— Я переживаю? — Ее щеки залились краской, а глаза засверкали. — Я не волнуюсь. Я, можно сказать, в бешенстве!
Она угрожающе взмахнула рукой, как будто держала в ней не букет, а меч. Макс пригнулся.
— Свадьба не состоится!
— Почему?
Макс не верил своим глазам и ушам. На репетиции эта девушка излучала счастье и радость. В какой-то момент Макс даже позавидовал жениху. Ведь, несмотря на свои высокие спортивные достижения и сопутствующее спортивному успеху внимание со стороны дам, Макс в свои тридцать лет был по-прежнему одинок.
— Ты хочешь знать причины? — Она удивленно посмотрела на него. — Я назову тебе целых четыре! Это две его бывших жены и двое детей!
Макс нахмурился.
— Ты же знала, что Алан разведен.
— Он развелся всего лишь один раз. И в браке не было детей. Он обманул меня! — Она всхлипнула. — Одной из причин, почему я решила выйти за него замуж, было его желание иметь детей. Так он мне сказал. А я… я тоже этого хочу.
Ее лицо сморщилось, и сама она словно стала меньше. Та красота и величие невесты, которой Макс любовался на репетиции, казалось, растаяли в воздухе.
— Как ты об этом узнала? — спросил он.
— Мне позвонила его первая жена, чтобы предостеречь меня. Она сказала, что он оставит меня в дураках, как он уже проделал это с ней. Алан назвал ее мстительной ведьмой. А затем мне позвонила его вторая бывшая жена. Для того чтобы рассказать мне о близнецах-трехлетках, его сыновьях, которых он бросил. И еще она предупредила меня, что он сейчас на грани банкротства и, уходя от нее, забрал все ее деньги.
Макс открыл рот от изумления. Отец невесты что-то прошипел себе под нос. Никки была успешной деловой женщиной. Богатая и красивая, она, несомненно, была лакомым кусочком для охотников за ее состоянием.
— И ты поверила ей? — спросил Макс.
Она покачала головой:
— Нет, я верила своему жениху. Но я провела самостоятельное расследование и получила исчерпывающее доказательство того, что она была права, как раз в тот момент, когда я садилась в лимузин.
Ее голос дрогнул, свидетельствуя о сдерживаемом рыдании.
— Я не могу выйти замуж за лжеца и обманщика.
— Так иди и скажи ему об этом, — предложил Макс.
— Я не собираюсь сносить это унижение. — Она снова взглянула на него.
Теперь он прочитал в ее глазах мольбу.
— Ты ведь и сам знаешь, что я сейчас чувствую.
Макс поморщился. Да, он знал, что такое унижение. До сих пор в Интернете можно было найти репортажи о его поражении в финале, когда он сильно повредил себе локоть. Брошенная на землю ракетка, он сам на траве Уимблдона, скорчившись от боли. То поражение мгновенно разлетелось на мемы.
— Да, — только и сказал он. Напрасно она напомнила ему об этом.
— Пожалуйста, помоги мне скрыться. Я вряд ли смогу просто так уехать отсюда в свадебном платье, в фате… Как я найду такси?
В ее карих глазах блеснули слезы. Макс не мог противостоять женским истерикам. Но он мужчина, и ему придется сдержать свое слово. Он был свидетелем жениха. А это почетная должность, предполагающая определенные обязанности.
Макс увидел, как по щеке Никки катится слеза. Он едва сдержался, чтобы не протянуть руку и не вытереть влагу с ее нежной кожи. Но она была невестой другого! Тут она всхлипнула и произнесла дрожащим голосом:
— Если ты не мерзавец, как ты утверждаешь, то докажи это…
Затаив дыхание, Никки ждала, что скажет Макс. Она не предполагала, что он будет ожидать ее у входа в церковь, чтобы отвести к жениху. Говоря по правде, он все еще был загадкой для нее. Она знала о нем только, что он известный спортсмен и любитель женщин. «Самый сексуальный мужчина на планете», как писали о нем в журналах. «Еще один секрет бывшего жениха», — с горечью подумала девушка.
На лице Макса отражалась внутренняя борьба чувств. Обязанности свидетеля вступили в конфликт с желанием помочь девушке в беде. Хотя средства массовой информации не считали его джентльменом. Однако Никки было все равно. Ей нужна была помощь Макса, чтобы уехать отсюда.
Стрелки часов неумолимо тикали. Отец нерешительным шагом направился в церковь, чтобы сообщить всем о том, что невеста не появится на собственной свадьбе. И если она собиралась покинуть это место, то это надо было делать именно сейчас.
— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил Макс.
— Да, тысячу раз да! — выпалила она. Алан в любой момент мог выйти из здания церкви. Ее передернуло от этой мысли.
— Тогда у тебя не будет возможности вернуться. Ты унизишь Алана своим поступком!
Ого! А узнать правду об Алане от его бывших жен не было унижением? А то, что она, как дурочка, верила всем его словам?
Она схватила Макса за рукав его темного костюма и с тревогой посмотрела на изогнутые в готическом стиле деревянные входные двери храма. На пороге начали появляться люди. Впереди всех маячила фигура свадебного фотографа. Никки увидела, что фотограф нацелил на нее свою камеру! Да ну этого Макса! Она подобрала свои юбки и приготовилась бежать. Бросила на Макса последний взгляд.
— Так ты поможешь мне или нет?
— Я не люблю лжецов.
— Это означает «да»?
Вместо ответа, он взял ее под руку. Сквозь ткань она почувствовала его теплую и крепкую ладонь.
— Моя машина за углом. Нам придется ускориться.
Они пробежали пару шагов, но затем она споткнулась. Бежать по булыжной мостовой на высоких каблуках, путаясь в длинных юбках, было решительно невозможно!
— Снимай туфли, — кратко приказал он.
Никки сбросила обувь. Одна за другой туфли пролетели в воздухе и приземлились на дороге.
— И цветы!
Белые розы упали рядом со светлыми туфлями на серых камнях мостовой как символ утраченной мечты о счастье. Но Никки даже не обернулась.
Они завернули за угол здания и услышали чей-то крик. Затем раздались другие голоса. Никки съежилась от страха, узнав голос Алана. Макс еще крепче сжал ее руку и побежал быстрее.
— Мы бежим недостаточно быстро, — сказал он.
Как ей хотелось оторвать эти длинные юбки, путающиеся в ногах!
— Я очень стараюсь…
Макс остановился, вздохнул и рывком поднял ее на руки.
— Держись крепче! — крикнул он и побежал.
Макс Конвей был высоким крепким мужчиной, известным своей неисчерпаемой энергией на теннисном корте. Никки обхватила руками его шею и плечи и прижалась к его мускулистой груди.
— Тебе… тебе не нужно нести меня, — прошептала она.
— Нужно, — ответил он.
