– Узнаешь его? – спросила она.
– То место на побережье, куда мы ходили, – сказал я. – С уличными музыкантами на пристани. – (В отдалении смутно звучал джаз.) – Ты здесь купила ожерелье.
– Маленькую цепочку. И это ты купил ее для меня. – Она приложила руку к шее, но цепочки не было.
– Сандра…
– Все разваливается, не так ли? Ты тоже теряешь над ними контроль?
– Да.
– Я ошиблась. Когда учила тебя много лет назад. Я думала, мы сможем сдержать это, но мы не можем. Видимо… видимо, это не имеет значения. Все происходит только в наших головах.
– Кого волнует, что все это в наших головах?
Наконец она посмотрела на меня, нахмурившись.
– Кого волнует? – настойчиво повторил я. – Да, все это у меня в голове. Но боль тоже «в моей голове». Любовь «в моей голове». Все, что имеет значение в жизни, невозможно измерить! Это все выдумывает наш мозг! Но выдумки не делаются от этого менее ценными!
– А если они будут контролировать твою жизнь? Доминировать в ней? Мешать всему, что может сделаться реальным или длительным?
Я махнул рукой в сторону ее искусственного мира:
– Это, по-твоему, лучше?
– Мне здесь спокойно. Впервые в жизни. – Она помедлила, потом встретилась со мной взглядом. – Во второй раз в жизни.
– Ты сказала, что у меня должна быть цель, Сандра. Это и есть твоя цель? Сидеть здесь? В одиночестве?
– У меня нет выбора, – сказала она и обняла меня. – О Рона. Сегодня я снова пыталась уйти. Я пошла на ярмарку, чтобы позвонить тебе. Они вернулись – эти шепоты… Это случится и с тобой. Они украдут твой рассудок. Если только ты не сделаешь… что-нибудь… чтобы сдержать их.
Крошечные бумажные фонарики затрепетали на поверхности океана, и через мгновение я увидел внизу темные отмели… и мертвые глаза, глядящие из воды.
Она прижалась еще сильней. Я притянул Сандру к себе, разглядывая десятки и десятки трупов, погребенных в воде. Это были ее аспекты.
– О Сандра, – прошептал я.
– Это мир. Единственный покой, который я когда-либо найду.
Я закрыл глаза, чтобы не видеть этого кошмара. Такая потеря… мучительная боль от ощущения, что тебя разрывают на части. Я точно знал, через что она прошла. Вероятно, я был единственным живым человеком, который мог полностью сопереживать тому, что чувствовала Сандра.
– Мои тоже мертвы, – прошептал я.
– Тогда ты можешь бежать.
– А если я этого не желаю? Если я захочу их вернуть?
– Все не так устроено. Когда они умирают, то уходят навсегда. Даже если ты создашь новые аспекты, те, которые у тебя были, никогда не вернутся.
Мы обнимались там… не знаю, как долго. Может, прошло несколько часов. Наконец я отстранился от нее и, глядя ей в глаза, понял, что у нее нет для меня ответов. По крайней мере, тех, в которых я нуждался.
В ее глазах была неописуемая пустота. Я уже слышал это в голосе по телефону. Она столько всего потеряла, видела так много кошмаров. Вот чем все закончилось. Жутким оцепенением. Как будто она сама на самом деле превратилась в кошмар.
На короткое мгновение я пронзил взглядом окружавшую нас иллюзию, галлюцинацию. Я находился в маленькой комнате, и Сандра – это была она, живая и подлинная, – сидела на маленьком табурете рядом со мной. Хотя наше окружение было вымыслом, она была настоящей. Всегда была настоящей. Я знал это так же хорошо, как и все остальное.
– Останься, – попросила Сандра.
– Все эти годы, – тихо проговорил я, – когда ты ушла от меня… я мучил себя, Сандра. Однако мои аспекты так и не смогли разгадать самую важную тайну. Куда ты делась? Почему ты ушла?
– Рона… – сказала она. – Теперь это не имеет значения. Останься! Если нам суждено быть в одиночестве, давай будем одинокими вдвоем.
– Знаешь, – сказал я, игнорируя ее мольбу, – часть меня всегда подозревала, что я знаю, почему ты ушла. Я стал слишком требовательным. В этом причина, не так ли? Ты не могла продолжать заниматься и своими аспектами, и моими проблемами.
Поднялся, чтобы уйти, но позволил ее руке задержаться в моей.
– Думаю, теперь я понимаю твое решение. Не то, почему ты ушла… но почему ты должна была уйти. В этом есть какой-то смысл?
– В следующий раз все будет быстрее, Рона, – прошептала она. – Если ты вернешься к тому, что было – если снова пробьешься сквозь шепоты и кошмары, – следующий набор аспектов деградирует быстро. Они умрут через несколько месяцев. Это случилось со мной.
Я поморщился, глядя в сторону, все еще держа ее руку.
– Или оставайся здесь, в покое, – сказала Сандра, – или иди и страдай.
«Ложная дихотомия».
– А третьего варианта нет? Пути между тем и этим?
– Нет.
– Ошибаешься. – Я отпустил Сандру и повернулся, чтобы уйти.
– Я ушла не потому, что ты слишком нуждался во мне, – сказала она. – Рона? Стивен? Я не считала тебя обузой или чем-то в этом роде. Я ушла, потому что начала разваливаться на части, и я боялась, что если останусь, то каким-то образом передам эту заразу тебе.
Я повернулся к ней – к женщине, сидящей на конце деревянной доски, уходящей в безбрежный океан, где трупы лениво дрейфовали под ее ногами.
Потом я подошел к ней, наклонился, и… она поцеловала меня. Это старое, знакомое прикосновение губ, за которым следует страсть; ее рука на моей шее, притягивающая мое лицо к своему. Я позволил эмоциям, которые бережно хранил в себе, вернуться, затопить меня. Среди них были и пыл, и боль. Прижался губами к ее губам, позволил своей коже коснуться ее, позволил своей душе – ненадолго – коснуться ее.
Я все еще любил Сандру. Это тоже было реально.
Наконец она прервала поцелуй, откинув голову на дюйм и заглянув мне в глаза.
– Ты учила меня искать цель в жизни. Я пытался раскрывать дела, но часть меня знала, что этого будет недостаточно. – Я взял ее за руку. – Но сейчас, в этот момент, у меня есть настоящая цель. Самая настоящая.
– Какая?
– Я найду способ, Сандра. И когда я это сделаю, обещаю, я вернусь. Я сделаю для тебя то, что ты сделала для меня. Я добуду тебе ответы.
Она покачала головой:
– Рона…
Я сжал ее руку, потом встал и пошел обратно по пирсу. Было так странно не иметь скопления аспектов вокруг себя, но я уже слышал голоса. Знакомые интонации исчезли, превратившись в шипение и прочие жуткие звуки.
Я вернулся на склад, чувствуя, как во мне нарастают разочарование и паника. Как я собирался помочь ей? Я и себе-то помочь не мог.
За дверью послышались звуки: кто-то шипел на меня, что-то невнятное говорил шепотом. Не обращая на них внимания, я вернулся к неподвижным телам Кайла и его сотрудников. Позаботился об их оружии – разрядил пистолеты и сложил в один из ящиков стола, – а потом выключил устройство, наводящее галлюцинации.
