Алексис и Каннинги быстро смешались с толпой, оставляя верхнюю одежду в повозке: здесь было жарко, несмотря на поздний вечер. Приветствия, восхищение нарядом миссис Коули, обмен любезностями — первые полчаса пролетели незаметно. Алексис осторожно оглядывалась в поисках Киллиана, но не находила его. Колум тоже до сих пор не появился, что было совсем на него не похоже — обычно священник был первым на всех собраниях и праздниках.
— Это что, мистер МакРайан? — восхищённо выдохнул кто-то за спиной Алексис, и она резко обернулась, не обращая внимания, что улыбается во весь рот, наблюдая, как Киллиан идёт к ней сквозь толпу. В чёрном смокинге, не самом дорогом, но явно добротном. Чувствуя себя определённо неуютно и от одежды, и от повышенного внимания.
— Откуда он… Зачем он… — пробормотала Алексис, и Мередит, стоявшая рядом, лукаво прошептала:
— Кое-кто сказал мистеру МакРайану, что одна учительница сегодня будет выглядеть выше всех похвал и стоит соответствовать. Вижу, совет не прошёл даром, и в Солт-Лейк-Сити кто-то потратил выручку на что-то более существенное, чем выпивка.
— Мередит, ты — словно фея-крёстная из сказки! — рассмеялась Алексис, а в следующую минуту уже протягивала руку Киллиану, склонившемся в церемонном поклоне.
— Не знаю, что и сказать, — начала было она, но он перебил, не выпуская её руку из своей:
— Не говорите. Мы и так на сегодня стали самым запоминающимся событием вечера. — Улыбнулся обворожительно, сверкнув прозрачно-голубыми глазами. — Я готовился, но увидел вас, и всё забыл.
— Это так романтично, — вздохнула Мередит, прижимая руки к груди. Алексис и Киллиан одновременно смущённо опустили головы, стыдясь слишком яркого проявления чувств. С сожалением выпустив руку из его ладоней, Алексис кивнула на салун:
— Вы принесёте мне пунш? — И, когда Киллиан ушёл, обернулась к Мередит: — Это уже слишком. Я не думала, что весь город станет свидетелем наших… нашего…
— Ох, Алексис, перестань! — отмахнулась Мередит. — Здесь так редко что-то случается, набег, конечно же, не в счёт, что пропустить самую прекрасную историю любви, которая развивается прямо на наших глазах, просто невозможно!
Алексис укоризненно покачала головой, но промолчала. Хоть в бальных залах Ричмонда, хоть на улице перед салуном в Колорадо-Српингс, — люди всегда и везде были одинаковы. Охочи до сплетен и обсуждения чужой жизни. И вроде бы к этому можно было привыкнуть, но получалось не всегда. Вот и сегодня хотелось скрыться от всех этих взглядов, хоть и наполненных искренней радостью, но слишком глубоко пытавшихся проникнуть в её душу.
Вернулся Киллиан, протягивая стакан с пуншем, второй оставил себе.
— Не виски? — приподняла бровь Алексис.
— Хочу, чтобы голова оставалась ясной, — ответил он. И добавил тихо, чтобы услышала только она: — Разлука была достаточно долгой, чтобы встреча после неё стала настоящим утешением для усталого путника?
— Более чем, — пряча улыбку в стакан, ответила Алексис. И все эти взгляды, пересуды, перешёптывания вмиг стали неважны. Остались только он и она, и больше никого вокруг.
— Алексис, вы сегодня королева бала! — К ним вальяжно подошёл Фрэнк, наслаждавшийся званием хозяина салуна, в котором проходил самый многочисленный праздник за всю историю города. Тёмно-синий бархатный сюртук ладно сидел на его широких плечах, русая грива блестела в свете ламп, и весь его вид говорил о том, что сегодня у Фрэнка один из лучших дней в его жизни. — Позволите пригласить вас на первый танец?
Алексис растерянно замолчала. Конечно, она хотела бы танцевать весь вечер с Киллианом, но это точно стало бы настоящим скандалом.
— Я не знаю, как это принято в вашем обществе, — протянул Фрэнк, — может, запишете меня куда-нибудь, или что вы там делаете, чтобы не забыть.
Он смущался. Явно смущался, и всем своим видом не желал этого показывать. Алексис вдруг стало легко, словно крылья выросли за спиной. Она весело пожала плечами, протянула руку, затянутую в кружевную перчатку.
— Первый танец ваш, Фрэнк, — прощебетала она, пока он осторожно целовал её пальцы. — Не волнуйтесь, я обязательно запомню!
— Тогда встретимся рядом с площадкой для танцев, — неловко улыбнулся Фрэнк. — Они объявят о них через несколько минут.
— Буду ждать, — улыбнулась Алексис, обернувшись к Киллиану, всё это время молча цедившему свой пунш. — Я надеюсь, вы не против? — тихо спросила она. — Вы ведь понимаете, что весь вечер подарить вам я не в силах. По крайней мере, пока.
— Понимаю, — напряжённо ответил он, пытаясь усмирить зверя, разбушевавшегося в груди.
— Тогда вы тоже должны кого-то пригласить, — вздохнула Алексис. — И я не могу сказать, что буду от этого в восторге.
— Мысли об этом помогут мне пережить танцы, что вы подарите не мне, — улыбнулся Киллиан, коротко кивнув приближающемуся к ним Лоуренсу, и отошёл к стоявшим в стороне девушкам.
— Могу ли я надеяться на танец сегодня? — не скрывая восхищения, спросил капрал, оставляя на её руке обжигающий поцелуй.
— Конечно, — улыбнулась Алексис. — Разве могу я отказать одному из бравых спасителей города?
Сегодня ей хотелось любить всех и вся, и смятение, совсем недавно овладевшее душой, полностью отступило. Весь этот праздник, музыка, смех — всё это было таким приятным, искренним, ярким. И когда начались танцы, всё закрутилось в вихре улыбок, касаний, непринуждённых разговоров и лёгкого флирта. Алексис никогда не оставалась одна на балу, а сегодня и вовсе была нарасхват, и Киллиан к середине праздника смог станцевать с ней лишь раз, и то весёлую кадриль, а не вальс, как хотелось бы Алексис. Хотя у неё и были сомнения по поводу того, умеет ли он его танцевать.
К полуночи праздник окончательно вылился на улицу, и в салуне теперь почти никого не осталось, только изредка кто-то заходил пополнить запасы пунша или виски. Индейки, занимавшие три стола, давно были съедены, и теперь у собак на заднем дворе начался свой пир. Девочки Фрэнка, получив от него разрешение сегодня не работать или работать исключительно на себя, оккупировали веранду на втором этаже и теперь звонко смеялись, распивая вино и игриво отмахиваясь от предложений потанцевать. Матроны и слишком ярые поборники нравственности уже разошлись по домам, дети или спали в повозках, или бегали среди танцующих, прячась за широкие юбки дам. Алексис, только закончившая танцевать с Лоуренсом, отошла к магазину Дженкинса, опираясь на перила на его крыльце, тяжело дыша. Здесь, немного в стороне от толпы, прохладный воздух быстро остужал разгорячённую кожу, и вскоре она пожалела, что отдала шаль Мередит, чтобы та отнесла её в повозку.
— Не думал, что смогу застать вас в одиночестве, — раздался голос за спиной, и Алексис резко обернулась, вглядываясь в темноту. Колум стоял у входа в магазин, тяжело опираясь о стену. Но, стоило ей обернуться, и он сделал шаг, прислонился к деревянному столбу, подпирающему навес. Обдал лёгким запахом виски. Лихорадочный взгляд блеснул, отразил свет лампы, мазнул по обнажённым плечам, вызывая неосознанное желание прикрыться.
