— Мне кажется, чем лучше ты будешь его узнавать, тем больше он будет тебе нравиться. И еще я думаю…
Дилан поднял глаза, внезапно насторожившись.
— Что ты думаешь? — спросил он.
Не глядя на него, Мия потерла рукой шею.
— Я думаю, нам больше нет смысла делать вид, что мы встречаемся.
Дилан не мог понять, что могло заставить Мию так резко оборвать их отношения, хотя их и не было. Но он хотел, чтобы были. Ну, не совсем отношения, но что‑то вроде того.
— Возможно, ты права, — отозвался он.
Казалось, Мия напряглась, но заставила себя расслабиться. Дилан опустил голову, чтобы спрятать улыбку. Мия Мейдью была весьма противоречивой дамой.
— Пожалуйста, только не говори, что ты хочешь бросить и Карлу.
— Я вовсе не собираюсь бросать Карлу. Мы с ней будем друзьями до тех пор, пока ей нужна моя дружба. — Скрестив руки на груди, она строго посмотрела на Дилана: — И еще, Дилан, тебя я тоже не бросаю, ведь между нами ничего не было. Мы лишь притворялись.
— Я не притворялся, когда целовал тебя. И какой бы хорошей актрисой ты ни была, Мия, уверен, что и ты не притворялась.
Мия облизнула губы и сглотнула. Дилана охватил приступ неистового желания.
— Даже не думай!
Глаза Мии сверкнули огнем. Дилан глубоко вздохнул и кивнул.
— Извини, я на миг потерял голову и позволил себе представить, что могло бы быть. Но, если мне когда‑нибудь выпадет счастье заняться с тобой любовью, это будет там, где я смогу всеми известными мне способами показать тебе, как ты красива и желанна. Где не будет никакой спешки. И ты наконец сможешь полностью расслабиться. Я вовсе не собирался перепихнуться по‑быстрому на траве, где нас будут жрать комары и мошки и где на нас может наткнуться кто угодно. Когда я буду заниматься с тобой любовью, Мия, я сделаю так, чтобы ты думала только обо мне.
Отскочив от него в сторону, она взглянула на часы:
— Мой обеденный перерыв почти закончился. Я должна продолжить работу.
Они вместе вернулись на поляну для пикника. И он спросил Мию, подарит ли она ему еще одно фиктивное свидание.
— Зачем? — удивилась она.
— Хочу попробовать пообщаться с Тьери в доброжелательной обстановке. Кстати, если ты не забыла, ты пригласила всех нас на обед.
У Мии вдруг поникли плечи.
— Да, пригласила. Конечно.
— Ты можешь отказаться, если хочешь. Я без проблем придумаю для тебя какое‑нибудь оправдание. Никто не обидится.
— Готовка меня не волнует. Нас же всего четверо, а не четырнадцать.
— Тогда что тебя волнует?
— Мой дом.
— И что не так с твоим домом? Я понимаю, что он маленький, но для нас это не важно.
— Он похож на тюремную камеру.
— Он пустой, негостеприимный, и… и мне за него стыдно.
— Тебе нечего стыдиться. Он чистый и функциональный. Остальное не смущает ни меня, ни Карлу. А если это смущает Тьери, то говорит лишь о том, что он идиот.
— Я понимаю, что это не должно иметь значения. Просто я не умею наводить красоту на то, что меня окружает. Наверное, мне стоит купить пару журналов, где об этом пишут, и хотя бы немного его украсить.
— В этом я могу тебе помочь. Ты ведь не хочешь переделывать весь дом. Тебе просто надо сделать его немного веселее… немного уютней, да? На самом деле, чтобы оживить твой маленький коттедж, достаточно всего несколько аксессуаров. Я клянусь, ты сама удивишься, как это просто. Какой у тебя бюджет? — спросил Дилан, чтобы она поняла — он не пытается ее купить.
Мия назвала сумму, небольшую, но вполне достаточную для их цели.
— С этим и будем работать, — сказал он, потирая руки.
— Ради бога, что ты можешь понимать в бюджете?
— Я прошел ускоренный курс бухгалтерии, когда создавал свою компанию. К тому же в работе мне каждый раз приходится иметь дело с бюджетами своих клиентов. И если я хочу заработать, я должен в них укладываться.
— Извини, я сказала глупость. Конечно, ты…
— Да, я богатенький мальчик, Мия. Если бы я захотел, то мог бы жить в роскоши до конца своих дней, не пошевелив и пальцем. Ты не первая из тех, кто сомневается в моих способностях.
— И все же ты не захотел так жить, верно?
— Мне хотелось самому что‑то создать. Кроме того, не в традициях нашей семьи сидеть сложа руки или почивать на чужих лаврах. Но ни политика, ни юриспруденция меня не интересовали и…
— Ты решил пойти своим путем?
— И, как ты справедливо напомнила мне в прошлую субботу, я могу этим гордиться. И я горжусь. Теперь я хочу помочь тебе. Ты согласна? Пускай мы с тобой не встречаемся по‑настоящему, но мы ведь можем быть друзьями, правда?
— Я жила сама по себе с тех пор… уже больше одиннадцати месяцев. — Расскажет ли она когда‑нибудь, как и почему оказалась в тюрьме? Конечно, он мог бы получить полицейские отчеты, протоколы суда, Тьери наверняка уже это сделал, но Дилану хотелось, чтобы Мия сама ему рассказала. — Я забыла, как хорошо иметь друзей.
— Для меня честь быть твоим другом, Мия. Если бы Карла была здесь, она сказала бы то же самое. Мы не привыкли считать дружбу чем‑то само собой разумеющимся.
— Удивительно, как много у нас общего при том, что мы из разных слоев общества.
— Тогда, может, съездим в магазин? В субботу? Чтобы оживить твой коттедж?
— Я работаю до полудня.
— Я заеду за тобой в час.
— О’кей.
Дилан не удержался и поцеловал ее в щеку.
— Увидимся в субботу.
Дойдя до конца дорожки, он оглянулся, увидел, что она смотрит ему вслед, и помахал ей. Мия с заметным опозданием ответила тем же.
Дилан задумался, был ли в жизни Мии кто‑то, кто считал бы ее самым важным в своей жизни человеком? В глубине души он знал ответ — Мия совершенно одинока.
И Дилан решил, что не станет для нее очередным разочарованием. Он просто покажет ей, как надо жить. И когда они расстанутся, Мия будет рада, что встретила его.
Мия осмотрела свою крохотную гостиную. Она не могла поверить, чтобы несколько мелочей могли так сильно ее изменить. Прежде у нее никогда не было шанса попробовать свои силы в декорировании. У ее отца имелось твердое мнение насчет того, что считать респектабельным, а что нет — мать никогда ему не перечила. Мии не позволялось даже вешать постеры в своей комнате. Она рано поняла, что проще подчиниться и жить мирно, чем бунтовать.
Когда Мия познакомилась с Джонни, его дом уже был красиво обставлен. Она испытывала благоговейный трепет перед его вкусом. А те два года, что она прожила одна до того, как переехать к Джонни, Мии приходилось так туго, что у нее совершенно не оставалось денег на украшение жалких маленьких комнат, которые она снимала.
