Лицо Айрод так и засветилось от радости. Ей было особенно приятно, что членом делегации будет Вард, потому что она очень хорошо относилась к Айрод.
– Какая удача! Спасибо, Род!
– Хм. Не стоит благодарить меня. Я бы никогда не выбрала тебя для такого дела, не знаю, почему королева поступила именно так. Этого бы никогда не было, если бы Совет действовал, как ему предписано. Но ты же знаешь королеву Интар. Должно быть, офицер по вопросам сельского хозяйства замолвила за тебя словечко, ведь всем известно, что ты – ее любимица.
Айрод выслушала эту тираду с изумлением, перешедшим в гнев. В ответ она вспылила:
– Что ты имеешь против меня? У меня есть опыт в подобных делах, и моя квалификация намного выше средней.
– Дело не в этом. А вот сказки о твоем братании с трутнем всем известны, то, как вы сбегаете на пикники, и Ледвид знает, что еще. Да он и сам практически подтвердил это сегодня.
– А тебе-то какое до всего этого дело?
– Ровным счетом никакого. Но ты ведь спросила меня, почему я не считаю тебя идеальным кандидатом для выполнения столь важной миссии. Вот я и ответила. Рабочие, которые связываются с трутнями, опускаются до их уровня. Они попусту тратят свое время и живут в свое удовольствие, когда вокруг полно работы. Они занимаются танцами, выращиванием цветов и тому подобной чепухой. Однако следующая чистка все расставит по своим местам!
Айрод, у которой были причины ненавидеть слово «чистка», придала лицу безразличное выражение и холодно сказала:
– Я предлагаю отложить обсуждение моей пригодности к выполнению столь ответственной миссии до ее окончания. Итак, когда мы выступаем?
– Завтра утром. И все должны быть в полном снаряжении.
Айрод наблюдала, как Антис пытается высечь огонь с помощью кремня. Наконец ему удалось разжечь небольшой костер. После этого он отошел на небольшое расстояние и встал против ветра, чтобы удостовериться, не сможет ли кто-нибудь посторонний учуять запах жарящегося здесь мяса. Это было мерилом их любви – ужинать вместе. Удовольствие, получаемое от совместной трапезы, перевешивало отвращение, которое они испытывали к диете друг друга.
Неожиданно из Алого моря выпрыгнула огромная летающая рыба и закружилась волчком, высматривая добычу. Поживившись какой-то мелкотой, выплеснутой на берег морскими волнами, она вновь подпрыгнула, и ее темный силуэт с громким всплеском опустился в окрашенные лучами заходящего солнца в пурпур во́ды. Влюбленных окружали руины Хинама, чьи завораживающие красотой разрушенные шпили и мозаики так и не смогли превзойти в своем творчестве современные умельцы Автини. Невдалеке поднималась величественная Мемориальная Колонна Хинама, воздвигнутая в честь какого-то забытого героя или победы над врагом. Хотя статуя, венчавшая ее, была изъедена до торса временем и непогодой, сама Колонна, воздвигнутая из добротного камня, сохранилась лучше, чем большинство старинных городских построек.
Антис, внимательно наблюдая за совершавшей полет рыбой, воскликнул:
– Это знак перемен!
– Каких?
– Когда рыба летает кругами, должно произойти что-то плохое.
– Глупости! Ты во всем видишь какие-то знаки, а перемены и так всегда встречаются.
Айрод задумалась, пока с отсутствующим видом жевала свой ужин, состоящий из сухого печенья и овощей. В свете гаснущего дня она с удивлением разглядывала свою добычу. Наконец она спросила:
– И все же, что это, как ты думаешь? Слишком хрупкое для оружия, но как украшение тоже не выглядит. Может быть, это жезл офицера?
Антис оторвался от ляжки какого-то животного, которую с удовольствием поедал.
– Это телх, инструмент, с помощью которого древние исполняли музыку.
– А как на нем следует играть?
– Нужно дуть в щелочку в самом конце трубки и перебирать пальцами, закрывая или оставляя открытыми щели. Помнишь картину на стене тронного зала?
Айрод подула в трубочку, но звуков не последовало.
Антис рассмеялся.
– Дело вот в чем. Ты дуешь не в трубочку, а как-то через нее.
Айрод сменила позу и тут же была вознаграждена… каким-то воем, донесшимся из телха.
– Дай-ка я попробую, – сказал Антис.
– Но у тебя сальные руки!
– Хорошо, после того, как закончу ужин. Кстати, а что это за книга валяется среди отбросов?
Айрод осторожно вытащила старинную книгу из кучи мусора. Ее страницы из тонкой древесной коры потрескались и рассыпа2лись прямо в руках. Чернила настолько поблекли от времени, что текст было невозможно прочитать в гаснущем свете дня. Но было видно, что над каждой строкой со словами тянется полоска аккуратных параллельных линий, усеянных маленькими черными точками.
– Да это же песенник! Какая удача! – закричал Антис.
– Надеюсь, эти маленькие черные точки говорят о том, какую дырочку нужно закрывать пальцами?
– Или какую из них оставлять открытой. Давай-ка попробуй.
Айрод начала дуть в отверстие телха и перебирать пальцами. Несмотря на ее неопытность, послышалась какая-то знакомая мелодия.
Антис обрадовался:
– Думаю, я знаю ее. Когда меня только приняли в трутни, я встречался со стариком по имени Баортус, которому позволили жить среди нескольких чистильщиков. И все потому, что он был очень опытен в таких делах. Он часто играл на телхе, похожем на этот. Думаю, мне следовало бы запомнить, как на нем играть, но я был занят своими новыми обязанностями, а после следующей чистки Баортус исчез. Я совершенно забыл эту историю. Только сейчас вспомнил, увидев инструмент.
Он вытер руки о сорняки и подошел поближе, заглядывая Айрод через плечо.
– Ну и ну! Если бы было светлее, мы могли бы прочитать слова и ноты, правда ведь? Дай-ка я разожгу посильнее костер.
Он отправился в близлежащий лесок, оставив Айрод ненадолго в одиночестве. Послышался треск отрываемых от деревьев сучьев, и вскоре он вернулся с целой охапкой ветвей, пригодных для растопки.
Когда огонь в костре разгорелся достаточно ярко, Антис довольно кивнул подруге:
– Ну-ка, давай с самого начала. Ты играй, а я буду петь. Беда прямо с этой устаревшей орфографией! – нахмурился он, увидев поблекшие от времени паукообразные буквы:
Любовь не мучает вечно.
Она снизошла на меня, как пламя.
Как лава горы Висгад,
Или как пламя, которое опаляет лес.
Когда любимая рядом,
Не думайте, что мой сон безмятежен;
Всю ночь меня терзают мучения,
И сжигает меня тайная любовь…
Их представление было затруднено тем, что каждая строчка или две не попадали в такт мелодии, и в конце концов оба расхохотались.
Когда Айрод немного успокоилась, то спросила:
