Джинни села прямее, на лице отразился живой интерес.
— И что?
— Ничего не получилось. Я пойду разбужу Шану, чтобы ты могла поговорить с ней.
— Не беспокой ее. Беременные женщины спят больше.
Чак наполнил стакан и протянул матери.
— Я очень волнуюсь за своего внука. — Джинни покрутила кольцо на безымянном пальце правой руки — кольцо первого мужа, на левой руке она носила кольцо Джека Стила.
Боль от потерь предыдущих беременностей осталась с ним. Хотя он намеревался сделать все, что в его силах, чтобы его ребенок был в безопасности. И чтобы обезопасить Шану. За исключением того, что всех его усилий может быть недостаточно.
— Я счастлива, что вы ждете ребенка. — Мать взяла его ладони в свои и сжала их. — Это радость. Давай наслаждаться моментом.
— Ты хочешь сказать, что я должен перестать волноваться?
— Не совсем. — Джинни снова сжала его руки, прежде чем отпустить. — Я знаю, что это невозможно, учитывая историю Шаны. Проблемы с зачатием и невынашиванием беременности не проходят бесследно. Страшно подумать, но худшее может повториться.
Чак не мог отрицать, что должен хотя бы частично доверить свою тревогу матери.
— Если бы доктор мог назвать нам конкретную причину, почему у нас продолжают возникать проблемы… Если бы было что‑то новое, что мы могли бы попробовать. Но, похоже, даже постельный режим ничего не изменит.
— Мы отдали бы свою жизнь за наших детей. Это естественно. — Джинни обхватила его лицо ладонями. — Для тебя я готова на все. В любое время. И я имею в виду не только запеканки.
Чак это понимал. Вся его семья была рядом с ним. Он чувствовал себя виноватым оттого, что в последнее время не выполняет свою часть работы.
— Мне жаль, что я не присутствую на работе в эти дни.
— Сосредоточься на главном, — сказала Джинни без колебаний. — Все понимают, что у тебя сейчас есть дела поважнее.
— Вы с Джеком заслуживаете того, чтобы жить на пенсии, не думая о делах.
— Не беспокойся о компании, сынок. У нас много детей, которые разделяют нашу нагрузку. Семья уже думает об именах для вашего малыша, — добавила мама с улыбкой.
Чак даже не смел думать о детских именах. Когда‑то они с Шаной делали это слишком часто…
— Если позволить семье выбирать имена, что‑то может пойти не так, — попытался отшутиться Чак.
Джинни закатила глаза.
— Особенно если Эйден получит право голоса! Напоминание о паре подростков вызвало совершенно другую озабоченность.
— Эйден и Алайна все еще флиртуют друг с другом?
— Ох уж эта влюбленность! — пренебрежительно сказала Джинни. — Осенью Эйден уезжает в Джуно, переводится в другой колледж.
— За это время многое может случиться.
— Как я уже сказала Шане, им обоим по девятнадцать…
— Они живут под одной крышей.
— Это так. — Джинни кивнула. Она хотела добра всем своим детям, и ее любовь была неоспорима. — Я знаю, твоя жизнь сейчас кажется хаотичной, и это может заставить тебя попытаться контролировать других. Но поверь мне, сынок, мы с Джеком держим ситуацию под контролем.
— Хорошо. Я не буду вмешиваться.
Мать смотрела на него несколько мгновений, будто этого заверения ей было недостаточно, потом вздохнула, взяла стакан и сделала глоток.
— А теперь расскажи мне о том, как продвигается дело о пропаже Миллы Джонс.
Чак был благодарен матери за изменение темы. Ему нужно было время, чтобы привести голову в порядок, прежде чем снова столкнуться со своей сексуальной, неотразимой женой.
Уверенным шагом Чак продвигался к трибунам арены, где проходило родео, рассекая толпу, словно круизный лайнер. Шана крепко держала его за руку. Сейчас ей казалось, что она абсолютно счастливая женщина, — у нее красивый внимательный муж, полная идиллия в постели, к тому же они ждут ребенка. Чак делал все возможное, чтобы влюбить ее в себя, были ли они на свидании, в засаде или с семьей на родео.
Чак распахнул перед ней дверь, ведущую в закрытую секцию трибун, — там уже собрались Стилы и Миккельсоны в полном составе. Со всех сторон звучали приветствия, сияли улыбки — оба семейства были рады видеть их. Джек окликнул Чака — вероятно, он хотел обсудить с пасынком какое‑то дело. Муж усадил Шану рядом с Наоми, поцеловал в губы и пошел к отчиму.
Шана не протестовала — ей требовалась передышка, чтобы восстановить душевное равновесие. События ее жизни за последние несколько недель казались неправдоподобными. Такую жизнь она никогда не осмелилась бы представить. Несмотря на всеобщую радость и веселье, ее не покидала тревога. Предчувствие неладного не позволяло ей расслабиться, насладиться шоу и общением с родственниками.
Шана стряхнула с себя тревожное чувство и огляделась. Она никогда раньше не посещала родео. Все, что она знала о них, было почерпнуто из телевизионных шоу. Реальный опыт был намного более интересным — из‑за деревянных перегородок доносилось конское ржание, в холодном воздухе стоял запах сена и кожи, кантри‑мелодии эхом отдавались в груди. И люди! Так много людей собралось на трибунах арены! Мужчины, женщины и даже дети в ковбойских сапогах, клетчатых фланелевых рубашках, кожаных куртках с бахромой. Серебряные и латунные пряжки ремней начищены до блеска, у многих, несмотря на мороз, вместо теплых зимних шапок широкополые стетсоны.
Шана поймала взгляд Чака, и сердце ее затрепетало. Она чувствовала себя принятой в эту большую семью, о которой мечтала, когда росла единственным ребенком. Открытие, что отец построил большую семью с другой женщиной, было ошеломительным как для Шаны, так и для ее мамы. И снова мысли устремились в прошлое — детство и юность стояли перед глазами, будто это было совсем недавно. Воспоминания о последних пяти годах жизни были ей недоступны.
Шана вновь залюбовалась своим высоким широкоплечим мужем. Под тканью серой рубашки явственно проступали мускулы спины. Низкий мужской смех наполнил трибуну — Конрад, младший брат Джека, вполголоса рассказывал анекдот, не предназначенный для женских ушей.
Ее взгляд обратился к арене — на поле появилась всадница на крупной пегой лошади и попыталась взять барьер. Лошадь перепрыгнула ряд бочек, но оступилась, и молодая женщина в розовой шляпе с серебряными украшениями выпала из седла. Толпа издала громкий вздох, но тут же зааплодировала — всадница поднялась, схватила лошадь под уздцы и ловко запрыгнула в седло. Шана пожелала удачи этой девушке, она чувствовала ее упорство. Когда лошадь и всадница без происшествий преодолели все препятствия, Шана почувствовала, что тревога отступила, — плечи расслабились, она вновь улыбалась.
Джек Стил, патриарх клана, с бутылкой пива в руке, смеялся и переговаривался с другими членами семьи. Их семейная пивоварня была одним из спонсоров родео. Баннеры с живописным ледниковым озером — узнаваемым логотипом пива «Айс Кэп» — красовались на бортах арены между другими щитами с рекламой конских кормов и магазина одежды в ковбойском стиле.
