Она обдумывала все это, как вдруг чей-то крик и звук падения тела заставили ее обернуться. Она увидела, что Барб лежит на песке, схватившись за лодыжку. Лицо у нее побелело от боли.
– Я растянула сухожилие, – сказала она.
Блоч тут же поспешил к ней и помог снять ботинок. Он стал ощупывать лодыжку, пока Барб не вскрикнула: «Ой!»
Блоч удрученно вздохнул:
– Предполагаю, нам придется остаться здесь по меньшей мере еще на день, сейчас она не может идти. Когда же мы отправимся в путь, опять непременно случится какая-нибудь неприятность. Или Антис поранится своим мечете, или я отрублю себе большой палец на ноге. И все это ваш танец, приносящий удачу.
Антис обиженно протянул:
– Не стоит так говорить. Кто знает, что могло бы случиться, если бы не было танца? Барб, возможно, сломала бы ногу, а так она просто повредила ее.
– Просто повредила ее! – с возмущением процедила та сквозь стиснутые зубы.
Блоч не на шутку рассердился:
– Это безответственное рассуждение, мой друг. Возьми-ка ее лучше под руку.
Они помогли Барб вернуться к выступу скалы и удобно усадили ее на нем. Чтобы провести время с пользой, Блоч стал вновь расспрашивать Айрод о ее родном мире. Барб делала в блокноте записи, но спустя какое-то время у нее кончилась бумага. Тогда Антис сорвал с дерева кору, запаса которой как писчего материала ей хватило на несколько дней. Айрод, возобновив регулярное питание, на глазах становилась все сильнее и сильнее.
Но повреждение лодыжки у Барб оказалось гораздо серьезнее, чем все подумали сначала. Она распухла и стала почти в два раза толще, чем раньше. Кое-где появились зеленые и фиолетовые пятна. Блоч, подумав, сказал:
– Нам придется пробыть здесь не меньше недели, так что мне нужно поохотиться. Наши запасы мяса скоро протухнут.
И они отправились с Антисом на охоту.
Через шесть дней Айрод, сидя на выступе скалы, наблюдала, как Барб очень осторожно пробовала ступить на больную ногу. Их спутники опять были на охоте. Айрод очень нуждалась в дружеском совете, но не знала, как заговорить с Барб о волновавшем ее вопросе. Кадровый офицер Элхама, которая обычно разбирала личные вопросы, была сейчас очень далеко. Кроме того, Айрод очень волновало, что некоторые ее видения приняли очень странные формы – такие странные, что ей было неловко воспринять их. Например, это было видение о мемориальной колонне в руинах Хинама, которая вела себя не так, как обычная колонна. Также это было любопытное чувство гнева, который охватывал ее, когда Антис безыскусно хвалился, как замечательно он выполнял функции трутня королевы Интар. Наконец, с ней произошли некоторые другие изменения, в которые трудно было поверить.
Барб тем временем сказала:
– Думаю, если я сегодня немного потренирую ногу, то завтра смогу идти или, по крайней мере, через день.
Айрод внимательно посмотрела на ее лодыжку:
– Опухоль почти спала. И если уж говорить об опухоли…
– Да, дорогая?
– Мне трудно говорить об этом, но ты ведь женщина и, я думаю, поймешь меня.
– Пойму – что?
– С тех пор, как я стала есть мясо, у меня появились очень странные ощущения.
– Какие ощущения?
– Ну… например, у меня появляется тяжесть в груди. Когда я смотрю на нее, то чувствую, что грудь становится больше, как у самок, которые вынашивают детенышей. Или это мне только кажется?
Барб окинула Айрод пристальным взглядом.
– Нет-нет. Ты определенно увеличилась в размерах.
– И у меня появилось чувство, что другие мои органы тоже становятся больше.
Барб попросила:
– А ну-ка повернись. Я, конечно, не могу видеть, что творится у тебя внутри, но твои бедра явно стали шире.
– Но что же мне делать?
– Что ты имеешь в виду? Ты ведь хорошо себя чувствуешь, не так ли?
– Но я не могу превратиться в обычную самку, которая вынашивает детенышей!
– Почему? – спросила Барб.
– Но это неслыханно! Я ведь тогда стану настоящим монстром!
– Ну, раз ты все равно обратишься в монстра, почему бы тебе просто не отдохнуть и не насладиться изменениями в себе?
– Должно быть, это все из-за мяса. Но если я перестану его есть, то умру!
– И это будет совсем не весело, ведь правда? Поэтому продолжай в том же духе, наш дорогой маленький монстр. Мы будем любить тебя в любом обличье.
Когда Блоч и Антис вернулись в пещеру с добычей, которую удалось подстрелить, Барб рассказала им новость.
Блоч сказал:
– Да будет благословенна душа моя! Это – лучшее, что мне довелось услышать за последнее время!
Антис улыбнулся:
– Ты знаешь, дорогая, я тоже заметил, что с тобой что-то происходит. А какова причина этих изменений, Дактарблак?
Блоч раскурил трубку, прежде чем ответить.
– Вы ничего не знаете о гормонах. Но они существуют в крови, заставляют вас расти и развиваться в разных направлениях. По крайней мере, я думаю, они у вас есть, как и у нас, ведь вы очень похожи на нас.
Например, одна группа гормонов контролирует развитие сексуальных характеристик, и, по-видимому, среди Автини железы, которые выделяют эти гормоны, требуют для своего функционирования мяса. Поэтому рабочие отдают мясо трутням и королевам, чтобы те хорошо воспроизводили новых рабочих, а остальных его лишают. Это похоже на то, как пчелы на Терре кормят личинок специальной пищей, которая называется «маточным молочком», чтобы те стали настоящими королевами.
Антис спросил:
– Это значит, что трутень, которого кормили растительной пищей, тоже станет рабочим среднего рода?
– Не знаю, – сказал Блоч.
– А вы не помните посетителя из Квиема, который рассказывал нам об Общине Арсууни, в которой отдается предпочтение рабам Автини среднего рода – самцам, а не обычным среднего рода – самкам? Может быть, они просто растят детей-трутней на диете без мяса, – сказала Барб.
– Может, так оно и есть, – согласился с ней Блоч.
Антис спросил:
– А трутни и королевы могут быть выращены полностью на мясной диете? Или они питаются животной и растительной пищей?
– Вы можете удостовериться в этом, попробовав растительную пищу, но я не гарантирую результатов. Мое мнение такое: принимая во внимание чрезвычайно высокую способность ваших королев откладывать яйца, они стали очень сексуально развитыми в результате не смешанной ни с чем мясной диеты. О самцах же мне трудно что-либо говорить.
Айрод простонала:
– Но что теперь будет со мной?
Блоч выпустил из трубки кольцо дыма и сказал:
