Он не успел договорить: Алиса, привстав на носочки, накрыла его губы своими, обвивая руками шею, притягивая к себе. Сумка, которую она держала всё это время в руках, со стуком упала на пол, проехав к столу, когда кто-то оттолкнул её ногой в сторону.
— Люблю тебя… люблю… люблю… — Алиса шептала лихорадочно, исступлённо, словно спеша наверстать упущенное за годы одиночества и тоски. И Костя отвечал с не меньшим жаром, прижимая её к себе и зная, что теперь ничто не заставит вновь отпустить её от себя.
Два года спустя. Где-то на побережье Занзибара
Песок под ногами казался бархатным, словно трудолюбивые туземцы только и делали, что ночами просеивали его, устилая пляжи белым туристам. И те, чтобы их труд не пропадал зря, постоянно зарывались в него ногами, пропускали сквозь пальцы и просто лежали, впитывая тепло, накопленное за жаркий день. Невероятная бирюза Индийского океана, глубокое синее небо, шелест пальм и полное отсутствие мыслей — казалось, здесь просто невозможно думать о проблемах. Казалось, но не получалось.
— Ты уверена, что они не поплывут на соседние острова? — в очередной раз спросил Костя, расхаживая перед ротанговым шезлонгом, в котором лежала Алиса.
— Уверена. Кот, серьёзно, хватит мельтешить, у меня от тебя уже голова идёт кругом.
— Дочь с парнем ушла в город, полный местных, а тебе всё равно! — возмутился он, но всё-таки присел на край соседнего шезлонга.
— Они встречаются почти год. Он полетел с ней сюда. Может, пора начать доверять ребёнку?
— Вот именно, ребёнку! — фыркнул Костя. Но, встретившись с насмешливым взглядом Алисы, покачал головой. — Ладно, ты права. Надо быть проще.
Он тяжело вздохнул и потянулся к коктейлю, стоявшему на столике между ними. Неподалёку послышался громкий смех, и вскоре на пляж выскочил Игнат, поднимая белоснежные клубы песка. Смуглый от природы, сейчас он загорел ещё больше, и голубые шорты казались на нём совершенно инородным предметом, гораздо больше подошла бы набедренная повязка.
— Я пошутил! — вскинув руки, задыхаясь от смеха, прокричал он, глядя в сторону зелёной стены тропических зарослей, за которыми скрывались их бунгало. Через минуту оттуда вышла Таня, в длинном белом платье с разрезами по бокам, покрытом яркими вышитыми узорами. Слегка перекатываясь, как уточка, она грозно смотрела на мужа, поджимая губы.
— Он назвал меня бегемотом! — возмущённо воскликнула она, обращаясь к Алисе и Косте за поддержкой.
— Любимым бегемотиком! — поправил Игнат, подходя к ней, чтобы поцеловать. Но Таня замахнулась на него, шутливо ударяя в плечо. — Самым любимым бегемотиком на свете, — не сдаваясь, промурлыкал он, коротко и нежно целуя.
— Никакого уважения к матери своего сына, — остыв, довольно пробормотала Таня.
Декрет начался только три дня назад, до этого она — новый шеф-редактор политических новостей интернет-отдела, день за днём доказывала сотрудникам, коллегам и друзьям, многие из которых быстро стали бывшими, что заняла своё место не благодаря отношениям с вице-президентом холдинга, а исключительно благодаря профессионализму. Даже когда они поженились и волна слухов давно схлынула, нет-нет да и находились желающие перемыть кости Татьяне Верхоянской и причинам её стремительной карьеры. И всем, конечно же, было совершенно плевать на стаж работы, предыдущие заслуги и то, что большинство из нынешних доброжелателей когда-то сами говорили о том, что Таня заслуживает большего. Поэтому, когда настало, наконец, время выходить в отпуск, Верхоянские решили для себя твёрдо — спешить выходить на работу Таня не будет. Захочет — вернётся. Нет — так разве Игнат не говорил, что хочет троих детей?
— А где Наташа? — оглянувшись, спросила Таня.
— Ушла в город с Димой, — мрачно ответил Костя.
— О, эти муки отцовства, — хохотнул Игнат. — А ведь раньше говорил, что тебе повезло, что дочка уже такая взрослая!
— Повезло, — обречённо кивнул Костя. — Посмотрю я, как ты запоёшь, когда у тебя дома появится крохотный кричащий комочек любви и счастья.
— Ты что-то имеешь против младенцев? — приподняла бровь Алиса.
— Он просто готовится злорадствовать. — Игнат положил ладонь на Танин живот и нежно его погладил. — Просто не понимает, чего лишился.
— Может, скоро появится шанс понять? — задумчиво проговорила Алиса, старательно игнорируя вопросительный взгляд мужа.
— Понять? Понять что? — Он нахмурился. — Ты хочешь сказать, что скоро в нашем доме появится ребёнок? Только не говори, что Наташа беременна! Где этот Дима! Ей только недавно исполнилось семнадцать! — Костя подскочил, оглядываясь, а Алиса залилась звонким хохотом.
— Подожди! Костя! — Она остановила его, когда Костя успел пройти несколько метров к бунгало, намереваясь срочно ехать в город. — Иди сюда! Сумасшедший. — Это было сказано Игнату и Тане, которые, переглянувшись, широко заулыбались.
— Кость, ребёнок будет у нас, — дождавшись, когда подойдёт ближе, сказала Алиса.
— Ты не шутишь, правда? — с надеждой спросил он.
— Нет, — она покачала головой. — Я только сегодня убедилась окончательно. Хотела сказать вечером, но что тянуть?
Об ещё одном ребёнке они ни разу не заговаривали, но, когда стало известно, что Таня беременна, порой Костя ловил себя на мысли, сколько всё-таки пропустил с Наташей. И это странное чувство: желание быть полностью сопричастным с новой жизнью, с жизнью своего ребёнка с самого начала — это чувство отдавалось непонятной, глухой тоской.
— Мне кажется, я сейчас самый счастливый человек на свете! — медленно проговорил Костя, опускаясь на колени рядом с Алисой и беря её за руку. Таня осторожно потянула Игната к океану, но тот, обернувшись напоследок, не удержался:
— А опыта в отцовстве у меня будет больше!
