Айрод кивнула:
– Да. Мне неловко признаться, но я действительно не знаю, кого люблю больше – Общину или Антиса.
И тут подал голос ее друг:
– Мне же все совершенно ясно: я люблю Айрод больше всего на свете и проклинаю Общину! Только покинув ее, я почувствовал себя свободным. До этого я был просто животным, которым понукали все, кому не лень!
Айрод посмотрела на него с благодарностью:
– Спасибо тебе, Антис. Но я не думаю, что мы когда-нибудь будем любить друг друга так, как это понимают люди. Ведь они подразумевают не только чувства, но и сексуальную связь.
– А в вашем случае это невозможно? – спросила Барб.
– Конечно, я ведь среднего рода. Но даже если я никогда не вернусь в Элхам, я это переживу, ведь я буду любить Антиса и, возможно, разные древности.
Блоч кивнул в знак согласия:
– Думаю, ты любишь всякие антикварности, как я люблю свою работу.
Он обратился к Антису:
– А ты никогда не испытывал чувства любви к своей Королеве, когда?..
– Когда был на ней? Но ведь для меня это только работа! Хотя не могу сказать, что старая Интар мне совсем не нравилась, она вовсе не была плохой. Когда она… – Трутень передумал и оборвал свою мысль. – Жаль, конечно, что между мной и Айрод не может быть интимных отношений. Но чем больше я слушаю вас, людей, тем больше думаю о том, что наша с ней любовь и без этого всегда будет прекрасной.
– Это ты так думаешь, я бы сказала совсем по-другому. Но ведь вы другого вида, не знаю, как у вас все устроено.
Барб задумалась о том, что ее спутники никогда не смогут пережить всю ту гамму возвышенных чувств, которую испытывают влюбленные друг в друга люди. Повернувшись к Джед, она сказала:
– Ты все время молчишь. Сама-то любишь кого-нибудь или что-нибудь?
Бросив осуждающий взгляд в сторону Айрод, она сказала:
– Как любая нормальная рабочая, я любила мою Общину. Когда же ее разрушили, у меня ничего не осталось. Действительно ничего. Единственные, кого я сейчас люблю, это животные; поэтому собираю для них корм и храню его в Ледвиде.
– А какие чувства ты испытываешь к жрицам, которые трудятся вместе с тобой? – спросила Айрод.
Джед лишь пожала плечами:
– Они собрались из многих Общин, но сами по себе не образуют отдельную Общину. Многие из них мне действительно нравятся, но чувства к ним несопоставимы с тем чувством, которое я испытывала к своей Общине. Здесь примерно та же разница, что между словами «любить» и «нравиться», о которой нам рассказывал сегодня Дактарблак.
Блоч между тем спросил ее:
– А как насчет самого или самой – Оракула? Он, она или оно вызывает чувство любви?
– Нам непозволительно обсуждать Оракула. Однако могу сказать, что это – не мужчина и не женщина в обычном понимании. И позвольте дать всем вам совет: любите как можно больше явлений и людей. Тогда вы не будете такими опустошенными, когда потеряете одного из них. Меня всегда успокаивает это мудрое изречение:
Когда последнее солнце садится,
и звезды становятся холодными,
И одноглазая Королева высиживает
последнее яйцо,
Тогда вместо старой жизни, которая уходит,
На Нионде появляется новая.
Блоч с сомнением покачал головой:
– Но это слабое утешение. Как и многие стихи Оракула, это полно неясных намеков и ни о чем особенном не говорит. Впрочем, кто я такой, чтобы портить тебе настроение?
Когда Айрод и Антис расстелили надувные матрасы и, взявшись за руки, чтобы согреться, легли спать, Блоч подошел к ним и сказал тихонько сам себе:
– Может быть, вы, словно дети, и не можете познать ту любовь, которая присуща взрослым людям. Но, судя по всему, вам и так хорошо вместе.
За три дня путешествия не произошло ничего необычного. Лишь дождь немного его разнообразил. Айрод, не чувствуя себя больше связанной обязательствами перед Общиной, многое поведала Блочу об истории и культуре Автини. Барб внимательно ее слушала и стенографировала.
Блоч сказал задумчиво:
– Мне бы хотелось побывать в этом разрушенном городе – Хинаме. Как ты думаешь, жители Элхама попытаются схватить нас, если мы отправимся туда?
Айрод успокоила его:
– Они знают о том, что у вас есть оружие. Возможно, им и не понравится этот визит, но не думаю, что они предпримут какие-нибудь решительные действия.
– Тогда давайте отправимся туда. Стойте-ка, а что это впереди?
«Это» было грудой бревен и камней высотой по пояс взрослому человеку, которая перегораживала дорогу. Айрод заметила блеск меди и тут же крикнула:
– Это бандиты! Доставайте оружие, Дактарблак!
Блоч крикнул «Тпру-у-у!» животному, которое тут же послушно остановилось. Нервно оглянулся вокруг, приложил к плечу приклад ружья и сказал:
– Как вы думаете – ух! – может, нам развернуть колесницы и бежать?
Антис, стремительно достав мачете, мрачно сказал:
– Слишком поздно. Обернитесь назад!
Толпа трутней-автини бежала прямо к ним откуда-то сзади. Один из них остановился, прицелившись из лука. В толпе виднелись два-три щита и шлема, одна кираса. Но у остальных разбойников были только копья, а у одного – лук.
Антис ободряюще улыбнулся Айрод и со свистом рассек своим оружием воздух.
– Если Дактарблак убьет тех, кто вооружен, мы сможем забрать их оружие…
Джед из Йема громко выкрикнула:
– Жрица Оракула Ледвида! Я требую неприкосновенности…
Вжжик! – просвистела стрела, выпущенная лучником. Джед и Антис тут же умолкли.
– Они и впереди! – воскликнула Джед.
Впереди на дороге действительно показалась еще одна толпа бандитов.
Айрод, тоже выхватив клинок, крикнула:
– Давай-ка сюда, Антис! Нам надо держаться вместе. Пусть люди сами разберутся с этими бандитами! Как только они подойдут ближе…
Крак! Перепонки в ушах у Айрод чуть не лопнули от шума выстрела, который сделала Барб. Маленькая храбрая женщина бросилась прямо к бандитам, нацелив дуло в их гущу. Предводитель трутней после ее выстрела закачался и рухнул бездыханным на дорогу.
Так-так-так-так! – одну за другой выплевывало пули ружье Блоча, эхом повторяя выстрелы пистолета. Затем оба орудия выстрелили вместе. Одно из животных в страхе перевернуло колесницу, в которую было впряжено. Весь этот шум заставил Айрод содрогнуться, и она в ужасе закрыла глаза. Хотя она и была опытным солдатом в своей Общине, выстрелы поразили ее не меньше, чем первый полет на вертолете.
