Швырнув сумку на пол, Алиса сняла туфли и потёрла виски, в которых начинало пульсировать болью от непролитых слёз. Она медленно прошла в комнату и упала на диван, вытягивая ноги — усталость навалилась резко, словно последний час прошёл в непрерывной борьбе. Глаза закрылись сами собой, и прямо перед внутренним взором тут же возникла Амалия во всей своей красе.
— Мам? — Наташа подошла так тихо, что Алиса вздрогнула от неожиданности, с трудом разлепляя веки. — Мам, я хотела спросить о папе…
— Козёл он, папа твой! — не сдержалась Алиса, вновь подумав о сегодняшнем утре. — Козлом был, козлом и остался! Никогда мы ему не были нужны, а сейчас и подавно!
— Знаешь, а мне так не показалось. — Мама была явно расстроена, но если она поругалась с Жаровым, которого теперь мысленно Наташа называла исключительно «папа» — это её дело. Сама Наташа с ним-то не ругалась! — Мне кажется, он вообще не знал, что я есть.
— Да, он не знал. Что ты хочешь услышать? — Алиса устало посмотрела на дочь, чьи ярко-синие глаза сегодня как никогда напоминали о Косте и его предательстве. — Что он страдал и мучился? Что был рад узнать, что у него взрослая дочь? У него своя жизнь и мы туда не вписываемся! Да и не больно-то и хотелось!
— Это тебе, может, не хочется! — вспылила Наташа. — А мне очень хочется! Я всю жизнь гадала, кто же мой папа, а он, оказывается, и не знал ничего обо мне? Почему ты ему не сказала?
— Это моё дело, — процедила Алиса. Разговор начинал утомлять, а затевать ссору с дочкой совершенно не хотелось. — Очень надеюсь, что он и дальше продолжит жить как ни в чём не бывало, а мы будем жить, как привыкли.
— Но я не хочу так жить! Я хочу его узнать, я хочу ближе с ним познакомиться! Блин, мама, мой папа — Жаров! Ты вообще понимаешь, что это? Что для меня значит, что он нашёлся? Ты ведь встречаешься с ним, почему ты сразу не рассказала?
— Я ждала подходящий момент, — криво усмехнулась Алиса. — Вышло так, как вышло, может, и к лучшему.
— Я хочу поехать к нему и поговорить. — Наташа, до этого сидевшая на диване, подскочила.
— Нет.
— Я поеду и поговорю с ним, пусть расскажет, что и как было. Пусть скажет сам, что не хочет со мной общаться.
— Нет, никуда ты не поедешь, — в голосе Алисы прорезался металл. — Не хватало ещё бегать за ним и просить выкроить минуту свободного времени в плотном графике.
— Я уверена, что он примет меня, — пожала плечами Наташа.
— Наташа, я прошу тебя, не делай это. Подожди, если ему захочется с тобой познакомиться — сам позвонит.
— Мам, может, не надо в ваши проблемы меня впутывать? Вы ругаетесь, миритесь, а я пока в стороне постою? У меня папа нашёлся! Я не хочу ждать!
— При чём тут наши проблемы? Я просто не хочу, чтобы ты унижалась и бегала за человеком, которому это не нужно!
— Я пока ни за кем не бегаю, а вот ты, видимо, набегалась уже!
— Никогда я ни за кем не бегала, и тебе не позволю!
— Как будто я буду тебя спрашивать!
— Пока живёшь в этом доме — будешь!
— А может, я не хочу больше здесь жить! Может, я к папе жить уйду!
— Если он тебя к себе возьмёт!
— Возьмёт! Куда денется! А ты оставайся тут одна, со своим обидами, никому не нужными!
— Если сейчас уйдёшь, можешь не возвращаться!
— Не больно-то и хотелось!
Наташа сорвалась с места и выбежала в коридор. Хлопнула входная дверь. Алиса глубоко выдохнула и откинулась на спинку дивана. Конечно, понять дочку можно и нужно, — она тянется к отцу, который все эти годы палец о палец не ударил, чтобы быть с ней. Давняя обида всколыхнулась, обожгла желчью. Алиса вспомнила, как тяжело было поначалу. Как не спала ночами, когда Наташа болела. Как ревела за забором, когда впервые отвела в детский сад. Как волновалась, отдавая в первый класс… Воспоминаний было множество, и плохое забывалось, стиралось временем, но одно всегда было с Алисой — сожаление, что Кота нет рядом. Она не могла заставить себя не думать о том, что было бы, если бы. Представляла, как они вдвоём гуляют по зоопарку. Или, как купаются в море, пока сама она сидит в шезлонге под зонтиком. Было так больно выныривать из этих мечтаний, а теперь Костя не успел сделать ничего, но уже завоевал безоговорочное доверие дочки. Как у него это получается?! Алиса всхлипнула и прикусила губу — несправедливо!
— Что-то зачастил в наш отдел Верхоянский, — мечтательно протянула Вера, глядя на то, как Игнат выходит из лифта. — Мне кажется, или ты что-то от нас скрываешь?
— Нечего скрывать, — как можно равнодушнее бросила Таня и пожала плечами, надеясь, что пятна румянца, вспыхнувшие на щеках, можно списать на слишком горячий кофе. Сердце забилось с перебоями, стоило только заметить его фигуру, а с каждым шагом, что Игнат делал к ней, хотелось броситься навстречу, обнять крепко-крепко и целовать, пока в лёгких не закончится воздух. Что они и делали буквально вчера, как всегда стоя у подъезда.
— Таня, на пару слов. — Игнат мотнул головой, останавливаясь на пороге кухни.
— Нечего, — прошептала Вера вслед и показала большой палец.
— Что-то случилось? — быстро обернувшись, Таня шикнула на подругу и подошла к Игнату.
— Как всегда — на Олимпе неспокойно и бедные подданные вынуждены решать проблемы Зевса и Геры. — Игнат нарочито тяжело вздохнул и посмотрел на Таню взглядом огромного щенка. — Без тебя, о, Афродита, я не справлюсь!
— Афродита, значит? — хитро улыбнулась Таня. — А ты тогда кто?
— Я — несчастный Гефест, хромой и убогий…
— Но он был женат на Афродите. — В горле резко пересохло. Таня подняла глаза на Игната и невольно облизала губы.
— Несчастный, — хрипло ответил Игнат. — Не представляю, как он ревновал.
Воздух сгустился так резко, что Таня с трудом втянула его в себя, задыхаясь от древесного аромата с нотками цитруса.
— Так что там с Олимпом, — ответила она, стараясь не смотреть так явно на его губы.
— Ураган. — Игнат сказал с таким придыханием, что по спине устремились мурашки, собираясь в низу живота. Он выпрямился, резко провёл рукой по волосам и принуждённо улыбнулся. — Ты лишаешь меня разума, коварная женщина! Надо позвонить Алисе и позвать её на встречу. Но очень непринуждённо.
— Алисе? — Таня изумлённо моргнула. — Но мы ведь виделись только один раз! И что я ей буду говорить?
— Ничего. На встречу, вместо тебя, придёт Костя. — Игнат широко улыбнулся. — Хорошая идея, да?
— Не хочу даже думать о том, что это значит, — нервно хихикнула Таня. — Мне кажется, если я узнаю слишком много, меня убьют.
— Если ты узнаешь слишком много, я тебя защищу. — Игнат ухмыльнулся. — Ты ей позвонишь?
— Завтра, хорошо? — Таня вновь решилась посмотреть прямо на его губы.
