— У меня отпуск. И очень толковый персонал.
Ему хотелось как‑то облегчить жизнь Мии. Внезапно его осенило.
— Слушайте, я стану здесь волонтером, Карла сделает то же самое. Вы начнете с ней работать и подружитесь.
Лицо Мии прояснилось.
— И тогда вся эта история с фиктивным романом между нами может не понадобиться.
— Нам все равно нужно какое‑то прикрытие. — Он потер руки. — Я скажу Карле, что вы пробудили во мне интерес, поэтому я решил стать волонтером. Потом мы начали работать вместе и поняли, что нравимся друг другу… Так все и закрутилось.
Мия сморщила нос:
— Да, пожалуй, это может сработать…
— Конечно, сработает, — улыбнулся Дилан.
— Но я не стану шпионить за Мией.
— Я вас и не прошу шпионить. Я прошу стать ее подругой.
— Если это сработает и Карла решит, что хочет со мной дружить, я стану ей настоящим другом, и если это пойдет вразрез с вашими планами…
Он взял ее руку и поднес к губам. Мия вытаращила глаза. Ее сердце отчаянно забилось от его прикосновения, но и Дилан ощутил острый приступ желания. Ему захотелось коснуться языком пульсирующей точки на запястье, а потом, проложив дорожку из поцелуев вверх по руке Мии, добраться до ее губ.
Словно прочитав его мысли, она вырвала руку. Дилан не без труда заставил себя вернуться к разговору:
— Я прошу вас только об одном, чтобы вы подружились с Карлой.
— Я согласна. До тех пор пока мы на одной волне.
«На одной волне» означало никакого флирта, никаких отношений… никаких поцелуев. Он не должен ничего усложнять. На кону слишком многое.
— Конечно, мы на одной волне, — заверил ее Дилан.
Не стоит даже думать о том, чтобы затевать что‑то с Мией. Она наверняка не продержится с ним дольше, чем Кейтлин. Весь его образ жизни стал бы для нее настоящим проклятием.
Кейтлин ушла от него в самое тяжелое время. Отчаяние от потери родителей, а потом и любимой девушки… Он чувствовал себя раздавленным. И только одно заставляло его идти вперед — Карла. Дилан знал, что нужен сестре. Он встал на ноги. И не собирался повторять прежние ошибки.
Он так задумался, что поймал лишь середину фразы Мии.
— …Мы можем выдать вам спецовку, но, боюсь, это не поможет.
Она беспокоилась о том, что он испортит свою одежду?
— У меня в машине есть рабочая одежда.
— Кроссовки за четыре сотни долларов? Я не хочу отвечать за то, что вы испортите что‑нибудь подобное.
Наверное, она права.
— Вы не могли бы одолжить мне пару ботинок?
Она неохотно пожала плечами:
— Может, и могли бы. Вы уверены, что хотите этим заниматься?
— Абсолютно.
— Тогда мы должны зарегистрировать вас как волонтера. Вам надо заполнить анкету и подписать ее, чтобы на вас распространялась страховка «Плам пайнс».
Чем больше она пыталась его отвадить, тем настойчивей он становился.
Дилан встал, решительно хлопнув в ладоши:
— Что ж, приступим.
Мия тоже встала и покачала головой:
— Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.
* * *
— Что здесь происходит? — прогремел Гордон, входя в кабинет как раз в тот момент, когда Дилан появился из раздевалки в спецовке и ботинках, которые нашла для него Мия.
Она сидела здесь же, одетая для работы.
— Дилан… — попыталась она объяснить, вскочив.
— Мистер Феаруэзер, — поправил Гордон, бросив на нее многозначительный злобный взгляд.
— Дилан, — подтвердил, однако, мистер Феаруэзер, позволив себе небольшое удовольствие щелкнуть Гордона по носу. — Я решил записаться в волонтеры. — Он расправил плечи. — Хочу лично убедиться, на что пойдет мой благотворительный взнос в сто тысяч долларов.
Какое‑то время Гордон молча сжимал челюсти.
— Чрезвычайно великодушно с вашей стороны пожертвовать «Плам пайнс» и свои деньги, и свое время…
Стоявшая за его спиной Мия, махнула рукой, показывая, что им пора идти. Дилан с самым высокомерным видом пожал плечами и удостоил Гордона коротким кивком.
— Всего хорошего, Гордон.
— Всего хорошего, мистер Феаруэзер.
Не предложив Гордону называть его по имени, Дилан стремительным шагом вышел в дверь, которую открыла ему Мия.
Прежде чем дверь за ними закрылась, он услышал за спиной, как Гордон пробурчал секретарше:
— Черт бы подрал этих золотых детишек.
Шагавшая рядом Мия усмехнулась:
— А я‑то думала, вы ему нравитесь.
Дилан взглянул на нее и, запрокинув голову, расхохотался.
* * *
Дилан вышел из‑за угла их фамильного дома, который они называли дворцом, из окон которого открывался вид на простиравшееся до самого горизонта синее море. Дилан мог смотреть на него бесконечно. Увидев брата, Карла вскочила и потрясенно уставилась на него:
— Дилан, чем, черт возьми, ты занимался? Ты такой… грязный! Отвратительно грязный.
Он ухмыльнулся:
— Я записался волонтером в «Плам пайнс». Кстати, ты навела меня на эту мысль. Парк просто потрясающий.
Карла снова шлепнулась на мягкие подушки уличного дивана и расхохоталась.
— У меня такое чувство, что тебя вдохновило не столько внезапное желание сохранять природу, сколько одна из сотрудниц «Плам пайнс».
Дилан сделал серьезное лицо.
— Ради бога, с чего ты… — Ее слова должны были вызвать удивление.
Он пожал плечами:
— Да, она мне понравилась.
— Я заметила.
Что она могла заметить? Ей нечего было замечать!
Это у нее от любви мозги набекрень. Ей повсюду мерещится любовь. Даже там, где ее нет. Однако ему это только на пользу.
— Но не уверен, что я ей понравился.
— И ты считаешь, что, став волонтером, заставишь ее смотреть на тебя более дружелюбно?
— Ну, если учесть мой внезапно вспыхнувший энтузиазм по поводу уничтожения сорняков…
Карла засмеялась, и от ее звонкого смеха у Дилана потеплело на душе. Было время, когда он не знал, услышит ли ее смех снова.
— Знаешь, если ты станешь нести всякую ерунду, она не станет слушать.
Дилан бросил на сестру осторожный взгляд:
— А тебя не смутит, если я приглашу ее куда‑нибудь сходить?
