Она посмотрела на меня, сфокусировав взгляд:
– Вообще-то, если вдуматься, у меня для тебя кое-что есть прямо сейчас. Вирусы.
– А при чем тут они?
– Панос проводил очень много времени на иммунологических форумах, говорил о болезнях, вступал в специальные дискуссии с людьми, изучающими бактерии и вирусы. Ничто из того, что он сказал, не является откровением, но если взглянуть картинку в целом…
– Он занимался сплайсингом микробных генов, – сказал я. – Нет ничего странного в том, что его туда занесло.
– Но Гарвас сказал, что они отказались от вирусов как способа доставки данных, – сказала Одри. – А вот активность Паноса на этих форумах увеличилась после того, как «И-3» отказалась от этой части проекта. – Она посмотрела на меня и улыбнулась. – Я это вычислила!
– Молодец.
– Ну, я хотела сказать, что это вычислил ты. – Одри скрестила руки на груди. – Будучи воображаемым человеком, трудно получать подлинное удовольствие от достижений.
– Просто вообрази себе чувство, что чего-то достигла. Ты воображаемая, так что воображаемых достижений должно хватить.
– Но если я воображаемая и при этом что-то воображаю, результат вдвойне нереален. Все равно что использовать копировальную машину, чтобы снять копию с копии.
– Вообще-то, – сказал Тобиас, подходя, – теоретически воображаемое чувство выполненного долга должно быть воображаемо первичным воображателем, так что это не будет повторением, как ты утверждаешь.
– Так не бывает, – возразила Одри. – Поверь мне, я специалист по тому, как быть воображаемой.
– Но… если мы все аспекты…
– Да, но я более воображаемая, чем ты, – сказала она. – Или, ну, меньше. Потому что я все осознаю. – Она торжествующе улыбнулась, когда Тобиас потер подбородок, пытаясь разобраться в сказанном.
– Ты чокнутая, – тихо сказал я, глядя на Одри.
– Чего?
И меня осенило. Одри сошла с ума.
Все мои аспекты страдают психическими заболеваниями. Я теперь почти не замечал шизофрению Тобиаса, не говоря уже о трипофобии Айви. Но безумие таилось где-то рядом. У каждого аспекта был какой-то определенный недуг, будь то боязнь микробов, технофобия или мания величия. До сих пор я не понимал, в чем проблема Одри.
– Ты думаешь, что ты воображаемая, – сказал я ей.
– Угу.
– Но это не потому, что ты на самом деле воображаемая. Это потому, что у тебя психоз, который заставляет тебя думать, что вы воображаемая. Ты бы так считала, даже если бы была настоящей.
Такое трудно заметить. Многие аспекты приняли свою судьбу, но мало кто дерзил ей. Даже Айви делала это с трудом. А вот Одри выставляла это напоказ, она наслаждалась происходящим. Все дело в том, что внутренне она была реальным человеком, который сошел с ума и считал себя ненастоящим. Я-то думал, она осознает себя, но все было совсем не так. Одри была такой же сумасшедшей, как и остальные. Просто ее безумие совпало с реальностью.
Она взглянула на меня, пожала плечами и тут же попыталась перевести разговор на другую тему, спросив Тобиаса о погоде. Он, конечно, сослался на свою иллюзию, которая «жила» на спутнике на орбите. Я покачал головой и отвернулся.
Дион стоял в дверях с явно смущенным выражением лица. Как долго он наблюдал? Юноша посмотрел на меня, как смотрят на незнакомую собаку, которая только что отчаянно лаяла, но теперь выглядит спокойной. На протяжении всего разговора я был психом, который ходил туда-сюда и разговаривал сам с собой.
«Нет. Я не сумасшедший. У меня все под контролем».
Возможно, в этом и заключалось мое подлинное безумие. В уверенности, что я справлюсь со всем этим.
– Ты нашел свою мать? – спросил я.
– На заднем дворе, – ответил Дион, указав большим пальцем себе за спину.
– Тогда пойдем и поговорим с ней, – заявил я и протиснулся мимо него.
Глава пятнадцатая
Я нашел Айви и Джей Си снаружи сидящими на ступеньках. Она гладила его по спине, а он сидел, свесив руки перед собой, держа в одной из них пистолет и уставившись на жука, ползущего по земле. Айви бросила на меня взгляд и покачала головой. Не лучшее время для разговоров.
Я пересек ухоженную лужайку в сопровождении Одри и Тобиаса. Миссис Махерас закончила обрезку дерева и теперь осматривала помидоры, снимая жучков и выдергивая сорняки.
Она не подняла голову, когда я приблизился.
– Стивен Лидс… – У нее был отчетливый греческий акцент. – Я так понимаю, вы знаменитость.
– Только среди тех, кто любит сплетни. – Я присел рядом с грядкой. – Красивые помидоры. Хорошо растут.
– Вырастила их в доме, – сказала она, приподнимая один пухлый зеленый плод. – Помидоры лучше растут, когда поздние заморозки позади, но мне все время хочется получить урожай пораньше.
Я ждал подсказки от Айви, но она все еще была с Джей Си на ступеньках. «Идиот», – выругал я себя.
– Итак… любите садоводство?
Миссис Махерас подняла голову, и наши взгляды встретились.
– Я ценю людей, которые принимают решения и действуют в соответствии с ними, мистер Лидс. Но не тех, кто пытается завести светскую беседу на тему, которая их явно не интересует.
– Несколько частей меня очень заинтересованы в садоводстве, – возразил я. – Но их сейчас тут нет.
Мать Паноса смотрела на меня и ждала.
Я вздохнул:
– Миссис Махерас, что вы знаете об исследованиях вашего сына?
– Почти ничего, – сказала она. – Он занимался чем-то отвратительным.
Я нахмурился.
– Она думает, это отвратило его от Церкви, – объяснил Дион позади меня, пиная ком грязи. – Наука, вопросы, вот это все. Не дай бог, кто-нибудь потратит время на то, чтобы думать.
– Дион, не говори глупостей, – одернула его мать.
Он скрестил руки на груди и ответил ей дерзким взглядом.
– Вы работаете на людей, которые наняли моего сына, – проговорила миссис Махерас, посмотрев на меня.
– Мне просто надо отыскать его тело, – возразил я. – Прежде, чем случится что-то опасное. Что вы можете рассказать о вашем духовнике?
– Об отце Франгосе? – переспросила она. – С чего вдруг вы им заинтересовались?
– Он был последним, кто видел труп, – объяснил я. – Он посетил коронера вечером, перед исчезновением тела вашего сына.
– Что за чушь! – сказала миссис Махерас. – Он ничего подобного не делал – он был здесь. Я попросила его прийти, чтобы благословить дом.
