Хотя нет, не легче.
Он и тогда понял, что Роза свободолюбива, и эта черта ему в ней нравилась больше всего. Она все время стремилась вперед, не обращая внимания на графики, планы, мнения окружающих.
Она была идеальной. Странно, но Джуд всегда хотел считать себя образцом для подражания, пока не оказалось, что он полностью зависит от других.
Сочинение музыки предполагало абсолютную свободу: создавая мелодию из пустоты, доставая ее из недр души, он затрагивал миллионы сердец. Музыка должна была стать его спасением: от города без перспектив, от отца, обзывающего его лоботрясом, от школы, где почти все твердили, что у него нет будущего. Они с Гаретом мечтали, что однажды обязательно докажут всем, чего достойны на самом деле.
Гибель друга стала логическим завершением событий, следствием нарушенного Джудом обещания. Не познакомься он с Розой, заметил бы раньше тревожные звоночки. Веселясь на очередной тусовке, Гарет начал постепенно увеличивать дозу наркотиков, и так повторялось каждый вечер.
Через месяц после отъезда Розы у него случилась передозировка. Страшные события шли в связке, они сплелись в голове Джуда, как две мелодии, из которых могла бы родиться новая песня. Сколько ни убеждал себя, что не виноват, все равно он был единственным, кто мог повлиять на происходящее.
Безусловно, он всегда будет корить себя за смерть друга — себя, а не наркотики, которые свели Гарета в могилу. Ведь когда Гарет в нем нуждался, он был поглощен Розой. Он нарушил самое важное обещание в своей жизни, которое давал другу в больнице, за год до его смерти. Он обещал его уберечь.
Джуд встряхнулся. Сейчас нужно сосредоточиться на насущном. Пожинать плоды их общего успеха. Демонстрировать отвергнувшему их миру, что он может позволить себе абсолютно все.
А насчет Розы… Что ж, он обязательно прояснит все между ними. Теперь нужно исполнять свою часть сделки. Вперед, к свадебной мишуре!
— Пересчитал коробки? — спросила Роза, просматривая список. — Анна подчеркнула, что их должно быть ровно пятьдесят.
— И что там такого важного, в этих коробках? — проворчал Джуд. Близость Розы в узких джинсах и тесной белой майке не сопутствовала работе.
— Каждую галочку отметила, не поленилась… — с отвращением пробормотала Роза.
— Когда, кстати, Анна вернется? — как бы невзначай спросил Джуд. — Готово, ровно пятьдесят.
— Поздравляю, — пробурчала Роза и вычеркнула из списка один пункт. — Вроде как сегодня днем.
Видимо, внезапное возвращение сестры и послужило причиной ее плохого настроения.
Джуд раскрыл первую коробку, в которой оказались аккуратно сложенные китайские фонарики. В другой были подсвечники, в третьей — свечи.
— Она решила, что здесь электричество отключают? — недоуменно спросил Джуд, переходя от коробки к коробке.
— Наверное, — хихикнула Роза. — Думаю, она готовится к традиционной испанской свадьбе, которая должна начинаться вечером, а заканчиваться утром. Отмечают обычно на свежем воздухе…
— Для этого и нужны свечи.
— Точно.
Роза присела на край ближайшей коробки, подняла солнцезащитные очки на макушку и перекинула роскошную гриву волос через плечо. Джуд смотрел на нее не отрываясь. Что его так манило?
Конечно, Роза была красивой. Даже еще красивее, чем три года назад. Тогда от нее исходила свежесть юности, теперь в ней чувствовалась гордость и стать.
Напряжение, которое он отметил в первый день их встречи, до сих пор сковывало ее плечи и губы, и она нервно покачивала ногой. Просматривая список, грызла карандаш.
— В среду приедут гости со стороны Валентины, добавить последние штрихи, ну или чем там занимаются подружки невесты перед свадьбой.
— Напиваются, — просто ответил Джуд. — Ты что, никогда не была подружкой невесты?
Роза округлила глаза.
— Они разве не должны заниматься подготовкой? А кто бы меня пригласил…
— Логично, — хмыкнул он.
— Жених со своими гостями приедет в пятницу, свадьба состоится в субботу вечером, а это целый день забот и хлопот. Советую сбежать заблаговременно.
Джуд заметил, что Роза следит за ним из‑под длинных ресниц. Хочет посмотреть на реакцию.
Может, она хочет, чтобы он остался?
— Я никуда не поеду, — брякнул он, про себя выругавшись. Что это с ним? Он остается ради девушки, которая его бросила три года назад?
— Хочешь повидаться с бывшей? — усмехнулась Роза.
Да, действительно. Встреча с Сильвией неизбежна…
— Не особенно. — От одной мысли о ней у него в груди заклокотало.
— Вы, кажется, не слишком мирно расстались?
— Она насочинила обо мне всякой ерунды и продала эту информацию издателям. — От выдумок было проще отшутиться, чем от правды, которую Сильвия тоже выдала с потрохами. О Гарете, о том, как Джуд истязал себя, обвиняя в смерти друга. О несдержанном обещании. Это было больно.
Все, что касалось Гарета, принадлежало ему одному.
— Ты про «Голую правду»? — Розу передернуло.
— Да. Вышла на прошлой неделе.
— Поэтому ты и уехал на затерянный остров в Испании… Вот только сложная личная жизнь настигла тебя и здесь, — заметила Роза.
— Кто бы говорил, — пробурчал Джуд.
— Ты сказал, что хочешь уединения.
Она начала перебирать содержимое коробки с меню и указаниями для обслуги. Вдруг во внутреннем дворике появилась фигура — это была Анна. Сестра Розы осторожно шла к ним вдоль бассейна.
— Тебе, я вижу, тоже не грозит уединение, — произнес Джуд.
Роза обернулась и застыла, увидев Анну. Напряжение, замаскированное под небрежность, разом прорвалось: но только на долю секунды. Усилием воли Роза расслабила плечи и вальяжно уселась на огромный деревянный стол, где Санча подавала завтраки.
Джуд зарылся в коробках, надеясь, что его не уличат в подслушивании.
Они не обнялись. Первое, на что он обратил внимание. Три года, значит, не общались… Вряд ли ее разрыв с сестрой и с ним случайно совпал по времени. Или она ему чего‑то недоговаривала?
— Явилась не запылилась, — процедила Роза. — А я уже подумала, ты навсегда осталась в Барселоне…
— Не в моем стиле бросать родных, когда я им нужна, — вкрадчиво проговорила Анна. В ее тоне слышалась издевка.
— Как же, как же! Мама мне вручила списочек важных дел.
— Вот и славно. Проблемы?
— Никаких! Если учесть, что я бы гораздо больше пользы принесла, если бы наняла рабочих, а не копалась в коробках с фонарями!
Анна скользнула по ней невидящим взором и уставилась на Джуда, который тут же отвернулся. Он не хотел вмешиваться в сестринские дрязги. Все‑таки у единственного ребенка в семье есть свои преимущества.
