— Ты уверен, что не хочешь присоединиться ко мне?
Кровь устремилась к низу моего живота, когда я представил, как по соблазнительным изгибам ее тела, покрытого мыльной пеной, стекают капли воды, пока мои руки ласкают ее соски и исследуют ее жаркую плоть.
Я пошевелился на шезлонге и еще крепче прижал полотенце к паху, чтобы скрыть от Эди реакцию, которую произвели ее слова.
Мне до смерти хотелось принять ее предложение, но я понимал, что ей будет больно, если мы снова займемся сексом.
— Я лучше останусь здесь и буду наслаждаться видом, — с деланым спокойствием ответил я, зная, что сейчас подвергнусь настоящим пыткам. — Ты измотала меня, bella. — Я говорил неправду, но мне понравилось, как она довольно рассмеялась, словно оперившаяся пожирательница мужчин. — И мы оба не хотим опоздать на работу.
Я смотрел, как она сбросила полотенце и обнажила свое восхитительное тело, и эта демонстрация наготы возбуждала еще сильнее, потому что была абсолютно непреднамеренной и бесхитростной.
Потом, когда Эди покидала пляж, набросив один из гостевых халатов, я помахал ей рукой и наконец смог оторвать от нее взгляд. Если не взять себя в руки до того, как начнется наше утреннее совещание, все мои обещания не выходить за рамки деловых отношений во время рабочего процесса накроются медным тазом.
На песке рядом с шезлонгом валялось бикини Эди, которое я сорвал с нее в пылу страсти. Я поднял эти крошечные лоскуты ткани, намереваясь выбросить их и заказать для нее другой купальник, как вдруг заметил на них пятна крови, которые она оставила там. Вместе со своей невинностью.
После нашей близости я не нуждался еще в каких‑то подтверждениях ее девственности, но мое сердце забилось быстрее. Ни одна женщина никогда не делала мне подобных подарков. И хотя я не просил о нем и не собирался признавать его, теперь я испытывал странное чувство ответственности за Эди. И когда я стоял под душем, держа в руке свою отяжелевшую плоть, чтобы избавиться от напряжения, я пообещал Эди одну вещь. Что бы ни случилось, я сделаю все, чтобы ей было так же хорошо со мной, как и мне с ней.
Учитывая мой интерес к ней — и накал нашего сексуального притяжения, — я буду очень требовательным следующие несколько дней, когда мы будем наслаждаться обществом друг друга. Но буду присматриваться к ее реакции, чтобы не требовать слишком много. Я ничего не буду принимать как должное и постараюсь сгладить хотя бы некоторые из своих острых углов. И что важнее всего, когда наши отношения подойдут к своему неизбежному концу, я постараюсь поставить в них точку как можно мягче. Потому что, несмотря на храбрость и ум Эди, она по‑прежнему была новичком в подобных делах — и определенно выбрала на роль своего первого любовника самого неподходящего мужчину.
Но как бы там ни было, мне не хотелось, чтобы она пожалела об этом.
Глава 15
Стоя на балконе апартаментов Данте, я смотрела на гостей, прогуливающихся внизу по освещенной садовыми фонарями лужайке в нарядных платьях и смокингах подобно экзотическим павлинам, демонстрировавшим друг другу свое богатство и статус.
Из банкетного зала доносились звуки венского вальса. Ночь была восхитительной и немного нереальной, и я была частью всего этого. Важной частью.
Но помимо восторга я испытывала сожаление. Я провела изумительные пять дней в обществе Данте, близость с которым оказалась настоящим откровением. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько живой, сходящей с ума от страсти и в то же время удовлетворенной. В первый день я переживала, что члены нашей команды будут осуждать меня за связь с боссом, была готова к их нападкам и даже отнеслась бы с пониманием к их неприятию.
Но ничего такого не случилось. Все отнеслись к произошедшему довольно доброжелательно. А Колетт, следившая за тем, чтобы мои вещи перенесли в апартаменты Данте, даже шепнула, что мы с ним хорошая пара. И что на этой неделе он был менее строгим, чем обычно.
Конечно, ко мне отнеслись так благосклонно во многом благодаря Данте. Он не стал выделять меня перед другими членами команды, а перед гостями обращался со мной уважительно, но не упускал возможности показать, что мы вместе, обнимая меня и оказывая всяческие знаки внимания.
За все это время был только один неприятный случай с Элис Дюран, исполнительным директором огромной французской компании, занимавшейся гостиничным бизнесом. Эта женщина казалась мне одной из наиболее подходящих кандидатур, чтобы стать инвестором корпорации Аллегри, и я была уверена, что Данте и два его главных финансиста собираются предложить ей сотрудничество. Но меня до сих пор бросало в дрожь после того, что она сказала мне вчера вечером, когда я мчалась через лужайку к нашей с Данте бухточке, чтобы устроить с ним ночные купания.
«Эди, — сказала она, — ты так сильно напоминаешь мне свою мать. Она тоже питала слабость к влиятельным мужчинам и знала, как использовать ее в своих интересах».
Я смотрела на сияющую над заливом луну и старалась не обращать внимания на чувство собственной несостоятельности. Как глупо позволить мимоходом брошенному комментарию испортить мое приподнятое настроение. Я приняла слова Элис слишком близко к сердцу, потому что была сверхчувствительной к тому, что касалось репутации моей матери.
Данте ничего не узнал, потому что я не хотела, чтобы моя неуверенность в себе как‑то сказалась на его решении.
Я снова тяжело вздохнула.
Сегодняшний вечер должен был поставить точку в наших отношениях. Данте не обещал мне ничего, кроме короткой интрижки, и я не просила о большем. Что даже к лучшему, потому что после пяти дней, проведенных рядом с ним, я слишком глубоко погрузилась в наш роман и начала хотеть от него вещей, которые не могла получить.
Я уже с нетерпением ждала, когда смогу остаться с ним наедине, и стала абсолютно зависимой от его ласк. Мои щеки стали пунцовыми, когда я вспомнила, с каким бесстыдством отвечала на них вчера ночью. Данте словно почувствовал мое настроение после комментария Элис и своим языком и зубами распалил во мне такую страсть, что я позабыла обо всем на свете. Я громко стонала, буквально умоляя его войти в меня, чтобы покончить с этими чувственными пытками. И ко гда он наконец овладел мною, на меня обрушился оргазм такой силы, что я чуть не потеряла сознание.
Но меня обезоружила не его страсть, а его нежность, с которой он потом вымыл меня и отнес в свои апартаменты. Я погрузилась в безмятежный сон, чувствуя себя в безопасности в его объятиях. А утром Данте снова занялся со мной любовью и был таким чутким, что я на секунду подумала, что значу для него больше, чем на самом деле.
Я услышала звук открывшейся входной двери и приближающиеся ко мне шаги Данте, и мое сердечко взволнованно забилось.
— Наконец все закончилось, инвесторы выбраны, и мы можем отпраздновать, — заключив меня в свои объятия, сказал он и уткнулся носом мне в шею.
— Замечательно, — через силу улыбнулась я.
