— Вы уже выбрали, что закажете?
— Я… я решила, что попрошу вас порекомендовать мне что‑нибудь.
Не могла же она признаться ему, что не прочитала в меню ни слова.
— Хорошо… Что вы выберете: трепанга или лосося горячего копчения?
Она улыбнулась, благодарная за его ненавязчивый юмор.
— Хм… трепанг, конечно, звучит заманчиво, но, думаю, рискну заказать лосося.
Официант принял заказ и удалился.
Милла посмотрела через окно на залив, гадая, о чем за столом зайдет разговор. Одно дело — болтать, раскатывая по сельской местности в поисках пейзажей для рисования, и совсем другое — сидеть при свечах напротив друг друга в ресторане.
— Итак, это лучше, чем кукурузные хлопья? — спросил Кормак.
В его глазах на мгновение мелькнула неуверенность. Может быть, он тоже чувствовал странность ситуации.
Милла улыбнулась.
— Определенно лучше, чем кукурузные хлопья, но, боюсь, вашей семье будет недоставать вас за ужином.
Он сделал глоток воды.
— Все будет хорошо. Вы не единственная, кто не желает слушать разговоры о том, как рассадить гостей и какой букет выбрать для невесты.
Милла почувствовала, что краснеет, и посмотрела на свой стакан.
— Я нахожу все это…
— Помню.
Кормак пристально смотрел на нее, и любопытство в его глазах только усиливало ее волнение. Она не хотела рассказывать о своем прошлом, но, с другой стороны, узнав, в чем причина ее негативного отношении к свадьбам, он, возможно, поможет ей избежать дальнейших приглашений в Калькаррон‑Хаус.
Она облизнула губы.
— Вам интересно, почему я не люблю все, что связано со свадьбами, не так ли?
Кормак покачал головой.
— Это не мое дело.
Милла отвела взгляд и посмотрела на залив.
— Я была помолвлена и занималась организацией своей свадьбы, когда мой жених разорвал помолвку.
— Мне жаль это слышать. Вам пришлось нелегко.
От звучавшего в его голосе участия на глазах Миллы чуть не выступили слезы, но ей уже было наплевать. Теперь ей хотелось, чтобы Кормак знал все.
— Дэн работал в Берлине, когда встретил другую женщину, которую полюбил больше, чем меня.
Кормак сидел молча.
Милле удалось улыбнуться.
— Может быть, это даже к лучшему. Я имею в виду, что, по крайней мере, он бросил меня до того, как мы поженились.
— Может быть, но боль всегда остается болью, когда бы она ни возникла.
Милла отпила немного воды.
— Разрыв с Дэном выбил меня из колеи, привел к творческому кризису. Вот почему я здесь. Мой преподаватель предложил мне пожить в Стратбурне, сказал, что это поможет.
Кормак криво улыбнулся.
— Да уж, помогло. Поломка водопровода, вывихнутая лодыжка, серьезный случай свадебной лихорадки. Если бы я знал обо всем этом раньше…
— Ничего бы не изменилось. Вы ведь не могли на это повлиять.
Он так внимательно смотрел на нее, что Милла обрадовалась, когда подошел официант, принесший заказанные блюда…
Всю обратную дорогу Кормак молчал. Лишь подъехав к коттеджу, он произнес:
— Я помогу вам дойти до двери.
— Спасибо, — ответила Милла.
Возможно, ужин с ней в ресторане был ошибкой. Кормак не планировал ничего подобного — все произошло словно само собой, между ним и Миллой что‑то неуловимо изменилось, и теперь он не знал, как вернуться к их прежним отношениям.
Порадовавшись тому, что в темноте Милла не видит его лица, он отстегнул ремень безопасности.
Кормак помог Милле войти в коттедж, включил свет и уже собрался ретироваться, но она смотрела на него, наморщив лоб, как будто пыталась что‑то придумать.
Он провел рукой по волосам.
— Перед уходом проверю водяные фильтры.
Она мягко улыбнулась.
— Спасибо, но я не хочу вас задерживать. Сегодня вы и так уже много сделали для меня.
— Это займет всего пару минут, — сказал Кормак и направился на кухню.
Когда он вернулся, Милла держала конверт, который Кормак ранее сунул в ее альбом для рисования, и на ее лице играла улыбка.
— Я только что нашла эти фотографии окрестных пейзажей. — Она подошла ближе. — Вы сняли их для меня? Спасибо! Это так мило с вашей стороны.
Ее улыбка согрела его, и он внезапно почувствовал себя лучше.
— Вам сейчас тяжело с больной ногой взбираться на горы…
— К счастью, это временно. Когда поправлюсь, меня уже ничто не остановит.
Свет, сияющий в глазах Миллы, завораживал Кормака.
Он сглотнул.
— Мне пора уходить.
Она кивнула.
— Я провожу вас.
Выйдя на террасу, она подняла лицо к небу.
— Так много звезд! В Лондоне они никогда не кажутся такими яркими…
— Это из‑за светового загрязнения. — Кормак запрокинул голову и посмотрел вверх. — В пустыне звезды тоже выглядят потрясающе…
— О боже! — Милла повернулась к нему. — Вы это видели?
— Что?
— Зеленую вспышку. — Она бросила на него игривый взгляд. — Полагаю, это высадился марсианский десант.
Кормак невольно рассмеялся.
— Не хочется вас разочаровывать, но, вероятно, это начинается северное сияние. Повремените возвращаться в дом. Вам понравится это зрелище.
Ветер усилился, и Кормак заметил, что Милла плотнее запахнула кардиган.
— Я никогда прежде не видела северного сияния. Но было бы неплохо полюбоваться им в компании. Вы не задержитесь ненадолго?
Не в силах отвести взгляд от ее губ, Кормак почувствовал, как его плечи напряглись от нерешительности. Он знал, что ему пора, но наконец неловкость между ним и Миллой исчезла, так что, возможно, не будет никакого вреда от того, что он вместе с ней посмотрит на северное сияние. Тем более оно для Миллы в новинку.
Кормак облизнул губы и ответил:
— Конечно. Почему бы и нет?
Ее лицо просветлело.
— Хотите выпить? У меня есть виски — разумеется, ирландское, но я никому не скажу.
Он улыбнулся.
— Ирландское? Звучит отлично.
— Слахн‑ча! — по‑ирландски произнес заздравный тост Кормак.
Милла, сидящая на диване‑качелях, улыбнулась и отозвалась на родном языке:
