Книга Тень прошлого, страница 27. Автор книги Андрей Воронин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тень прошлого»

Cтраница 27

– Вы Лопатин, – без вопросительной интонации сказал Балашихин.

– Д-да… – отозвался следователь. Судя по голосу, он уже окончательно спекся и теперь был готов на все.

«Дерьмо», – подумал Балашихин.

«Дерьмо», – одновременно с ним подумал Званцев.

– Вы вляпались, Лопатин, – сообщил своему собеседнику майор. – Не надо было браться за дело, которое вы не в состоянии довести до конца. Что думаете делать?

– А кто вы, собственно, такой, что задаете мне подобные вопросы? – предпринял Лопатин попытку сохранить лицо.

– Это совершенно вас не касается, – немедленно отбрил его Балашихин. – Вас должно интересовать только мое желание помочь вам выпутаться из той каши, которую вы заварили по своему недомыслию.

Сидевший в микроавтобусе Званцев криво улыбнулся. Кто бы говорил о недомыслии, подумал он, неторопливо закуривая и упираясь взглядом в низкий потолок фургона. Чья бы корова мычала…

– Видеокассета, на которой запечатлены ваши развлечения, находится у меня, – продолжал между тем Балашихин. – Возможно, вы помните не все из происходившего нынешней ночью. В таком случае должен вам сказать, что такое увидишь далеко не в каждом порнофильме. Честно говоря, меня чуть не стошнило.

– Зачем вы это мне рассказываете? – сдавленным голосом спросил Лопатин.

Балашихин характерным жестом дотронулся до шрама над левой бровью указательным пальцем. Он сидел в вольной позе отдыхающего после напряженной трудовой недели горожанина, забросив правую руку за спинку скамьи и положив ногу на ногу, словно беседовал с приятелем о погоде.

– Я говорю это затем, – благожелательно улыбаясь и щурясь на предзакатное солнышко, пояснил он, – чтобы вы поняли ценность этой кассеты. Я готов вам помочь, но бесплатно в наше время, как известно, поют только птички.

– У меня нет сбережений, – сказал Лопатин. – И продать мне, в общем-то, нечего. Так что вы обратились не по адресу. И потом, скандал можно пережить.

Вы об этом подумали?

– Не сомневайтесь, – сказал Балашихин, – подумал. И об этом, и обо всем остальном. Мне нравится твердость, которая появилась в вашем голосе, стоило мне завести разговор о деньгах, но в конце концов это ваши проблемы. Неужели вас не предупредили, что кассета – это только начало?

– Э-к… – странно квакнул Лопатин.

– Должны были предупредить, – продолжал Балашихин как ни в чем не бывало. – И предупредили, я это вижу по вашему, с позволения сказать, лицу. Или вы думали, что они шутят? Имейте в виду: в том, что касается работы, у этих людей полностью отсутствует чувство юмора. Так что деньги у вас есть, не сомневайтесь. Много денег.

– Сука рваная, – сквозь зубы процедил Званцев, и сидевший рядом с ним человек, не поворачивая головы, медленно кивнул, полностью присоединяясь к мнению начальства.

– Какие деньги? – перепугался Лопатин. – Где?

– Сто тысяч долларов, – любезно проинформировал его Балашихин. – Где именно, сказать не берусь. На вашем месте я бы пошарил по укромным уголкам, пока… гм.., не вернулась жена или мои коллеги не дали делу ход.

– Сто тысяч? – бледнея, переспросил Лопатин.

– Сто, – подтвердил майор. – Номера купюр переписаны, так что в ваших интересах избавиться от этих денег как можно скорее.

Званцев выразительно посмотрел на своего соседа.

Тот кивнул, снял с головы наушники и вышел из фургона.

Через пару минут он вернулся и молча уселся на место, снова кивнув Званцеву. Званцев улыбнулся.

– А где гарантии, что кассета не скопирована? – спросил Лопатин.

– В Караганде, – грубо ответил Балашихин. – Что вы торгуетесь, как на базаре? Кассета хранится в сейфе, ключ от сейфа есть только у меня.

– Так я вам и поверил, – пробормотал Лопатин.

– Так подите и проверьте, – отрезал Балашихин.

– Да, – после паузы сказал следователь, – похоже, что вы правы.

– Козлы е…ные, – снова процедил Званцев. Сидеть на месте с каждой секундой становилось все тяжелее: хотелось двигаться, рвать, молотить кулаками, вырывать пальцами гортани и выдавливать глаза. Утешало только то, что торг близился к концу.

– Как мы поступим? – окончательно сдаваясь, спросил Лопатин.

– Встретимся завтра, в двенадцать, – ответил Балашихин.

– Здесь же?

– Не прикидывайтесь большим идиотом, чем вы есть на самом деле. В ГУМе, у фонтана. Вы мне – деньги, я вам – кассету. И давайте без дурацких шуток.

– – Какие уж тут шутки…

– И то верно. Шутки не в ваших интересах. Ну, до завтра.

– Погодите, – сказал Лопатин. – Они же завтра будут звонить, что мне им сказать?

– Да пошлите их к чертовой матери, – посоветовал Балашихин. – Деньги вы найдете, а кассета у них.., как бы это выразиться.., не совсем та. То есть, кадры там тоже попадаются завлекательные, но вас на ней нет.

Голос у него был такой спокойный и уверенный, что даже Званцев заколебался. «Вот черт, – с легким испугом подумал он. – А вдруг не блефует?»

Разговор закончился. Больше из наушников, кроме отдаленных детских воплей, смеха и неразборчивых голосов гуляющих, ничего не доносилось. Званцев бросил наушники на контрольную панель и вышел из микроавтобуса, на ходу проверяя, на месте ли футляр со шприцем.

* * *

Приблизительно в то самое время, когда гладко выбритый и благоухающий дорогой туалетной водой Илларион Забродов стоял перед распахнутым настежь шкафом, сосредоточенно размышляя, какую рубашку ему надеть на свидание со своей новой знакомой, в квартире следователя прокуратуры Константина Андреевича Лопатина находился посторонний. Посторонний этот был молодым, никак не старше тридцати лет, человеком весьма приятной и располагающей к себе наружности. Роста он был среднего, волосы стриг и укладывал по последней моде всегда у одного и того же парикмахера, одевался дорого, но неброско и никогда не появлялся на людях без галстука. С виду это был типичный молодой бизнесмен – странная и противоестественная смесь чисто американской манеры одеваться и вести себя в обществе с отечественной пронырливостью и изворотливостью, не снившимися никаким Морганам и Рокфеллерам даже в золотые деньки накопления первоначального капитала.

Во внешнем облике этого респектабельного молодого человека было две сразу же бросавшихся в глаза несообразности: во-первых, несмотря на жару, он был в кожаных перчатках, а во-вторых, при всей своей респектабельности, находился в чужой ванной в тот момент, когда хозяев заведомо не было дома. Более того, он не просто находился в ванной комнате, но стоял обеими ногами на краю порыжевшей чугунной ванны и, придерживаясь одной рукой за беленую стену, другой шарил в вентиляционной отдушине под потолком. Круглая решетка, закрывавшая отдушину, лежала в раковине умывальника. Молодой человек тихонько насвистывал сквозь зубы какой-то жалобный мотив, ощупывая мохнатые от многолетней грязи стенки отдушины своей запакованной в черную кожу рукой и сильно напоминая при этом интеллигентного сантехника из известного анекдота.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация