- Миледи? - подчеркнуто деликатно окликнул Гуле. - Вернитесь ко мне, играть одному скучно.
Алита встрепенулась и увидела, что все ее карты убиты. Что ж, именно этого она и ожидала. Гуле пристально посмотрел на нее, и в его глазах мелькнуло что-то непонятное. Уже позже Алита поняла, что так смотрят на жертву перед тем, как спустить курок.
- Похоже, я проиграла, - кивнула Алита и придвинула к инквизитору фарфоровое блюдце с золотыми монетами, поставленными на кон. Тот забрал выигрыш и произнес так, что стало ясно: он не задает вопрос, а оповещает о своих намерениях и не потерпит отказа.
- Тогда, миледи, как насчет легкого ужина в хорошем заведении и в моей компании?
Хорошее заведение оказалось фешенебельным ресторанчиком на соседней улице - разумеется, в пятничный вечер здесь было не протолкнуться, но стоило Гуле и Алите появиться в дверях, как администратор мигом выскочил из-за стойки и повлек их куда-то в сторону от основного зала сего шумом и дымом коромыслом, увиваясь и приговаривая что-то про отдельный кабинет и нежнейшую лососину, час назад доставленную с обозом. Алита прекрасно понимала, что вечер перестал быть томным, но пока не знала, чего именно ожидать от Гуле. «Что ж, - сказала она себе, - посмотрим. Будем действовать по обстоятельствам».
Лососина с южными травами действительно оказалась на удивление хороша, а вино, принесенное в ведерке со льдом, могло посрамить запасы погребов его величества. Гуле не торопился раскрывать карты, вечер постепенно свелся к обычной застольной беседе, и, когда Алита вздохнула с облегчением и наконец-то расслабилась, инквизитор вдруг произнес:
- Сними эту дрянь, Алита. Довольно ломать комедию.
Это было похоже на удар. Некоторое время Алита смотрела на Гуле, пытаясь совладать с собой и понимая, что у нее ничего не получается, а затем все-таки подняла руки к волосам и сняла вуалетку. Гуле довольно кивнул. Он был полностью удовлетворен тем, что увидел.
- Давно ты догадался? - спросила Алита и удивилась тому, насколько безжизненно прозвучал ее голос. Гуле одарил ее очаровательной улыбкой и налил вина.
- Да. Видишь ли, Огюст-Эжен написал мне, что ты вернулась. А потом, когда появилась Безликая, я просто сложил два и два.
Алита почувствовала, что у нее немеют губы, а пол ускользает из-под подошв сапожек. Ей казалось, что сейчас она потеряет сознание - и в то же время Алита впервые за много лет ощутила себя живой, словно Гуле вдруг снял с нее оковы.
- Что ты собираешься делать? - осведомилась она и не узнала своего голоса. Гуле снова улыбнулся и мягко похлопал ее по руке.
- Не стоит так трястить, - сказал он. - Если у тебя тут есть друзья, то я один из них. И сейчас хочу узнать, что именно ты задумала, почему столько времени и сил посвятила артефактам и зачем тебе Хариндер Фракаш.
Он потянул за шелковый шнурок на стене, и где-то в глубине ресторана зазвенел колокольчик, вызывающий официанта. Пока сухощавый молодой человек в форменной желто-зеленой рубашке заведения убирал со стола опустевшие тарелки и выставлял на лед пару новых бутылок, Алита хранила молчание, пытаясь собраться с мыслями. Официант покосился в ее сторону и равнодушно отвел глаза. «Не узнал», - подумала Алита, и в этом понимании было какое-то странное облегчение. Когда гарсон покинул кабинет, Алита осушила свой бокал и рассказала Гуле все, что до этого узнали ее друзья: и о трагической смерти Огюста-Эжена, и о ее желании воскресить артефакт и вернуть его. Услышав о том, что намеревается сделать Алита, Гуле нервно отодвинул бокал и произнес:
- Нет. Это совершенно невозможно.
- Но почему? - Алита понимала, что он примерно так и ответит, но все равно оказалась не готова к такому ответу.
- Потому что это будет уже не Огюст-Эжен, - с искренней горечью произнес Гуле. - Пойми меня правильно, Алита. Ты потеряла любимого. А я потерял лучшего друга, и моя потеря не меньше. Но ты даешь себе отчет в том, кто откликнется на твой зов? Голем, демон, призрак, любое другое порождение магии - кто угодно, но это будет не твой любимый и не мой друг.
Алита смотрела на него, видела усталое лицо Гуле - темноглазое, смуглое, с модными усами и бородкой, наполненное каким-то знойным очарованием - и в то же время не могла понять, кто перед ней, где она находится, что вообще происходит. Кажется, комната качнулась и поплыла по часовой стрелке. Алита вдруг подумала, что все ее чувства высохли и выветрились. Тогда ее потеря была настолько неожиданной и страшной, что она просто застыла и усилием воли отключила душу, чтоб не сойти с ума…
- Надо было тебе прийти ко мне, - сказал Гуле. - А так… ты была одна, надо было что-то делать, а тебе хотелось просто лечь и умереть.
- Да, - глухо откликнулась Алита. Она хотела заплакать, надеясь, что слезы принесут ей хоть какое-то облегчение, но глаза были сухими и злыми. То, ради чего она жила эти три года, рухнуло в один миг - Алита смотрела на пыль и черепки и не знала, что делать дальше.
Гуле был прав. Но от его правоты хотелось повеситься.
- Давай выпьем, - предложил Гуле и обновил бокалы. - Я тогда, помню, две недели не просыхал. Ведь готовился вас встречать, дом привел в порядок, слуг нанял… Эх! - он махнул рукой и вдруг на какое-то мгновение замер, а потом поставил бокал и посмотрел на Алиту совсем по-другому, так, словно его неожиданно озарило невероятной идеей.
- Что? - спросила Алита.
- А что, если эта вспышка не убила его? - медленно промолвил Гуле. - Что, если она выбросила Огюста-Эжена за пределы мира?
Алита замерла и несколько невероятно долгих минут смотрела на Гуле - понимание того, что он в принципе может быть прав, уверенно пробивалось сквозь корку льда, покрывшую ее сердце. Оно давало надежду.
- Ведь может быть и так? - спросил Гуле, задумчиво рассматривая вино в своем бокале. - Ты же не видела его труп?
- Не видела, - глухо откликнулась Алита. - Но, Гербренд, это ничего не меняет. Перо умело открывать врата между мирами, и Перо умерло. Его надо воскресить.
За стеной что-то грохнуло, и неслаженные пьяные голоса затянули песню, в которой цензурными были только предлоги. С улицы послышалась нервная трель полицейского свистка. «Вот тебе и приличное место», - устало подумала Алита.
- Знаешь, есть одна легенда… - начал Гуле. - Даже не легенда. Засекреченная оперативная разработка инквизиции. В общем, двести лет назад в столице жил Бьорк Бьолла, алхимик и злонамеренный маг. Что-то вроде твоего Хариндера. С инквизицией у него до поры до времени не было никаких проблем, но однажды он вдруг заявил о том, что кроме нашего мира есть еще сотни миров, населенных разумными созданиями.
Гуле допил вино и потянулся к вазочке с фруктами. Алита взяла маленький рыжий апельсин и медленно стала его чистить: просто ради того, чтобы занять руки.
- Все эти миры нанизаны на нить, как елочные игрушки, - продолжал Гуле, - и никак не соприкасаются. Но в нашем мире все-таки существует некая точка взаимного проникновения. Бьолла назвал ее очень поэтично - Берег тысячи звезд. По каким законам он действует, Бьолла так и не сказал. Но суть в том, что когда человек, чистый душой и помыслами, найдет это место, то врата между мирами раскроются, и все потерянные странники вернутся домой.
