В общем и целом подготовка благополучно завершилась. А это значило, что остаток вечера Роза могла посвятить своему хобби по имени Джуд.
Перед царем и богом — Анной — она уже отчиталась.
Роза улыбалась, по тропинке шагая к вилле. Отношения между ними стали даже теплее, чем перед отъездом матери. На следующий день она уличила момент, когда Анна была одна, и вытянула из нее информацию. Да, она беременна. Нет, она не выходит замуж за Лео. Самое удивительное, выглядела она вполне довольной. Как будто обнаружившийся в ее теле ребенок ее успокаивал, направлял в нужную сторону.
С одной стороны, Роза боялась, что Анна просто свяжет себя новыми узами, а с другой — подозревала, что дело в ином. Ребенок — совсем иная область.
Конечно, Роза сразу вспомнила те жуткие недели, когда думала, что беременна. В двадцать три это казалось для нее концом света.
С течением времени и обретением опыта она сделала не такой категоричный вывод, но испытывать беременность на практике не собиралась. У нее еще были планы. Прожить яркую жизнь, полную приключений.
Ради того, чтобы найти себя, она бросила Джуда, остров и всех остальных. И, оглядываясь на последние годы, могла с уверенностью сказать, что достигла цели. Любимая карьера вдохновляла и толкала вперед — изучать новые места, культуры, судьбы. За месяц Роза встречала столько людей, сколько обычно не встречают за всю жизнь. Ей никогда не приходилось ради кого‑то притормаживать или смягчать свои запросы. Она была самой собой и не нуждалась в чужом мнении.
Она стала тем, кем хотела. Да, порой ей бывало одиноко. Но плюсы превалировали, верно? Иногда ей казалось, что все, с нее хватит, но, пока она двигалась вперед, отчаянные мысли отходили в сторону. Она не хотела, как Анна, обосноваться в одном месте и до смерти прожить с одним человеком. И не похоже, что Лео готов подарить сестре счастливую семейную жизнь. Если у святой Анны с любовью не вышло, что уж говорить о полоумной Розе?
Даже если у них с Джудом отношения из разряда «вместе и навсегда», она от них откажется. Она не сможет благовоспитанно улыбаться важным шишкам и жить по указке.
В отличие от Джуда. Ей казалось, требования и ограничения его взбесят, но славу он явно любил больше, чем свободу. Или он действовал во имя Гарета? Или из чувства вины?
Какие бы ни были причины, Роза никогда на это не согласится. Она не станет его вечной сопровождающей.
Даже если очень хочется.
Вилла освещалась крохотными фонариками. Яркие огоньки излучали любовь и счастье, царившие в атмосфере. Вот бы это настроение передалось Анне с Лео! Но если ничего не получится, Анна выстоит. Она сильная и найдет выход из любой ситуации.
За нее можно не беспокоиться.
Роза зашла во внутренний дворик и увидела, как Анна целуется с родителями. Зрелище необычное. Во‑первых, потому, что Анна не любила демонстрировать чувства. Во‑вторых, вряд ли она рассказала бы им о беременности накануне праздника. Вообще, родители очень странно себя вели, учитывая, что не виделись десять лет. Что стряслось с ее разобщенной семьей? Новый поворот событий ее озадачивал. Какая же роль в этой семье была уготована Розе? Наверное, никакая. Что ж… В конце концов, она собиралась уезжать, а они пусть разбираются друг с другом в своих Оксфордах и Испаниях. Роза им больше не нужна.
— Какая у вас тут теплая атмосфера! Все в порядке?
— В полном, — кивнула Анна. — Мы с родителями обсуждаем, как бы мне остаться на острове. Здесь, как ни крути, нужен еще один человек.
Вылупив глаза, Роза попыталась выбрать из сотни возникших вопросов один, но не смогла.
— Но как же… Оксфорд? Папа? Здесь?..
— Именно, — загадочно произнесла Анна. — Роза, ты натянула волейбольную сетку? — И, не дав ей ответить, добавила: — Я сделаю, не волнуйся. Заодно свежим воздухом подышу.
И она ушла. Сетка вообще‑то была натянута. И как это понимать?
Анна остается на Ла‑Исла‑Марине с мамой и, судя по всему, папой, да еще со своим собственным ребенком.
Последние десять лет Анна посвятила науке, которая так долго не отпускала их отца, что родители разошлись.
Значит, люди все‑таки могут измениться? Розе вдруг стало не по себе.
Если Анна смогла, значит, и она сможет? Вернее, не сможет, а просто обязана сделать?
Ну уж нет! Она вкалывала как проклятая, а теперь должна все бросить?
— Пойду помогу ей, — буркнула Роза, но родители ее не услышали. Они были поглощены беседой.
Она вышла с виллы и глубоко вздохнула. Анне не нужна помощь. Все давным‑давно готово, и наемные работники прекрасно проведут мероприятие.
Роза побрела по тропинке к бунгало Джуда, надеясь ненадолго раствориться в его объятиях и забыть о бурливших в голове вопросах.
Джуд сидел за столиком в патио, устроив гитару на колене, и что‑то записывал в коричневом кожаном блокноте.
Прислонившись к стенке бунгало, Роза смотрела, как он наигрывает какую‑то мелодию, а потом останавливается и делает пометки. Какой же он красавец! Была бы под рукой камера, она бы запечатлела его на фоне ночного неба, с китайскими фонариками за спиной.
Сейчас даже не верится, что раньше он был обычным музыкантом. В лучах славы всегда купался лидер «Стрижей», и, когда Джуд находился в тени Гарета, его едва замечали.
Впрочем, для Розы он всегда был яркой звездой на небосклоне.
— Работаешь? — тихонько спросила она, чтобы сильно его не потревожить.
Джуд поднял голову и улыбнулся.
— Играю.
Он снова воспроизвел ту мелодию, и музыка показалась знакомой.
— Я ее где‑то слышала? — спросила она, примостившись рядом.
— И да, и нет, — ответил Джуд. — Вариация на тему местного фольклора.
— Это для нового альбома?
Джуд помотал головой, и его темные волосы упали на лоб.
— Скорее, для себя. Вряд ли мои коллеги согласятся, что это подойдет бренду.
— Бренду? — поморщилась Роза.
Джуд словно пытался втиснуться в форму, из которой вырос, сам того не заметив.
— А ты не можешь играть то, что тебе нравится?
— Конечно нет. По крайней мере, точно не в Нью‑Йорке. Зато здесь… — Он снова провел по струнам, и Роза улыбнулась.
— Сыграй что‑нибудь. Специально для меня.
— Конечно.
Когда он прикоснулся к струнам, Роза встала и сквозь открытые двери бунгало отправилась в спальню, на ходу снимая с себя платье. Музыка на секунду прервалась, затем продолжилась, и Джуд запел. О жизни и красоте, о воде и солнце.
Обнаженная, Роза растянулась на его кровати и, не отрываясь, смотрела, как он творит специально для нее.
