Джорджия ощутила жестокое разочарование. Она подняла дрожащую руку.
— Подожди! Так ты предлагаешь мне фиктивный брак после нашей фиктивной помолвки?
— Черт, нет! Я говорю о настоящем браке. Во всех смыслах. Думаю, мы оба знаем, что в этой части у нас все будет отлично.
«Кто этот человек? — подумала Джорджия. — Столь трезвый и совершенно лишенный спонтанности. Куда делся прежний Уил?»
— Ты имеешь в виду «потрясающий секс»?
— Именно!
— Ничего не хочешь добавить? Может, еще один пункт?
— Само собой разумеется, что, как моя жена, ты будешь полностью обеспечена — не сомневайся.
— Ты говоришь о брачном договоре?
— Только если ты хочешь его заключить. Я тебе доверяю.
«Доверяет, но что насчет любви?» — мелькнуло в голове у Джорджии. Ее разочарование было настолько сильным, что стало тяжело дышать.
— Похоже, ты делаешь мне деловое предложение, а не предложение руки и сердца.
— Это так выглядит? Я не хотел, чтобы ты посчитала его спонтанным в ответ на новость о твоем переезде к родителям.
— Это все очень удобно, не так ли? — горько сказала Джорджия. — Давняя подруга, работающая школьной учительницей, играет роль матери для твоего недавно обретенного ребенка. Это как семья‑конструктор — «Просто добавь мать». Да еще и наши родители одобряют этот брак. Все будут поздравлять тебя с твоим прекрасным решением позаботиться обо мне.
— Я бы так не сказал. — В глазах Уила мелькнула тревога.
— А как бы ты сказал?
— Что, учитывая все обстоятельства, тебе стоит выйти за меня замуж. Так будет лучше для всех.
«Скажи, что любишь меня, Уил! — мысленно молила его Джорджия. — Скажи, что любишь меня, и я отвечу «да»!»
Но он этого не сделал.
Она глубоко вздохнула.
— В таком случае я вынуждена отклонить твое предложение.
Уил долго смотрел на Джорджию, на его лице отражалось неверие и разочарование.
— Ты мне отказываешь?
— Да. Не думаю, что брак со мной станет решением твоих проблем.
Если бы только все могло быть иначе! Джорджия знала, что, отказав, она прощалась не только с мечтой о браке с Уилом, но и с надеждой на продолжение их дружбы. Уж ей‑то было хорошо известно, как мужчина ведет себя по отношению к женщине, которая отвергла его предложение.
Уил наморщил лоб.
— И ты не передумаешь? Джорджи, если мы поженимся, у нас будет отличная жизнь. Мы будем счастливы. Подумай, как замечательно мы могли бы жить тут все вместе: ты, я, Нина, лошади.
«Просто скажи мне, что любишь меня!» — по‑прежнему безмолвно и тщетно молила она.
Джорджия вздохнула. Нельзя заставить человека полюбить. Если она продолжит этот разговор, то Уил просто будет твердить как попугай, что она — подходящая жена и мама для Нины. Но Джорджии хотелось настоящего, стопроцентного, а не того, что сгодится за неимением лучшего. И она не собиралась соглашаться на меньшее.
— Уил, извини, я не могу дать тебе тот ответ, который ты хочешь услышать. Да, это решило бы много проблем. — Она коротко безрадостно рассмеялась. — И не в последнюю очередь проблему с жильем для меня.
— Двери этого дома всегда для тебя открыты!
— Это очень мило с твоей стороны, но ты ведь понимаешь, что я не могу остаться. Даже до конца каникул. Мне жаль бросать вас с Ниной в сложном положении. Но, думаю, мне лучше уйти сейчас.
Уил схватил Джорджию за запястье. Она замерла.
— Не уходи так! — воскликнул он.
«Сделай свое предложение иначе! — опять взмолилась Джорджия. — Обними меня, скажи, что любишь, и я останусь!»
Не дождавшись ответа, Уил отпустил ее руку.
Не глядя ему в глаза, чтобы не расплакаться, Джорджия заговорила:
— Я не должна задерживаться здесь дольше, иначе мы будем слишком неловко себя чувствовать. Я собираюсь перебраться в отель на пляже в Мэнли, если там найдется свободный номер. Завтра я заеду, чтобы забрать свои вещи и попрощаться с Ниной.
Ее сердце пронзила боль при мысли о расставании с малышкой.
Джорджия даже не рассматривала вариант о возвращении в дом родителей, потому что устала от вопросов и требования объяснений. А друзья, у которых она могла бы временно пожить, все разъехались на отдых до конца каникул.
— Никто не гонит тебя отсюда!
В голосе Уила прозвучала такая грусть, что на мгновение Джорджия задумалась, не изменить ли решение. Может, стоит забыть свою мечту о взаимной любви и принять то, что предлагает Уил? Но если она пойдет на такой компромисс со своим сердцем, то никогда не будет счастлива.
— Таков мой выбор. Без обид, Уил. — Она не стала целовать его на прощание — это было бы слишком больно. — Не провожай. Я сама закрою за собой дверь.
Джорджия повернулась и направилась в свою комнату, чтобы собрать самое необходимое для ночевки в отеле.
Уил все‑таки последовал за ней до выхода из дома. Когда Джорджия молча шагнула через порог, Уил взмахнул рукой на прощание. Закрыв двери, он прислонился к ним спиной, прислушиваясь к тому, как машина Джорджии проехала по подъездной аллее до ворот, как их створки лязгнули, сначала открывшись, а после закрывшись за ней.
Чувствуя себя словно в тумане, Уил направился в гостиную. В этой пустой комнате еще совсем недавно звучал смех Джорджии. Уил услышал негромкое царапанье, повернулся и увидел через стеклянную раздвижную дверь рыжего кота, вставшего на задние лапы и просящего, чтобы его впустили внутрь. Кот искал Джорджию. Он никогда раньше не подходил к дому, а сейчас словно инстинктивно почуял, что она ушла.
— Извини, приятель, она бросила нас всех, — сказал Уил и хлопнул ладонью по спинке дивана так сильно, что боль пронзила его руку.
Он длинно и грязно выругался, понимая, что его гнев нацелен на самого себя.
Он все испортил своим предложением! Уил планировал сказать одно, а изо рта вырвалось совсем другое. Он собирался сказать Джорджии о том, как много она для него значит, как он был бы счастлив, если бы она разделила с ним свою жизнь. А вместо этого выпалил деловое предложение. Неудивительно, что его любимая подруга посмотрела на него так, словно на незнакомца, и что он потерял ее.
Неужели его неспособность выразить свои чувства уходит корнями в детство, когда проявить любовь означало показать свою слабость, которой кто‑то может воспользоваться? Неужели он так хорошо научился носить маску безразличия, что теперь не может ее сорвать? Нет, это не оправдание! Ведь он давно стал взрослым!
Уил снова хлопнул по спинке дивана. При этом из‑под диванной подушки выглянул уголок альбома — того самого альбома, в котором рисовала Джорджия. Она всегда закрывала его при приближении Уила. Он поддразнивал ее, спрашивая, почему она так тщательно прячет свои рисунки ящериц и лягушек.
