— Не надо, любимый. Прошу тебя.
В ответ он судорожно вздохнул, нежно целуя ее ладони, и вдруг порывисто обнял ее ноги, пряча голову на животе Кириэль. Она застыла, чувствуя, как разливается в груди невероятное, ошеломляющее тепло. Чувствуя, как уходит боль и обида, уступая место безграничному счастью.
— Ты сможешь простить меня? Хотя бы когда-нибудь? Могу я надеяться, что когда-нибудь ты снова посмотришь на меня как раньше, с любовью?
Его голос звучал глухо и надтреснуто, а Кириэль вдруг застыла, вспомнив, сколько она успела вытерпеть от своего любимого мужа за последние недели. Стоило ли идти на поводу у чувств сейчас, безоговорочно прощая, а значит, разрешая вести себя так и дальше, как только подвернётся случай?
— Я не могу обещать тебе полного прощения, — дрожащим голосом ответила Кириэль. — Не сейчас.
И она бережно погладила склоненную к ее коленям голову, пытаясь вложить в ласку все то, что не могла пока озвучить. То, как ей было страшно и больно, то, как сильно он ее обидел…
Таэл медленно кивнул, словно смиряясь с ответом, и, поднявшись, пошел к гардеробу. Он принес шелковый халат, одел стоящую послушно жену и, подняв на руки, понес к столу. Усадив ее к себе на колени, он взял в руки тарелку. Кириэль поняла, что он собирается собственноручно кормить ее и недовольно заелозила на его коленях.
— Это уже точно лишнее, Таэл! — возмущенно воскликнула Кириэль, поднимаясь и отступая на шаг. — Ты думаешь, что можешь прийти вот так, как ни в чем не бывало, и я прощу? Сразу? С порога? Может, ты сначала поговоришь со мной?
— Я не могу, — мучительно прошептал Таэл, задыхаясь, — не могу найти слов, которые заставят тебя простить меня.
Тоска в его голосе была такой безнадежной, что Кириэль мигом забыла все слова, что заготовила. Она смотрела на него, в его глаза, полные боли и раскаяния, и понимала, что не может вымолвить ни слова. Слезы хлынули из глаз, и она не пыталась их сдержать, чувствуя, как рушится стена внутри, стена, которой она себя от него отгородила.
— Зато я могу, — судорожно выдохнула Кириэль и, сев рядом, взяла в свои руки его голову, заставляя посмотреть на себя. Голубые глаза принца смотрели на нее с отчаянием. Он замер, ожидая ее приговора. — Я люблю тебя. И поэтому прощаю.
— Я люблю тебя! — хрипло отозвался Таэл. — Я так сильно тебя люблю! Я не могу без тебя жить, не могу без тебя дышать. Почему мне понадобилось столько времени, чтобы окончательно это понять?!
* * *
Ночь давно перевалила за половину. Снег, блестевший в отражении луны, обманчиво скрывал темноту. В комнате царил мягкий полумрак. Таэл с нежностью смотрел на темную головку своей жены, так доверчиво уснувшую у него на плече. Он осторожно убрал локон с лица и прошептал:
— Я люблю тебя.
Хотя, знал, что Кириэль спит и ничего не услышит. Но Таэлу хотелось повторять эти слова снова и снова. Этими словами пело его сердце, когда целовал ее этой ночью, когда доводил до вершины блаженства и там присоединялся к ней.
— Я люблю тебя, — пробормотала Кириэль, устраиваясь поудобней.
— Ш-ш, спи, родная, — Таэл накрыл жену одеялом, заботливо подоткнув его, чтобы она не замерзла.
— Почему ты так долго… — она откинула голову назад, чтобы лучше видеть лицо мужа.
— Почему я так долго что?
— Не важно, — Кириэль резко отвернулась.
— Нет, подожди, для тебя это важно, — Таэл повернул Кириэль к себе, глядя в затуманенные болью глаза.
Кириэль уже пожалела, что начала этот разговор. Но обида в душе все разрасталась, растравляя сердце, словно рана, которая никак не хотела заживать. Она понимала, что Таэл все равно настоит на ответе. Поэтому, собравшись с силами, она произнесла лишь одно слово:
— Гвиэль.
— И что же с ней?
— Это из-за нее ты уехал? Поэтому ты так долго не возвращался?
Таэл крепко прижал жену к себе, в который раз укоряя за всю боль, что успел ей причинить.
— Да, ты права, я уехал из-за нее. — Он почувствовал, как Кириэль вздрогнула и напряглась. — Она сказала мне, что Тингол в Дейле, и я поспешил туда, чтобы поговорить с ним. Теперь я понимаю, что мне с самого начала нужно было идти к тебе, не слушая никого вокруг. Но тогда это показалось мне единственным правильным решением.
Кириэль расслабилась, вытирая предательски выступившие слезы. Таэл нежно обвел большим пальцем контуры ее лица и поцеловал в лоб.
— А теперь засыпай, родная, иначе я найду постели другое применение.
Кириэль послушно закрыла глаза, закидывая на мужа ногу и обнимая его. Таэл тихо выдохнул, стараясь не шевелиться. В этот момент рука жены случайно соскользнула с талии, пробежав пальчиками по бедру. Таэл перехватил руку и, повернув Кириэль на спину, навис над ней. Кириэль и не думала спать — ее огромные глаза сияли любовью.
— Не говори потом, что я тебя не предупреждал, — хрипло прошептал он, оставляя на шее цепочку поцелуев.
— Не скажу, — выдохнула Кириэль, с блаженным стоном откидываясь на подушку.
Эпилог
Кириэль сладко потянулась, вытягиваясь на кровати. Улыбнувшись, повернулась на бок, сонно проводя рукой по подушке, лежащей рядом. Вдруг она резко открыла глаза и уставилась на пустоту перед собой. На мгновение на принцессу накатила волна паники — неужели вчерашняя ночь приснилась? Кириэль поспешно села в кровати и увидела его. Таэл стоял у окна, задумчиво глядя на снежный лес.
— Я испугалась, что ты мне приснился. — Кириэль тихо подошла сзади и обняла мужа. — Что я снова одна. — Она поцеловала его в спину, прижавшись щекой.
— Ты больше никогда не будешь одна, любимая. — Таэл повернулся и положил руки на ее плечи.
— Тогда почему ты убежал из постели с утра пораньше? — Кириэль пытливо посмотрела в глаза Таэла. Он вздохнул, отведя взгляд.
— Когда я проснулся, я думал о нашем вчерашнем разговоре. Я попросил у тебя прощения, но не объяснил причин своих поступков. Позволь мне сделать это сейчас.
Кириэль серьезно посмотрела на мужа и кивнула. Таэл взял жену за руку, сел на кровать и посадил ее рядом.
— В ту ночь, когда я так обидел тебя… Я ведь знал, что ты беременна. Только ждал, когда ты сама мне обо всем расскажешь.
— Я хотела сделать тебе сюрприз. И поэтому положила в комод пинетки, которые связала. Я думала, ты найдешь их и сразу все поймешь. — Кириэль опустила глаза, гладя руку Таэла. — Когда ты вылетел из комнаты такой злой, я испугалась. Я решила, что тебе не нужен ребенок, что ты вообще не хочешь детей. — Ее голос дрогнул, словно вся боль той ночи снова вернулась.
