга лишь для того, чтобы поесть и восстановить силы…
— Не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала Алексис, крепко обнимая его со спины и целуя в плечо.
— Если меня увидят здесь, даже поспешная свадьба не спасёт твою репутацию, — с улыбкой в голосе сказал Киллиан, чувствуя, как сладко замирает сердце при слове «свадьба». Оба понимали, что слишком спешить не стоит. Да и незачем. Киллиан вполне может ухаживать за Алексис до Рождества, после объявят о помолвке, а потом, ближе к Пасхе — сыграют свадьбу.
— Зная Мередит, она может приехать с первыми лучами солнца, — согласно вздохнула Алексис, прижимая Киллиана к себе ещё сильнее.
— Я вернусь к вечеру, — вздохнул он и потёрся щекой о сплетённые на груди ладони.
— Я буду ждать, — прошептала она, привставая на локте и собираясь поцеловать его в висок. Но Киллиан опередил, резко поворачиваясь на спину и вовлекая в долгий поцелуй.
Алексис не собиралась ложиться спать — сон ушёл. Проводив Киллина, она укуталась в шаль и пошла в дом, раздумывая над домашними заботами. И сама не заметила, как пролетело утро. Дом словно соскучился по ней, тянулся каждым своим уголком, подмигивал окнами, чихал камином — ждал, скучал, и радовался. И пока она стряхивала пыль с грибных связок, выметала мусор и раздумывала над ужином, солнце успело подняться над верхушками деревьев, яростно сияя в бледно-голубом небе.
Грохот повозки Алексис услышала гораздо раньше, чем та появилась за поворотом, и успела выйти на крыльцо, приставив руку козырьком к глазам, заранее зная, кого она увидит. Мередит и Джон, улыбаясь во все свои зубы, весело размахивали руками, пока дети за их спинами подпрыгивали, как горох в стручке, сверкая глазами.
— Алексис! Дорогая! Слава Господу, что всё в порядке!
Мередит спрыгнула с повозки, едва та остановилась. Оставив детей на мужа, на буквально взлетела на крыльцо и захватила подругу в объятия, потом отстранилась и долго и придирчиво осматривала, ища следы перенесённых невзгод.
— Ты выглядишь слишком довольной для человека, похищенного индейцами, — проворчала она беззлобно и снова порывисто обняла, горячо прошептав: — Я так молилась за тебя и твоё счастливое освобождение!
Дети, выразив восторг спасением, быстро разбежались по двору, Джон, смущённо улыбнувшись и взъерошив волосы, пробормотал, что нужно непременно наколоть дров и наносить воды, и ретировался, оставляя Алексис и Мередит с младшими близнецами.
— Рассказывай, немедленно! — Мередит требовательно посмотрела на подругу, стоило им остаться вдвоём. Дети, усаженные на кровать, самозабвенно рассматривали кружево и бусы, которые достала из шкатулки Алексис.
— О чём рассказывать? — Она смутилась, отвернувшись, быть может, слишком поспешно.
— Что там было? — Мередит потянула Алексис за локоть, вынуждая обернуться. — МакРайан не лгал: с тобой точно ничего не случилось? Хотя о чём я, если бы, не дай Бог, что-то было, ты бы так не светилась… Так в чём причина твоего счастья? Это Киллиан, да? Не отводи глаза, я же вижу, что это правда!
Алексис всё же нашла в себе силы отвернуться. Выглянула в окно, глядя на Джона, мерно разбивающего полена на колуне. Представила, как это делает Киллиан, а она наблюдает, готовя ужин, а на кровати возятся их дети… И улыбка против воли осветила её лицо. Алексис опустила голову, а когда подняла — посмотрела твёрдо и спокойно.
— Он спас меня. И я очень ему благодарна.
— Я вижу, — понимающе улыбнулась Мередит. — И сильно благодарна?
Повисла короткая пауза. Алексис не собиралась посвящать подругу в истинное положение их с Киллианом отношений: дружба дружбой, но она успела уже обжечься на слухах о несуществующих отношениях. Что же можно было ждать от слухов о том, что уже стало правдой?
— Он хочет за мной ухаживать, — наконец прошептала она, втайне ругая себя за скрытность. Всё же Мередит явно не походила на мнимых подруг из прошлого. Но переступить через себя и довериться было слишком страшно.
— Правда?! — В глазах Мередит отразился такой восторг, что Алексис снова почувствовала лёгкий укол вины. — Но ведь это же… Это же чудесно! Алексис, Господи, я даже не думала, что это похищение может к столькому вас подтолкнуть!..
Мередит принялась расхаживать по дому, рассуждая о том, как скоро Киллиан начнёт активно ухаживать, как быстро сделает предложение и сколько времени пройдёт до свадьбы.
— Стоп, — вдруг замерла она, подозрительно покосившись на Алексис. — А он тебя уже поцеловал?
Алексис вспыхнула и резко отвела глаза, пряча улыбку. Но Мередит восприняла её правильно, прикусив губу и заговорщически подмигнув:
— Правильно. Жених должен быть настойчивым! Но ты же понимаешь, в этом деле нельзя суетиться, иначе не оберёшься грязных слухов. А они тебе совершенно точно не нужны!
Невольно заразившись энтузиазмом подруги, Алексис половину дня провела за обсуждением предстоящих ухаживаний, плавно перетёкшим в обсуждения Дня Благодарения, который должен был наступить через месяц.
— А в воскресенье тебе обязательно надо будет съездить в город, — заявила Мередит, уже стоя на пороге. — Все считают, что ты слишком устала и слаба после перенесённого потрясения… И они ждут рассказа от меня, конечно, — добавила она, хитро улыбнувшись. — Но в воскресенье… Ты просто обязана показаться в городе!
— Непременно! — клятвенно пообещала Алексис. Сегодня был вечер четверга, и завтрашний день она мечтала провести с Киллианом, надеясь, что никто не захочет навестить одинокую вдову, пока она отдыхает. — Только… — Она лукаво посмотрела на подругу: — Ты ведь скажешь, что я слишком устала, чтобы принимать гостей?
— Думаю, как минимум один гость и так навестит тебя без приглашения, — тихо сказала Мередит, наклонившись к подруге. — Уверена, он сможет развеять твои скуку и усталость.
Алексис снова смутилась. Ей было совершенно неясно: догадалась ли Мередит об истинном характере их отношений, или просто сама Алексис строит предположения на пустом месте… В любом случае, думать об этом не хотелось. Она проводила взглядом отъезжающую повозку и вернулась в дом, чтобы распаковать, наконец, увесистую корзину, которую привезли Каннинги, беспокоясь, чтобы Алексис не умерла от голода в ближайшие пару дней. Хотя если судить по содержимому корзины, они точно надеялись, что учительница просидит дома ещё как минимум неделю! Копчёный окорок, три фунта картошки, фунт кофе, головка сахара и сыра, сегодняшний хлеб и несколько початков кукурузы… Алексис раскладывала всё это богатство на столе, не представляя, что с ним делать, смаргивая слёзы счастья от того, что у неё есть такие друзья.
Покинув Алексис, Киллиан первым делом отправился к кузнецу: на доме прохудился навес, и стоило починить его как можно скорее, чтобы быть спокойным за Алексис, оставляя её одну. После он заглянул на телеграф, посмотрел на табличку «Закрыто», узнал, что новый телеграфист прибудет с дилижансом не ранее следующей недели и решил заглянуть к цирюльнику.
