Мимо них с ревом пронеслись машины скорой помощи.
Когда автомобиль Беллы въехал на территорию больницы, она высадила его у самого входа.
— Идите, — сказала она. — Я припаркуюсь и найду вас внутри.
Она нашла место на парковке и поспешила ко входу. В больницу ввозили пациентов; навстречу спешили санитары с пустыми каталками. Дети кричали от боли. Матери плакали. Стараясь смотреть на их лица, а не на окровавленные тела, Белла поспешила к стойке регистрации.
— Чем я могу помочь?
Обе сотрудницы посмотрели на нее. Старшая, Пэтси, узнала в ней знакомую доктора Пирса.
— У нас шесть взрослых, в том числе водитель автобуса… остальные сопровождающие, — сказала Пэтси. — Но скоро появятся и другие. Шестнадцать детей. Родители остальных вот‑вот подъедут. Если сумеете их успокоить, пока мы заполняем нужные документы, будет замечательно.
— Постараюсь! — кивнула Белла.
Через полчаса к больнице подъехало еще несколько машин. Успокоить обезумевших от волнения родителей оказалось не так просто. Одна из матерей, которая находилась в автобусе и не пострадала, помогала передавать сведения о состоянии детей и о том, кто где находится. Одних отвезли на рентген, других осматривали врачи. К счастью, только у двоих травмы оказались настолько серьезными, что требовалась операция.
Родители по одному воссоединялись с детьми в кабинетах или в зале ожидания — если тех выписывали.
Когда все немного успокоились, Белла вышла в коридор и, пройдя мимо сестринского поста, услышала из кабинета номер шесть голос Пирса.
Дверь открылась, и из кабинета вышла медсестра. Она улыбнулась Белле и оставила дверь приоткрытой. На смотровом столе сидела девочка лет шести‑семи. Левый глаз у нее распух; вокруг него багровел кровоподтек. Правая нога была забинтована. С другой стороны от нее стояла мать; видимо, она силилась понять, что говорит Пирс.
— С Бетани все будет в порядке, но рентген показал небольшой линейный перелом черепа.
— Боже мой! — Мать закрыла рот ладонью. Ее глаза наполнились слезами.
— Смещения нет, и это очень хорошо. Скорее всего, сегодня мы просто понаблюдаем за ней, а потом выпишем домой.
— Значит, она поправится? — с надеждой спросила мать девочки.
— Полностью. Но, — медленно продолжил Пирс, — поскольку я не хочу рисковать жизнью такой драгоценной девочки, — он улыбнулся ребенку, — мы переведем ее на ночь в Медицинский центр при Университете Раша. Сейчас одна из сестер как раз заполняет нужные бумаги.
— Что‑то не так? — Мать девочки снова забеспокоилась и побледнела.
Бетани переводила взгляд с матери на Пирса и обратно:
— Мама!
— Миссис Джеймисон, уверяю вас, мы просто перестраховываемся. В самом крайнем случае, если Бетани понадобится дополнительное лечение, она попадет в самую лучшую больницу в нашем городе. Я совершенно уверен, что никаких осложнений не будет, но на всякий случай пусть ее осмотрят еще и в другом месте. Думаю, сегодня вам обеим будет спокойнее в центре Раша.
— Хорошо. Мой муж уже едет сюда. Мы можем подождать перевода, пока он не приедет?
— Конечно. — Пирс протянул девочке руку. Та с серьезным видом ее пожала. — Бетани, ты очень храбрая девочка. Твои мама и папа должны тобой гордиться.
Девочка широко улыбнулась, а мать рассыпалась в благодарностях. Прежде чем Пирс вышел, она крепко обняла его.
Когда наконец успокоенная мать его выпустила, он вышел из кабинета и увидел Беллу.
— Не знала, что вы так здорово умеете общаться с детьми, — с улыбкой заметила она.
— Я чудовище только с красивыми женщинами.
Белла рассмеялась. У нее возникло чувство, что доктор Пирс — вовсе не чудовище. Проблему представляли только тайны, которые он так долго хранил. Прошлое гнетет его, пригибает к земле, лишает сил.
— Из вас получится замечательный отец.
— Нет. — Он резко помрачнел. — Не получится.
Смутившись, она следом за ним принялась ходить по отделению. Убедившись, что все под контролем, Пирс повел ее в операционную, где осмотрел двух выздоравливающих пациентов. Дела у обоих шли неплохо; их также предстояло перевести в центр Раша.
Когда они подошли к его кабинету, Белла сказала:
— Пора найти ваших прежних компаньонов и выяснить, что у них на уме.
— В самом крайнем случае, — ответил он, отворачиваясь, — вы узнаете, что моя жена была не единственной, кому казалось, будто я ей изменяю.
А Белла подумала: чем скорее дело будет раскрыто, тем меньше вероятности, что она пересечет черту, к которой они с Пирсом вчера подошли слишком близко.
Глава 7
Чикагское полицейское управление,
13:00
Звонил детектив Корвин. Он попросил Девона как можно скорее приехать в центр города, где находилось полицейское управление.
— Они что‑то нашли.
Многозначительно посмотрев на него, она переключила внимание на дорогу. Она по‑прежнему настаивала на том, что будет сидеть за рулем. Девон согласился, он не был уверен, что сейчас может доверять своей способности сосредотачиваться.
Женщину, которая притворялась его женой, так и не нашли… правда, может быть, нашли ее труп и именно поэтому явились к нему с ордером.
— Нам в самом деле следует позвонить вашему адвокату, — повторила Белла уже в третий раз.
— Я позвоню адвокату, если он мне понадобится.
Слишком многие уже в курсе его слабостей. Ему очень не нравилась мысль о том, что мисс Литл узнала его тайну. То, что он способен испытывать наслаждение только через боль. Он мог лишь гадать, сколько еще человек узнают обо всем, прежде чем все закончится.
— Вы нормально держитесь?
Если он не ответит, она продолжит забрасывать его вопросами.
— Конечно, а что такого? Полиция считает меня убийцей, а может быть, и рецидивистом, если Мэйнард не обнаружат живой. И я пока не знаю, как опровергнуть их инсинуации.
Он предпочел не обсуждать вопрос о том, кем считает его мисс Литл. Но то, что ее к нему влечет, было вполне очевидно.
— Вы могли бы настоять, чтобы все дальнейшие вопросы они направляли вашему адвокату.
— Я могу с таким же успехом ответить на них сам, — возразил Девон. — В противном случае они решат: нежелание идти им навстречу — лишнее доказательство моей виновности.
Он пришел к такому выводу вчера ночью, за долгие бессонные часы. Ему нечего скрывать — по крайней мере, никаких преступлений он не совершал.
Белла остановилась рядом с управлением полиции.
— То, что они считают, не имеет значения. — Она развернулась к нему лицом. — Самое главное — что они сумеют доказать.
