Правда, задел как-то не удался. Потому что ответом на её призыв стало мерное посапывание.
— Презре-енный! — повысила голос принцесса. — Просыпаться собираемся?
Кричать и рычать девушка не рисковала, не желая привлекать ненужного внимания. Но Лару инквизитор продолжал нагло игнорировать. Её Высочество задумалась: не треснуть ли его по лысой макушке канделябром. Но отмела идею как чересчур действенную.
— Презренный, мать твою! — шёпотом рявкнула Ларелла.
Видимо, упоминание матери возымело на судью чудодейственный эффект. Он не только перестал сопеть, но и, словно подброшенный, вскочил на четвереньки, таращась белыми от ужаса глазами на Её Высочество.
В принципе, реакцию инквизитора Лара вполне понимала. То, что при свете дня или хотя бы свечей выглядело как соблазнительный придворный макияж, ночью смотрелось жутко. Белое лицо, алые — впрочем, в полумраке казавшиеся серыми — губы и зачернённые глаза. Любой от страха икать начнёт! Хотя, справедливости ради стоит заметить, что некоторые, особенно впечатлительные кавалеры, и днём заикались при виде эдакой-то красоты.
— Ну, привет, что ли? — хамовато поприветствовала судью принцесса, разглядывая костлявый зад, обтянутый ночной рубашкой, и съехавший на ухо колпак. — Или надо пафосней? Что-нибудь: «Вот мы и встретились, враг мой!»?
Судья замотал головой, то ли соглашаясь, что без пафоса лучше. То ли просто пытаясь избавиться от наваждения.
— Ладно, у меня в Преисподней и без тебя дел куча. Церковники не пытаны, монахи серу не лизали, инквизиторам кишки на веретена не намотали. Так что я коротенечко…
— Изыди! - тоненьким голоском возопил судья и размашисто осенил себя святым знамением. — Изыди, враг человеческий!
— Почему враг-то? — даже для себя неожиданно обиделась Лара. — Впрочем, ладно. Ты, я смотрю, вообще склонен к поспешным выводам. Короче…
— Изыди, приказываю тебе! — упорствовал в своих начинаниях священник и даже забормотал что-то на слабо знакомом языке.
Страстно так забормотал, с чувством. Ларелла аж заслушалась.
— Ну, ты пока развлекайся, только уши-то открытыми держи, — вспомнила о деле принцесса. — Что бы мне два раза не повторять…
Но судья, кажется, всерьёз вознамерился ей права слова не давать. Из-под подушки, резко, словно стилет, он выхватил святой символ и осенил Её Высочество уже им.
— Ты ещё по лбу постучи, — меланхолично посоветовала Лара.
И тут же осеклась, подозрительно следя за инквизитором. С него сталось бы, он и постучать мог. И что-то подсказывало: отнюдь не себе.
К счастью, намёк до фанатика не дошёл. С удивлением и даже разочарованием глянув на символ, он отбросил его в сторону, и проворно соскочив с постели, просеменил к шкафчику. Ларелла решила ему не мешать. По всему выходило, что пока у судьи не закончатся методы борьбы с «врагом человечества», святой человек не успокоится и требования не выслушает.
Правда, уже в следующее мгновение принцесса о своём решении пожалела. Потому что прямо ей в лицо влетел залп воды. Холодной, между прочим.
— Обалдел? — рявкнула Её Высочество, ничуть не хуже, чем сам Нечистый.
— Это святая вода, — не без гордости заявил судья. — Изыди!
— Ну, все, ты мне надоел!
Принцесса спрыгнула с подоконника, одной рукой придерживая сползающие под весом хвоста шоссы. И сграбастала инквизитора за ворот ночной рубахи, подтягивая его к себе. Тот, от удивления видно, поддался.
— Слушай сюда, умник, — разъярённой змей прошипела нежная Ларелла. — Завтра же поутру выпустишь моего слугу.
— К-которого? — проблеял уже на все согласный инквизитор.
— А всех выпустишь! — подумав, приказала великодушная принцесса. — Так честнее будет. Говорить, что случится, если ты меня не послушаешь, надо?
Святой человек яростно замотал головой, наглядно демонстрируя свою догадливость.
— Ну, вот и славно, — порадовалась Лара. — Бывай, враг мой.
Её Высочество действительно слишком спешила удалиться. Во-первых, она опасалась, как бы судье не пришло в голову попробовать на ней ещё какие-нибудь действенные методы защиты от сил Тьмы. Кислоту, например. Или летающие острые предметы. А, во-вторых, брэ на ней уже только на честном слове держались. Причём, кто его давал, неизвестно. А потому и веры в него было немного.
В общем, спешила она. А потому позабыла о воде, разлитой на подоконнике. Впрочем, со стороны исчезновение Нечистого выглядело, наверное, эффектно. Да и приземлилась Лара не в кусты, которые при падении неизбежно нашумели бы, испортив столь неожиданный уход, а на клумбу.
Только вот какой-то гад догадался засадить её розами. Шипастыми. Но принцесса мужественно закусила губу и даже не вскрикнула. И правильно, негоже повелителю Преисподней от боли выть.
Глава 14
О страшных легендах и влиянии сказок на государственную выгоду
«Это не она, а вы настоящее чудовище! — гневно отчитала фрейлину юная принцесса, прижимая к груди лысую кошку. — Вы напугали бедную кису. Я тоже её боюсь. Но я же не ору!»
Слышал ли ты, дружок, сказки о чудовищах, которые водились в лесах в былые времена? А знаешь ли ты, что это и не сказки вовсе, а самая правдивая правда? Да, истории эти и сейчас холодят кровь. Но я нахожу, что без оборотней, драконов и прочих тварей Отца нашего, которых люди истребили только лишь по недоразумению своему, мир стал гораздо беднее и скучнее.
Вот взять хотя бы Женданского оборотня
[21]. Как, ты ничего не знаешь о нем? Так я тебе расскажу. Это был страшный зверь-людоед, поселившийся некогда в лесах провинции Жендан. В течение трёх лет он аж 250 раз напал на людей и 119 из жертв погибли. Представляешь ли ты силу и мощь этого существа? Правда же, есть чем восхититься!
Женданского Зверя очевидцы — те, которые выжили, конечно — описывали как хищника наподобие волка, но размером с корову. Он обладал очень широкой грудью, длинным гибким хвостом с кисточкой на конце, как у льва, вытянутой мордой, словно у борзой, с небольшими заострёнными ушами и огромными, выдающимися из пасти клыками. Шерсть у Зверя была желтовато-рыжей. Но вдоль хребта на спине имелась полоска тёмной шерсти. Иногда говорили о крупных черных пятнах на спине и боках. Стоит отметить, что такое описание почти полностью соответствует гиене, если не брать в расчёт его размеров. Не это ли повод восхититься причудливостью и фантазией природы, а также Отца нашего?
Но не спеши делать выводы, дружок! Это чудо ни в коем случае нельзя называть обычным животным, потому как он даже нападал совсем необычным образом. Зверь в первую очередь метил в голову, раздирая лицо. А не пытался, подобно привычным нам хищникам, перегрызть горло или конечности. Он сбивал жертву наземь стремительным броском, но позже освоил и иную тактику — приблизившись в горизонтальном положении, поднимался перед жертвой на дыбы и наносил удары передними лапами. Что, безусловно, свидетельствует о его недюжинном интеллекте. Своих жертв он часто оставлял обезглавленными. Если Зверь был вынужден бежать, он уходил лёгкой ровной пробежкой…
