Раздражённо бросив портфель на стол, Костя швырнул телефон сверху и выдохнул, подходя к окну. Кретины. Его окружают одни кретины! Что стоило редактору проверить новость перед тем, как выпустить её в сеть? Сколько раз им твердить, что в фейках должно быть хотя бы десять процентов правды? Солнце заглянуло в окно, отразилось в глазах, моментально зажигая их яркой бирюзой. Костя прищурился и фыркнул, невольно улыбнувшись, чувствуя, что начинает остывать. Юридический отдел надо менять. И созвать глав всех отделов — пусть лучше проверят свои кадры и начнут с редакторов. Костя вернулся к столу и нажал на коммутатор:
— Амалия, принеси кофе. И оповести глав отделов о собрании на завтра.
Сняв пальто, он повесил его в один из шкафов, скрытых в стене и отделанных теми же панелями, что и весь кабинет, и сел в кресло. Полдесятого. Алиса приедет через полчаса, интересно, скажет ли что-нибудь про цветы? В дверях появилась Амалия, неся поднос в руках.
— Здравствуйте, Константин Андреевич, — пропела она, наклоняясь и ставя на стол кофе. — Как вам погода сегодня?
— Неплохо. — Он смерил её красноречивым взглядом, задержавшись на груди, и холодно добавил: — Праздник закончился, Амалия. И ты не в клубе. Застегнись.
— Простите. — Руки спешно метнулись к рубашке.
— Что-то ещё? — спросил Костя, беря чашку.
— Нет. — Амалия улыбнулась. — Просто хотела уточнить: собрание назначить на завтра?
— А мне теперь надо несколько раз повторять? Или выходные отбили тебе мозги?
— Я всё запомнила! — поспешила заверить секретарь и, забрав поднос, выскочила из кабинета. Костя поморщился — прав был Игнат. Не надо было с ней спать. Почему они моментально теряют связь с окружающим миром, стоит раздвинуть им ноги? Если за месяц не исправится, придётся искать замену. А жаль, личико было милое, ошибок почти не делала… Он потянулся к портфелю и достал бумаги — пора работать.
Ровно в десять Амалия доложила о том, что прибыла Баринова. Костя довольно улыбнулся — пунктуальность нельзя не ценить по достоинству. Поднявшись навстречу, он залюбовался Алисой, стремительно вошедшей в кабинет. Бежевый пиджак, фиолетовое платье-футляр, туфли-лодочки в тон — она снова была холодна, но так ли уже неприступна?
— Здравствуй. — Костя и не думал скрывать своего восхищения. — Отлично выглядишь. Как, впрочем, и всегда.
— Спасибо. — Алиса прохладно улыбнулась. — Но времени на обмен любезностями у нас нет — слишком много работы. Согласен?
— Абсолютно. — Он кивнул на кресло и, пока она садилась и раскладывала на столе бумаги, невинно поинтересовался: — Тебе понравились цветы?
— Так они были от тебя? — приподняла бровь Алиса, позволив себе насладиться его секундным замешательством. — Мне понравилось, спасибо.
— Тебе палец в рот не клади — откусишь.
— Вот и не клади. — Она достала несколько документов и протянула ему: — Вот, смотри, это список тех, кого мы хотим оставить на своих местах. А это, — новая бумага легла на стол, — те, с кем можно распрощаться.
— Кадровые перестановки в «Глобалмед» меня не интересуют. Решайте сами, кого будете оставлять, а кого сокращать. Аналитики, юристы и главы отделов «Росмедиа» останутся на своих местах, а что будет с остальными — будем решать завтра на совете.
— Тебя настолько не волнует судьба твоих сотрудников? — удивилась Алиса.
— А ты думаешь, я знаю каждого из них? — Костя холодно усмехнулся. — Если бы я переживал за каждого, кто может потерять работу от того, что плохо её выполняет, я никогда не занял бы это кресло.
Алиса промолчала. В его словах была своя правда, и в чём-то она даже была с ним согласна, но цинизм, с которым он относился к происходящему, невольно коробил. Однако вскоре неприятный осадок развеялся: дел действительно было много, и время до обеда они провели, обсуждая вопросы или изучая документы, изредка бросая друг на друга короткие взгляды.
У неё действительно была хватка. Алиса знала, о чём говорит, на чём нужно настоять, а где уступить, и от общения с ней Костя получал настоящее удовольствие. Ища и не находя ту девочку, что знал когда-то. Тем больше она его интриговала, ведь, если о своём пути наверх он мог рассказать, зная обо всех подводных камнях, что пришлось преодолеть, то что направило её сюда, к вершине? Богатый покровитель? Навряд ли. Алиса не производила впечатления подобной женщины. Она умна, а это — главная ценность, когда у тебя больше ничего нет.
— Ты не слушаешь меня! — возмутилась Алиса, повторив второй раз свой вопрос. Костя вздрогнул и поднял глаза.
— Прости, кажется, нам пора прерваться. Пообедаем вместе, или у тебя есть планы?
— Планов нет.
Ей не хотелось расставаться с ним. Она чувствовала себя живой, сейчас живой, рядом с ним. Словно все эти годы просто плыла по течению, и только сейчас смогла встать на ноги и набрать полные лёгкие обжигающего воздуха. Алиса хотела узнать его заново. Понять. И час, проведённый в ресторане неподалёку от холдинга, пролетел незаметно. Оказалось, что у них всё ещё множество общих тем и интересов, о которых хочется поговорить. И Алиса говорила, говорила, говорила, наслаждаясь каждой минутой, только бы забыть о годах тишины, когда вела с ним молчаливые диалоги, пытаясь угадать, что он мог бы ответить. А теперь Костя сидел рядом и слушал. Внимательно, изредка задавая вопросы, не отрывая глаз.
И ведь ему действительно было интересно. Слушать о годах её учёбы и о работе в провинциальной газетёнке. О забавных случаях, что там происходили, и о том, как приходилось спорить с начальством, чтобы добиться выхода нужного материала… Её жизнь в этом рассказе казалась лёгкой, яркой и насыщенной, в то время как сам он мог похвастаться только упорной, унылой работой с утра и до утра, без перерывов, без отдыха. Только бы поверили, только бы заметили, только бы подняли ещё на одну ступеньку.
— А ты так ничего и не рассказал о себе, — мягко упрекнула Алиса, когда обед подошёл к концу и пришла пора возвращаться в офис.
— Ты куда-то торопишься? — Он бросил деньги на стол, едва заглянув в счёт.
— Не надо за меня платить. — Алиса нахмурилась.
— Ты думаешь, я обеднею от пары тысяч? Или боишься, что заставлю тебя за них расплачиваться? — спросил Костя с искренним весельем. Но, видя, что она продолжает упрямо смотреть на него, вздохнул: — В следующий раз заплатишь ты, договорились?
— Договорились, — невольно улыбнулась она и позволила помочь надеть пальто. Уже на улице, спрятав руки в перчатки, Костя протянул руку и, не дожидаясь разрешения, сплёл их пальцы.
— Здесь всё ещё так холодно, — задумчиво протянул он, когда они неспешно пошли по улице. — Помнишь, дома в это время уже цвели вишни и абрикосы.
— Да, — мечтательно откликнулась Алиса, — и город становился сразу светлым, зелёным… А помнишь, как мы сидели на лавочке во дворе, было сыро, но уже так тепло, и этот аромат…
