— Все дело в том, что у меня нет друзей. До этой недели я даже не замечал. У меня есть коллеги и партнеры по бизнесу. Найдется даже парочка знакомых, с кем иногда встречаюсь, чтобы выпить в баре. Но нет друзей. Не было до этой поездки.
— Ты считаешь нас друзьями? — удивилась Донна.
— Думаю, мы можем ими стать. — Купер посмотрел ей в глаза. Она ахнула от искренности, исходившей от его взгляда. — Думаю, идея провести вдвоем неделю за рулем машины, объезжая придорожные достопримечательности и наслаждаясь фастфудом, принесла мне столько удовольствия, сколько я не видел за последние годы.
— Тебе нужно чаще выходить в свет. Постарайся встречаться с знакомыми, — пошутила Донна, но Купер не засмеялся. — Может, ты и прав. Пришло время вернуться к реальной жизни. Встречаться чаще с людьми.
Под «людьми» Донна подразумевала женщин.
— Дело не в общении. Думаю, все дело в тебе.
Она посмотрела на него. Такого никогда не было. Никогда она не была центром чьего‑то внимания.
— Во мне?
— Я вижу людей каждый день, Дон. И не позволяю себе сблизиться с ними. Не хочу ни с кем сближаться. И с тобой тоже не хотел.
— Похоже, я тут ни при чем.
— Тем не менее у тебя получилось. Возможно, все дело в вынужденной близости.
— В твоих устах это звучит как «стокгольмский синдром».
— А может, все дело просто в тебе, — закончил Купер, будто не слышал ее. — Рядом с тобой я совсем другой человек, Донна. И этот новый «я» нравится мне гораздо больше, чем тот, кем я был после расставания с Рэйчел.
— Значит, я и этот новый ты, — осторожно начала Донна, — теперь друзья?
— Да. — В голосе Купера скрывалась нотка неуверенности.
Донна силилась разгадать, что скрывается за этим сомнением. Купер пояснил:
— За исключением моего желания почувствовать вкус твоей розовой помады.
Как он оказался так близко? Они сидели на скамейке на приличном расстоянии друг от друга. А теперь Донна ощущала тепло его кожи. Его руки обнимали ее, губы были совсем близко.
— Да. Могу лишь представить, каков на вкус твой поцелуй. Я лишь об этом и мечтаю.
— Лишь о поцелуе?
— Не только, — признал Купер. — Не только о поцелуях.
Прежде чем Донна успела осознать ответ, Ку‑пер уже преодолел последний дюйм, разделяющий их. Его теплые мягкие губы коснулись ее. Все, как она и представляла.
Но он отпрянул. Слишком быстро перебрался на другой край скамейки.
— Я не должен был этого делать.
— Разреши с тобой не согласиться. — Ее губы все еще дрожали.
— Ты же помолвлена с моим братом!
— Он бросил меня у алтаря, — напомнила Донна. — Очевидно, все кончено.
Купер поднял брови.
— Тогда зачем мы едем к нему через всю страну?
Донна уставилась на него в изумлении.
— Неужели ты думаешь, что я еду умолять его вернуться ко мне?
— Разве нет?
— Нет! Ну, разве что самую чуточку. И то в самом начале. Мы едем не для этого.
— Тогда, будь добра, объясни.
Эту историю Донне не очень хотелось рассказывать. Но надежда, горевшая в глазах Купера, заставила ее признаться.
— Хорошо. Но не здесь и не сейчас. Вернемся в Клаудию, если хотим добраться до Кливленда сегодня.
Он взял ее за руку и больше не отпускал до самой машины.
Глава 12
— Знаешь, как зовут меня сестры? — начала Донна, когда они покидали пределы государственного парка «Маяк Марблхеда».
Купер взглянул на нее с удивлением. Учитывая предыдущий разговор, он и представить не мог, о чем речь.
— Полагаю, по имени.
— Они зовут меня «вечной невестой». — В ее голосе слышалась немая боль. Если бы Купер не вел машину, то попытался бы заглушить ее поцелуем. И еще он не мог понять, к чему это прозвище.
— Не совсем тебя понимаю.
— Каждый, с кем я встречалась, в смысле, каждый из моих парней, с которым я начинала отношения, бросал меня, чтобы тут же найти любовь всей своей жизни и жениться на ней. За следующую пару лет.
Купер рассеянно моргнул. Теперь нужно озвучить количество парней, чтобы успокоить разгоревшийся уголек ревности. Если речь идет о паре парней, это лишь нелепое совпадение. А если больше…
— О скольких отношениях мы говорим? Просто для статистики.
— Пять раз. Даже шесть, учитывая Билли Но‑лана. Наверное, его тоже стоит включить.
— Какого Билли Нолана?
— Нам было по десять лет, так что поиск любви всей жизни занял чуть больше времени. Но через месяц после нашего расставания к нам в город приехала новенькая. Они стали встречаться еще в средней школе, потом в университете, а после учебы поженились.
— Шесть. Неужели шесть парней на полном серьезе бросили тебя, чтобы жениться на других? — Слова сорвались с языка, прежде чем Ку‑пер осознал, что говорит.
— Я — девушка, с которой в ожидании настоящей любви парни встречаются годами.
Теперь он понял. В ее словах звучала горькая боль. Сокрушительная боль обиды от собственной неполноценности. Он прекрасно знал, каково это. Ему ненавистна даже мысль, что Донна прошла через это хоть раз. Не говоря уже о шести случаях. Как ей удалось все пережить? Не просто взять себя в руки, а сохранить жизнерадостность и вечный оптимизм?
Однако она не сказала, что не хочет возвращать Джастина. Возможно, и не будет умолять его вернуться, хотя это и не значит, что она не хочет этого.
Купер не хотел на нее давить, но отлично понимал, что не сможет поцеловать снова, не зная всех планов относительно брата. Значит, следует сдерживаться.
— Рэйчел изменила мне в наш медовый месяц, — обронил он, сам не зная зачем. Видимо, хотел поделиться собственной болью, чтобы все было честно.
Краем глаза он заметил, как вздрогнула Донна. Но не пожелал слышать слова утешения и сочувствия.
— Строго говоря, она изменяла мне и во время помолвки. Я не догадывался, пока мы не поженились. Прошло около месяца. Оказалось, верность в браке — не для нее.
Донна покачала головой.
— Я ее не понимаю. Зачем она так поступила? Как могла?
— Ей нужно было мое имя, образ жизни и, главное, мои деньги.
Истина отдавала ноющей болью, напоминая, что вся его ценность слагается из долларовых купюр.
— Полагаю, у нас с ней разные представления о браке. Она хотела видеть рядом того, кто станет оплачивать желаемый образ жизни. Получить пропуск в привычное для меня общество. Она считала, что принадлежит миру богатства и роскоши. Муж ей нужен был для статуса и денег. Чтобы делать все, что хочется. Я мог дать ей это. Взамен хотел лишь любви, но, видимо, это не входило в сделку.
