Наш шкаф.
Шана сделала пару глубоких вдохов. У нее пересохло во рту. Она зажала полотенце на груди. И никак не могла отойти в сторону.
Его большие пальцы двигались вдоль ее ключиц.
— Я думала, ты все еще внизу. — Прикосновение взбудоражило ее так, что перехватило дыхание. — Мне стыдно выгонять тебя из спальни, — сказала Шана, глядя в его яркие зеленые глаза. — Я могу спать в гостевой комнате. Я не буду скучать по этой спальне, потому что не помню, что она была моей. То есть нашей.
Спальня принадлежала им двоим.
Ее взгляд скользнул мимо Чака в уютную комнату. Как они проводили здесь время, прежде чем она заболела?
Это место казалось чужим. Даже те детали из ее прежней жизни, которые она узнала — старинный флакон духов от бабушки на зеркальном прикроватном столике, — казались здесь неуместными. Знакомо, но недостаточно, чтобы успокоить ее.
Шана вдруг поняла, что Чак не ответил. Его глаза следили за ее глазами, пока она боролась с влечением к человеку, которого едва знала.
— Мне жаль, что между нами все так неловко, — проговорила она дрогнувшим голосом.
— С этим нелегко справиться.
Шана закрыла глаза. От запаха его лосьона после бритья у нее пробежала дрожь, не имеющая ничего общего с холодом за окном.
— Я перевернула твою жизнь с ног на голову.
— Больше похоже на то, что ты выворачиваешь меня наизнанку в этом полотенце.
— Правда? Мне жаль.
Жар обжег ее лицо.
— Тебе не за что извиняться. В этом нет твоей вины.
Его руки скользнули вниз по ее рукам, затем Чак отстранился от нее и отступил.
— Спокойной ночи, красавица.
После того, что она испытала? Вряд ли ее ночь будет спокойной.
Чак откинулся на спинку кресла. Потер глаза, готовясь к еще одной бессонной ночи в своем домашнем офисе. Желтый свет настольной лампы тускло освещал кабинет. Он передвинул бумаги Шаны на левую сторону стола, к цветочной композиции, которую она поставила сюда всего четыре дня назад. Казалось, это было в другой жизни.
Чак не мог уснуть после того, как увидел Шану выходящей из душа. Всего пару дней назад они готовы были вцепиться друг другу в глотки. Теперь желание охватывало его каждый раз, когда они были рядом. Но он видел настороженность в ее глазах. И, по правде говоря, не был заинтересован в том, чтобы броситься с ней в чувственный ураган. Ему нужно было спасти их брак.
Чак покачал головой — ему нужно было сосредоточиться. И в данный момент не на Шане. Сейчас ему нужно было поработать с документами, обратить внимание на цифры на графике и подготовиться к ночным переговорам. Он перечитал документ, подчеркнул несколько строк, перевернул страницу. Его взгляд скользнул от графика к часам. 23:30. Конечно, это было необычное время для переговоров. Но в последнее время все казалось чертовски необычным.
Чак включил ноутбук, от экрана исходило голубоватое сияние, преображая пространство вокруг. Он огляделся — это было их пространство, его и Шаны, — и опять погрузился в воспоминания. Она любила бывать в кабинете — расставляла книги на полках. Шана любила читать. И он был счастлив помочь ей найти идеальный стол, идеальную лестницу, толкового плотника для сооружения книжных полок. Целую жизнь назад.
Жизнь, в которой у него может быть еще один шанс.
Звонок прервал мысли Чака. Пора заняться бизнесом. Бродерик вышел на связь. Он сам назначил это время — время, когда его дочь спала крепким сном. Дядя Бродерика, Конрад, тоже был совой, так что поздний час его не смутил. Что касается Чака, то он был рад возможности погрузиться в работу на некоторое время.
Видеоэкран ожил. Конрад и Бродерик сидели в конференц‑зале «Аляска Ойл Баронс». Джек Стил не участвовал в этом деле. Только Бродерик, старший сын Джека. И брат Джека, Конрад, в качестве консультанта.
Нестареющий Конрад Стил, обладатель темно‑синих глаз и густой шевелюры цвета соли с перцем, наклонился вперед. Невозмутимо и без эмоций спросил:
— Как дела с Шаной?
— До сих пор нет воспоминаний о прошлом. Я ценю, что вы не против моей работы из дома.
Бродерик кивнул и тоже наклонился вперед, положив ручку на стол темного дерева.
— Если тебе нужно больше времени, просто скажи.
Чак невесело ухмыльнулся:
— В прошлый раз, когда я взял месяц отпуска по личным причинам, мой брат угрожал сломать мне ноги.
Конрад натянуто улыбнулся:
— Тристан хорошо справился с прессой и со сбором средств.
Тристан, двоюродный брат Чака, был усыновлен Миккельсонами после того, как его мать, сестра Джинни, пристрастилась к наркотикам. Он был таким же полноправным членом семьи, как и родные дети Чарльза и Джинни.
— Кроме того, что ударил папарацци.
Бродерик бросил взгляд на дядю. Пожилой мужчина пожал плечами.
— Некоторые скажут, что ситуация того требовала.
— И некоторые скажут, что ты на стороне моего брата.
Конрад сцепил пальцы под подбородком.
— Доверие между нашими семьями невозможно установить за один день.
Черт возьми, разумеется!
— Особенно когда такие люди, как Милла Джонс, бросаются обвинениями в адрес моей семьи.
Чак задавался вопросом: удастся ли Шане найти что‑нибудь в файлах бывшей сотрудницы? Он очень надеялся на это. Шана, возможно, перевернула его жизнь с ног на голову, требуя от него больше, чем он мог дать, но нельзя было отрицать, что она была асом в своей работе. Чак недоумевал, почему он не попросил ее заняться этим делом до несчастного случая. Может быть, потому, что она, как он думал, отказалась от своей карьеры детектива, чтобы посвятить все свое время лечению бесплодия?..
Возможно, это была одна из ошибок, которая подкосила их брак.
Конрад скрипнул креслом.
— Ты сказал это. Не я.
Наступила тишина. Все трое переглянулись, но никто не заговорил.
В конце концов, Чак подался вперед, к экрану, желая сделать разговор более продуктивным.
— Я попросил Шану разобраться с исчезновением Миллы Джонс.
А также с ее обвинениями в том, что семья Миккельсон, возможно, причастна к катастрофе, в которой погибли жена и дочь Джека Стила. Чак не стал делиться этими соображениями с Шаной. Пока. На сегодня с нее хватит, решил он. К тому же он не хотел подвергать риску ее чувства к его семье. И к нему самому.
Бродерик скрестил руки на груди — раздражение читалось во всей его позе.
— Мы потратили уйму средств и времени на расследование исчезновения мисс Джонс. И ничего не обнаружили.
— Не помешает участие еще одного специалиста. Шана хороша в том, что делает. Я должен был попросить ее об этом раньше.
