Джуд мотнул головой, и Роза поняла, что он ее не слушает.
— Дело не только в Гарете. Я хочу продолжать карьеру. Музыка была моим смыслом задолго до твоего появления.
— Она от тебя никуда не денется, — отрезала она. — Твоя музыка уже вошла в историю. Ты теперь можешь хоть позывные в рекламу придумывать, это не бросит тень на твои заслуги.
— Спасибо, что ценишь мое творчество, — сухо произнес Джуд.
Роза махнула рукой.
— Ты понял, что я имела в виду!
— Не особенно. — Посерьезнев, Джуд сел напротив нее. — О чем конкретно ты хотела меня спросить, Роза?
Вот он. Последний шанс поставить все на карту. Либо Джуд примет вызов, либо уйдет.
Так страшно ей никогда еще не было.
Она сделала глубокий вдох.
— Давай сбежим вдвоем?
Сколько он мечтал услышать эти слова? Что она хочет быть рядом с ним, когда отправится исследовать мир. Что она наконец выбрала его взамен свободы.
Но, если вдуматься, ситуация получалась другая.
Роза не могла расстаться с чувствами, которые между ними вспыхнули, но и расстаться со всем остальным тоже не могла.
Она хотела не двух зайцев убить, а весь заячий род.
— Ты предлагаешь мне все бросить: группу, карьеру, налаженный быт в Нью‑Йорке, мое будущее, — чтобы шататься по всей планете за тобой по пятам, пока я тебе снова не надоем? — Постепенно осознавая истинное положение дел, Джуд начал закипать от гнева.
Никакой любовью здесь и не пахло. Роза не способна любить.
Просто все удачно сошлось. Чтобы добиться желаемого, она ударила ему в самое больное место.
Если бы она подошла к делу более изобретательно, например, предложила бы Джуду растянуть отпуск, пока окончательно не уляжется шумиха с книгой, он бы, наверное, клюнул. Но у Розы был принцип: все или ничего. Без компромиссов и золотых середин.
В ее широко распахнутых глазах он увидел всю суть.
Он любил ее. Конечно, любил. Но одной любви было недостаточно.
— Я не это хотела сказать, — залепетала Роза.
— Это, — отрезал Джуд.
— Ну послушай, Джуд! Я…
— Ничего не говори. — Если она собиралась вслух произнести то, о чем он догадывался, лучше ему этого не слышать. Нельзя так рисковать. Если она признается, что любит его, он уже никуда не уйдет. Он бросит все, станет таскаться за ней по миру и в итоге проклянет ее за это.
Из его груди вырвался нервный хохоток.
— Что смешного? — набычилась Роза.
— Кажется, три года назад ты переживала то же самое. — То же, что и Санча в Оксфорде с профессором Греем. То же, что и Гарет, когда Джуд волок его в гостиницу, а не на желанную вечеринку.
Наверное, Роза была права. Наверное, он все равно не смог бы спасти Гарета. Но он мог бы уберечь себя от очередной сердечной драмы.
— Значит, ты мне мстишь? Так получается? — Роза вскочила. Щеки у нее пылали, а глаза горели. — Да, я бросила тебя три года назад и причинила тебе боль, но, в сущности, это пустяк!
— Пустяк?! Сначала ты разбиваешь мне сердце, а потом заявляешься и говоришь, что готова попробовать заново!
— Я все объясню… — начала она, но Джуд не собирался ее выслушивать. Он всего лишь хотел провести с ней последнюю ночь — идеальный момент, чтобы попрощаться.
Взамен он получил это… Угощение лежало перед ним на тарелочке, но оно оказалось отравленным.
— Объяснишь? Хорошо. Но все твои объяснения сводятся к одному: для тебя важнее всего твоя свобода и твои решения. Может, с остальными это и сработает. Но с теми, кто тебя любит, точно нет.
Краска схлынула с лица Розы, и она, отшатнувшись, вцепилась в кресло, для равновесия.
— О чем ты? По‑твоему, это плохо — следовать за мечтами?
— А по‑твоему, это плохо, что я хочу остаться и воплощать свои? — Пусть Нью‑Йорк и не являлся для него пределом мечтаний, но, по крайней мере, он знал его правила жизни. Он с детства стремился покорить этот город, а Роза просила его забыть.
— Но ведь ты их не воплощаешь! — В ее голосе прозвучало раздражение. — Ты действуешь по указке студии и остальных членов группы! Ты не создаешь ничего нового, а только перелопачиваешь старое! Живешь воспоминаниями. Неужели слава настолько для тебя важна, что ты не можешь от нее отлепиться и заняться музыкой, которая вернет тебе энергию? Как песня, которую ты написал здесь для меня.
Судя по лицу, Роза так ничего и не поняла.
— Музыка ни при чем, Роза. Дело в тебе.
— Что?
Взлохматив волосы, Джуд вздохнул.
— Я сочинил эту песню, потому что снова обрел тебя. Последние три года мне было плевать на творчество, потому что тебя не было рядом.
— Тогда почему ты меня не нашел?
Роза быстро закрыла рот ладонью, опешив от своего вопроса не меньше, чем Джуд.
— А как? Ты не сообщила, куда едешь.
— В наше время, имея Интернет, ты не мог это выяснить? — Конечно, он мог ее найти, если бы захотел.
Но не стал.
— Как раз тогда умер Гарет. Прости, если…
Но Роза безошибочно определяла, когда он врет.
— Скажи мне правду, Джуд. Мы оба имеем на нее право.
— Просто я уяснил для себя одну вещь: если бы ты снова меня бросила, я бы этого не перенес. Да, я любил тебя. Но тебе этого все равно было бы мало.
— Ничего подобного! — вскрикнула она, подавшись вперед и прижав его ладони к своей груди. — Кроме тебя, мне никто не нужен. Поэтому я тебя умоляю: поехали со мной! Не понимаю, в чем проблема. Мы будем веселиться так же, как здесь, на острове. Пока можно не рубить все на корню.
— Вот именно, пока. — Ключевой момент. Роза всегда была ограничена во времени, и только она знала, где эти границы расположить.
В глубине души Джуд понимал, что и Гарет был ограничен во времени. Он горел слишком ярко, чтобы дожить до старости. Но потух слишком скоро… Джуд надеялся, что сможет выиграть еще немного времени. А теперь пытался начать заново с Розой, на острове.
Вот дурак! Ни время, ни других людей контролировать невозможно.
Контролировать он мог только себя. Хоть ему и не удалось спасти Гарета, спасти себя он еще успевал.
Рано или поздно Роза все равно упорхнет. Все зависело от этого слова из четырех букв — «пока».
Наконец прочитав его мысли, девушка оцепенела.
— Ничто не вечно под луной, Джуд. Почему бы нам не наслаждаться моментом?
Джуд покачал головой.
— Почему?! — Роза ударила ладонью по стойке. — Джуд, я люблю тебя! Нравится тебе это или нет. Я никогда не смогу полюбить кого‑то другого.
