Но ее удача полностью исчерпалась в момент падения. Алита успела почувствовать горячее дыхание на голове и почти обернулась, когда маленький шарик, пламенеющий красным, ударил ее в затылок. Девушка свалилась в траву и застыла. Мико-Мороженщик спускался из замка с размеренной медлительностью падающего осеннего листка — артефакт, который он держал в руке, позволял ему левитировать.
— Я же говорил, — произнес он, когда подошвы ботинок коснулись земли. — Умрешь уставшей.
* * *
— Это все голос. Голос в моей голове.
Алита не хотела открывать глаза. Пока блуждаешь во мраке, все не так страшно, ты не видишь опасность и можно верить, что ее не существует. Но стоит открыть глаза и посмотреть, как окажешься с ней лицом к лицу. Поэтому Алита старательно сжимала веки — а Мороженщик с невероятной аккуратностью и заботой укладывал ее на что-то твердое и теплое, похожее на каменную плиту, прогретую солнцем.
— Он рассказывает мне, что нужно сделать и как. Где встретить очередную дрянь, куда ее привести, как оттрахать и как прикончить, — продолжал Мико, и в его голосе слышалась грусть и чуть ли не сожаление. — А тебя я увидел в Блюдце. И голос сказал, что с тобой сделать.
Алита шмыгнула носом и все-таки открыла глаза и увидела, что лежит на огромной каменной глыбе, напоминающей архаический алтарь. Выбитые в камне желобки и иероглифы покрывал тонкий слой рыжеватой пыли. Алита повернула голову: камень стоял в центре зала, высокие стены которого терялись где-то вдалеке, а потолок давным-давно обрушился, и теперь Алита могла видеть, как по синеве плывут клочки облаков.
— Я не собираюсь тебя трахать, — Мико-Мороженщик выступил откуда-то из-за камня и аккуратно провел по лбу Алиты влажной тряпкой. Прикосновение оставило легкий прохладный след. — Потерпи, осталось недолго. Скоро полдень.
Он произнес «полдень» с настолько алчной тоской, что Алиту передернуло. В живот и запястья тотчас же впилось что-то горячее и шершавое, похожее на грубую веревку, и Алита взвизгнула от боли, словно в нее плеснули кипятком. Мико ухмыльнулся.
— Тебя держит заклинание, птичка. Будешь трепыхаться — нитки тебя перережут, — сказал он. — А ты не должна умереть раньше полудня.
Алита прикрыла глаза. Совершенно некстати вдруг захотелось есть: она вспомнила, что в последний раз ела вчера утром, в доме Лефевра, и вдруг поняла, что полностью осознает себя и готова действовать. Голод пробудил в ней стремление сражаться.
В конце концов, если смирился со скорой смертью, то вряд ли захочешь жрать.
— И как я умру? — спросила она. Красивые губы Мико дрогнули в улыбке.
— Мы с тобой в монастыре Куазон, — сообщил он. — Его построили еще до принятия единой веры. Говорят, его построили даже тогда, когда еще и людей-то не было, — Мико сделал паузу и еще раз провел тканью по лбу Алиты. На этот раз прикосновение отозвалось не прохладой, а теплом. — На этом месте сотни лет приносили жертвы древним богам, настолько ужасным, что ты умрешь от страха, если только услышишь их имена. И если я принесу жертву одному из них на древнем месте силы, то он заберет этот голос. Выкинет его прочь из моей головы.
Голос Мико снова дрогнул. Алите показалось, что она видит правильный путь сквозь туман — во всяком случае, она точно знала, что он там есть.
— Я знаю того, кто с тобой говорит, — сказала она. Мико посмотрел на нее с легким проблеском интереса в глазах, и Алита продолжала: — Видишь ли, мы с ним знакомы. Этот человек отправил меня сюда. В твой мир, в Сузу.
Она сделала паузу и, когда Мико кивнул и произнес «Продолжай», Алита поняла, что это крошечная победа.
— Понимаешь, я была обычным человеком, — промолвила она, стараясь говорить максимально искренне и проникновенно. — Жила с мужем, работала, верила, что у меня все будет хорошо. А потом мой муж, Никитос, решил от меня избавиться. Закрутил роман с моей лучшей подругой… — Алита сделала паузу, прикрыла глаза. Кажется, пока все двигалось в нужном направлении. Она пыталась стать для Мороженщика не предметом и декорацией, а человеком. Живым существом с радостями и горестями. — И тот, чей голос ты слышишь, выкинул меня из моего мира в твой. Он заставляет тебя убивать, чтобы писать о тебе книги. И если ты меня убьешь, то голос не исчезнет. Это будет просто очередная глава, — она усмехнулась, думая о том, что сделает Мороженщик, когда ему надоест слушать. А ему рано или поздно надоест. — «О том, как Мико хотел избавиться от своей болезни и зарубил еще одну шлюху». Только вот болезнь никуда не делась.
Мороженщик молчал, аккуратно складывая тряпку, которой протирал Алитино лицо. Сложив ее, он встряхивал тряпку за уголок, старательно расправлял и принимался складывать снова. Где-то высоко-высоко щебетала беззаботная птичка, и Алита вдруг подумала, что умирать вот так, когда кругом солнце, тепло, горы и зелень, очень обидно.
— Меня зовут Клод, — отстраненно сказал он. — Клод Ренард. Откуда ты знаешь, как я выгляжу?
В горле запершило. Алита откашлялась, мельком подумав, что торжествовать пока рано, и ответила:
— А меня зовут Алита Росса. Я видела твое лицо на обложке книги. И знаю все детали твоих преступлений, и все, что ты думал, когда убивал тех женщин, — она подарила Ренарду сочувствующую улыбку и пояснила: — Мой муж был фанатом этих книжек и меня заставил все прочитать. Голос никуда не денется, Клод. Его обладатель зарабатывает на тебе деньги. Тебя имеют по полной, уж извини.
Алита сказала это и сразу же испугалась, что Ренард такого уж точно не потерпит. Однако он настолько растерялся, что ничего не стал делать — просто стоял и по-прежнему разворачивал и сворачивал тряпку. «Если выживу и вернусь домой, — подумала Алита, — то пойду в переговорщики с террористами». Она наговорила уйму всего серийному убийце и до сих пор была жива — черт возьми, это действительно был успех.
— Тебя заставили, Клод, — с искренним сочувствием сказала Алита. — Ты не был чудовищем, тебя сделали им. Для того, чтобы писать книжки для сорокалетних девственников. Деньги зарабатывать на том, что тебя мучит.
Ноздри Ренарда нервно дрогнули. Алита вдруг подумала, что сейчас она любит жизнь и хочет жить так, как никогда прежде.
— Ты одержимый, — продолжала Алита. — Несчастный страдалец, а не убийца. Я обещаю, что помогу тебе. Сними это заклинание, и пойдем домой.
По усталому лицу Ренарда скользнула тень, и, когда он поднял голову и взглянул на Алиту, она поняла, что на нее смотрит уже совсем другой человек: злобный, хитрый, тот самый, который подписал книгу для Никитоса и выкинул Алиту сюда.
— Умная девочка, — быстро и монотонно заговорил Ренард — так, словно читал на скорость. — Умная и хитрая, только оказалась набитой дурой тогда, когда дело касалось мужа. До сих пор не поняла, почему он тебя сюда отправил? Да потому, что он тебя ненавидел! Тебя, твою тупую рожу, твою стряпню, которой только свиней кормить, твою жирную задницу, твоих подружек, твои патлы рыжие! А вот твои деньги он любил, работала ты хорошо и много. Начала с секретутки, а через три года уже начальник отдела. Без койки, только за труды праведные. И квартирку твою он тоже любил, и машину, на которой по своим шалавам катался. Вот как бы оставить себе деньги, квартирку и машинку, но никогда больше не видеть твоей поганой хари?
