— Да.
— Я не знаю, что мне делать. Я вел себя как идиот. — Тьери разжал руки, его лицо посерело.
Дилан схватив его за грудки, с силой тряхнул:
— Что, черт возьми, ты с ней сделал?
— Если мне придется достать поливочный шланг, чтобы охладить ваш пыл, я так и поступлю. Дилан, отпусти его. Карла прекрасно знает, что вы оба желаете ей только добра, но она имеет право побыть одна, когда ей это нужно. И для этого она не обязана спрашивать у вас разрешения.
Дилан кивнул и отпустил Тьери.
— Извини, — сказал Дилан.
— Ничего, — ответил его будущий зять.
Мия повернулась к нему:
— Не знаю, из‑за чего вы поссорились прошлой ночью, но если ты действительно сожалеешь…
— Конечно!
— Тогда я тебе предлагаю поговорить с ней, честно объяснить, почему ты так себя вел. И приготовь убедительное, прочувствованное извинение.
Тьери кивнул:
— Хорошо.
— Цветы тоже не помешают.
Он поднял голову:
— Могу я сюда вернуться?
— Думаю, ты можешь приехать к четырем. Но я ничего не обещаю. Только Карла может решить, захочет она тебя видеть или нет.
— Хорошо. — Тьери повернулся и пошел к выходу. Дойдя до калитки, он остановился и оглянулся: — Спасибо.
Кивнув Дилану, он ушел. Мия была потрясена, Тьери поблагодарил ее!
Они с Диланом смотрели, как он отъезжает. Мия со своего места на ступеньках, Дилан — стоя на ее крохотной лужайке.
Как только машина Тьери скрылась из виду, он повернулся к ней:
— Ладно, теперь я могу ее увидеть.
— Извини, Дилан, но все, что я говорила, относится и к тебе тоже.
— Ты, должно быть, шутишь! — Он подошел ближе и навис над ней. — Ты же знаешь, что я желаю Карле только добра.
Мия встала в полный рост на верхней ступеньке, чтобы хотя бы отчасти скомпенсировать разницу в росте.
— Тебе никогда не приходило в голову, что твоя братская забота может быть немного навязчивой? — Мия сделала акцент на слове «немного», чтобы у Дилана не осталось никаких сомнений, что она имеет в виду «очень».
— Но моя обязанность присматривать за ней! — воскликнул он.
— Карла уже взрослая. Она в состоянии сама за собой присмотреть.
— То, что ты не ладила с родителями, еще не значит, что во всех семьях происходит то же самое. Дай мне ключи. — Дилан протянул руку ладонью вверх, его глаза сверкнули.
У Мии сжалось сердце, потому что она вдруг поняла, каким предательством видится Дилану ее отказ пропустить его к сестре. Ей захотелось плакать.
Мия вздернула подбородок и выпрямила спину.
— Нет. — Уперев руки в бока, она наклонилась к нему. — Карла пока не хочет тебя видеть. Поезжай домой, Дилан. И не пытайся меня запугать.
Дилан сжал кулаки, все его тело задрожало от гнева.
— Я могу забрать их у тебя силой.
Мия сложила руки на груди и приподняла одну бровь.
— Запугать? — повторил он. — Не могу поверить. Ты, что же, готова поставить меня в один ряд с Тьери?
Мию резанула боль, звучавшая в его голосе.
— Да, я действительно ставлю тебя в один ряд с Тьери. Тьери любит Карлу, он обожает ее. Он готов отдать за нее жизнь. И я знаю, что ты тоже. Но это не меняет того, что сейчас Карла не хочет видеть вас обоих.
Дилан бросил на нее острый взгляд, но лицо оставалось каменным. Повернувшись кругом, он бросился к воротам, чтобы уйти.
Слезы затуманили взгляд Мии, в горле встал ком. Тонкая нить, соединявшая их, натянулась до предела. Если эта нить порвется, она никогда не сможет этого исправить.
У калитки Дилан остановился и повернул назад. Он был мрачнее тучи.
— Я должен извиниться перед тобой. Я вел себя как двухлетний ребенок, но я очень волновался за Карлу.
— Я знаю.
Он схватил ее за плечи:
— С ней все в порядке? Мия?
У нее заныло сердце, хотя она не смогла бы объяснить почему.
— Она расстроена.
— Из‑за Тьери?
— Подозреваю, что из‑за него тоже. Но главное — из‑за вашего дяди.
— Его машина стояла у нашего дома вчера ночью, когда я вернулся. Было поздно, и он уже лег спать. А сегодня после завтрака он уехал. Но мы успели обменяться парой слов. Не думаю, что мы снова его увидим. Я сказал, что, если он попытается создать тебе проблемы на работе, ты перейдешь в ФИЭ. Думаю, с этой стороны тебе больше ничто не угрожает.
— Я… Спасибо.
— Я не знал, что он говорил с Карлой.
— Думаю, когда Карла немного поспит, позавтракает и выговорится, все будет нормально. Ей просто нужно время, чтобы прийти в себя.
Дилан сжал ее плечи и убрал руки.
— О’кей.
— Спасибо, что заботишься о Карле.
— Она моя подруга. Конечно, я о ней позабочусь.
— Я не хотел тебя запугивать.
— Это я тоже знаю. — Конечно, он этого не хотел. — Если бы это было не так, ты просто отнял бы у меня ключи.
— Мия, неужели ты не видишь?
В глазах Дилана мелькнуло отчаяние, от которого у нее сжалось сердце.
— Чего я не вижу?
— Я пытался тебя уговорить, запугать, даже пустил в ход психологический шантаж, но ты держалась твердо. Ты предпочла поступить правильно вместо того чтобы подчиниться моей воле. И ты до сих пор считаешь себя слабой и подверженной чужому влиянию?
— Я…
Двор поплыл у Мии перед глазами.
— Мия, я так больше так не могу.
— О чем ты говоришь?
— Я люблю тебя. Ты знаешь, что я тебя люблю. Всей душой. Я готов сделать все, что угодно, чтобы завоевать твою любовь. Но ты по‑прежнему далека от меня. Я чувствую себя таким потерянным, просто убитым… Я набрасываюсь на тебя, пугаю тебя…
— Дилан, я…
Он прижал палец к ее губам.
— Я люблю тебя, Мия. Я хочу, чтобы мы были вместе всегда. Но я не стану тебя принуждать. Если ты когда‑нибудь решишь быть со мной, я хочу, чтобы это было, потому что ты тоже меня любишь.
Мию охватило смятение. Когда Дилан ей улыбнулся, она чуть не заплакала.
Потянувшись вперед, он прижался губами к ее лбу.
— Скажи Карле, что, если ей что‑нибудь понадобится, пусть мне позвонит.
Она кивнула.
— Мия, я хочу дать тебе полную свободу. Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
