— Не твое дело. — И поинтересовалась: — Как работа продвигается? Всех расселила?
Роза стиснула зубы.
— Не понимаю, чего ты так упираешься. Ты же любишь вести учет и решать проблемы. Мне больше нравится делать что‑то руками. Мы могли бы поменяться…
— Если бы ты не опоздала на две недели, занялась бы тем, чем нравится. Мне пришлось самой взяться за неотложные дела. Так что продолжай разбираться и помогай маме. Тебе полезно проявлять рвение.
По‑прежнему распоряжаешься, что полезно, а что нет, а, святая Анна?
Услышав от сестры приказной тон, Роза разозлилась, и все ее добрые намерения как ветром сдуло.
— А, главное, почему ты все бросила и примчалась сюда?!
— Скажи спасибо! Если все будут убегать от проблем… Остров скоро окажется в полном упадке.
— Но слава богу, появилась святая Анна и взяла все в свои руки?
Как обычно. Анна всегда изображала из себя спасителя.
— Да. Именно так.
— И папочку с собой прихватила? Иначе как бы он продержался целый месяц?
Анна скрестила руки на груди.
— Ты в курсе, что он чуть не умер? — невзначай бросила она.
— Что?! — Роза оцепенела. Наверняка Анна просто преувеличивает. — Чушь, он отлично выглядит!
— Сейчас — да. Благодаря тому, что огражден от малейших нагрузок помимо работы, еда для него всегда приготовлена, он вовремя пьет таблетки и регулярно ходит на прогулки. Нет, я не святая и не великомученица. Просто кто‑то должен это делать. Стоп! — Анна подняла руку, когда Роза захотела вмешаться. — Не надо говорить, что он взрослый, самостоятельный человек. Я это прекрасно знаю. Когда нужно, он становится самым организованным мужчиной на земле. Но для него главное — работа, а не здоровье. И он будет забывать о таблетках, как мама забывает следить за порядком. И что ты мне прикажешь делать, дорогая Роза? Упорхнуть в Гарвард, а он пусть болеет, а мама опускается на дно? Так, по‑твоему?
Да, так. Ответ не самый приятный. Но зачем Анне жертвовать своей жизнью, если отец даже не хочет за собой следить?
— Твоя гиперопека за гранью моего понимания. — Но слова «чуть не умер» раздавались в ее голове снова и снова. — В десять лет я узнала, что в других семьях не составляют план действий в отпуске за две недели до него и не проводят ежемесячную инвентаризацию шкафов. А пилюли тогда почему он забывает принимать?
— После отъезда мамы все изменилось. — Анна судорожно вздохнула. — Ты ведь еще жила с нами. Неужели ты совсем ничего не замечала?
— Вижу, ты стала еще более властной и лицемерной, — выпалила Роза. — Помнишь, ты отказалась на время сессии переезжать в общежитие и осталась дома, чтобы показать, какая ты хорошая дочь? А потом начала встречаться с тем парнем, и все увидели совсем другую Анну… Потом он тебя бросил, и ты превратилась в унылый кусок мяса. — Роза отмахнулась от уколов совести. Не так она задумывала эту беседу. Но почему‑то, схлестываясь с Анной, она всегда теряла самообладание. И почему близкие так часто обнажают в человеке самые неприятные грани характера?
— Обожаю с тобой спорить, Роза, но сейчас у меня много работы. Удачи в расчетах. — Анна зашагала прочь, и Роза поняла, что теряет свой шанс. Опять она все испортила.
Но сейчас стоило попробовать еще раз.
— Я просто о тебе волнуюсь, — выпалила она, и Анна остановилась. — Лео ди Маркес не твоего поля ягода…
— Спасибо, я уж как‑нибудь с ним разберусь, — процедила Анна.
— Я просто не хочу, чтобы повторилась ситуация с Себастьяном, этим идиотом. Лео не выглядит таким самовлюбленным и озабоченным, но он тебя бросит, Анна. И я боюсь этого момента.
Неужели она плачет? Роза даже не помнила, когда последний раз видела в глазах сестры слезы.
— Это я бросила Себастьяна, а не он меня. Анна ушла, оставив Розу наедине с невеселыми мыслями.
Глава 7
Остался один день до приезда Валентины и подружек невесты, и казалось, курорт полностью готов к наплыву знаменитостей. Когда Джуд последний раз ходил на проверку, Роза почти закончила расселение гостей, а это оказалось весьма нервным мероприятием.
Он даже обрадовался, когда позвонила агент, чтобы ненадолго улизнуть от дел.
— Что нового, Робин? — спросил он, неторопливо идя к своему бунгало.
— Ты когда вернешься?! — рявкнула Робин. — Книга произвела необыкновенный ажиотаж! Ты должен быть здесь! На волне успеха денег можно срубить видимо‑невидимо.
— Люди спокойно обо мне посплетничают и без моего присутствия.
— Слушай, Джуд, я понимаю, ты не сильно доволен содержанием…
— Я не доволен тем, что эта книга вообще существует.
— Не важно. Тираж не уничтожить, и читать ее не перестанут.
— Может, подать в суд за клевету? — предложил Джуд, хотя сам знал, что не станет этим заниматься.
— Хочешь побегать по инстанциям и потратить кучу нервов и денег? — аккуратно поинтересовалась Робин.
— Нет, — со вздохом ответил Джуд. Ведь тогда выявится и правда. А она была не самой красивой. — Я жалею только о том, что они слишком много написали о Гарете. — И о том, как Джуд потащил его на дно.
Мысленно он перенесся к событиям, произошедшим ровно за год до смерти Гарета. Он до сих пор слышал его хриплый, изможденный голос в больнице: «Да знаю я, знаю. Пора завязывать. Только помоги мне».
И Джуд ответил: «Конечно, помогу. Я буду рядом каждый день, напоминать обо всем, ради чего ты должен жить. И вытягивать из неприятностей. Обещаю».
Его выбило из колеи вовсе не то, что все узнали о его предательстве. Прочтя о себе в книге, он понял, что не в силах изменить прошлое, как бы этого ни желал.
— Мы с Гаретом ни разу не виделись, но, судя по тому, что ты о нем рассказывал, ему бы понравилось быть главным козырем бестселлера, — раздалось в трубке. Робин стала их агентом после того, как «Стрижи» взлетели. Но Гарет был ключевой страницей в истории группы, и Джуду показалось важным, чтобы Робин знала о нем как можно больше.
— Он бы скорее разозлился, что книга посвящена не ему одному, — хмыкнул Джуд.
— Может, нам выпустить свою книгу?
— Если бы Гарет был с нами, можно было бы. А сейчас… нет.
Довольно того, что ему посвятили первые главы. Если бы жизнь Гарета обсуждали всю книгу, Джуд сошел бы с ума.
— Слушай, эта писанина ничего не значит.
— Знаю. А ты в курсе, что это Сильвия предоставила информацию?
— Так я и думала. — Робин на другом конце провода скривилась. — Ох и ловко же она ведет закулисные игры…
В отличие от Розы. Роза не играла ни в какие игры, кроме своих собственных.
