— Не можем мы раньше адмирала вступить в бой, ханум, — отговаривался тот.
— Это почему же?
— Не мешайте, ханум. Лучше не лезть в драку первыми. Рука судьбы не разбирает, кого прибрать.
— Да ты трусишь, Хадар!
— Это не трусость, а осторожность, ханум. Надо отрезать кораблю путь к своим, а это легче всего сделать нам. Мы ближе к нему и ход у нас лучше.
В это время с французского корабля заметили флотилию. Там забил колокол, поднялся шум голосов, громкие команды.
«Аль-Кахира» в это время шел вровень с французом. Его громадный борт возвышался черной, неясной пока еще массой.
— Пушки! — раздался голос Тайсила, едва различимый в начавшейся мушкетной пальбе. — Фитиль! Пали!
Две пушки почти разом изрыгнули огонь. Картечь с визгом врезалась в густую толпу матросов на палубе неприятеля. С других судов флотилии тоже нестройно загрохотали орудия, трескотня мушкетов нарастала.
Асия видела в разгоравшемся утре, как арабские суда быстро окружали и теснили француза, как вспышки залпов озаряли на мгновение людей, метавшихся по палубам. Она стояла на корме, не зная, что делать. Кругом визжали пули, впивались в дерево. Летели щепки, стонал матрос, корчась на палубе.
В это время борт купца полыхнул залпом пушек. Что-то горячее и тугое с воем пронеслось рядом с Асией. Грохот, дым, удар — все это опрокинуло ее, и она покатилась по лесенке на нижнюю палубу и тут же вскочила, оглушенная, озираясь по сторонам. В животе противно сосало, тошнило, но тут кто-то подскочил к ней.
— Ханум не ранена? — донесся до нее невероятно спокойный голос, который она не узнала.
Пушечных выстрелов уже не слышалось, но мушкеты палили остервенело. В этот треск вливались пистолетные щелчки. Было светло, солнце готовилось осветить отчаянный бой.
Асия оттолкнула матроса. Их судно медленно притягивалось к баку француза, и матросы готовились карабкаться на борт. Неприятель был облеплен небольшими судами флотилии, матросы уже лезли на его палубу с воплями и возгласами «Алла!», размахивая саблями и паля из пистолетов.
Превозмогая слабость в ногах, Асия бросилась к борту. Ее оттеснили, никак не удавалось уцепиться за канат, стягивающий суда. Перед нею с хриплым вскриком свалился матрос, кровь из его разрубленной шеи обдала ей ноги. Она отскочила с брезгливостью и ужасом. Кто-то толкнул ее грубо и сильно. Она упала, в этот момент над головой прогрохотал залп, и пули с визгом ударили в дерево.
Жуткий крик потрясал судно. Тела убитых и раненых падали на палубу и в воду между судами. Ужас охватил Асию. Подняв голову, она увидела, что часть ее людей уже дерется с французскими матросами.
Поднявшись на ноги, она выхватила пистолет и полезла наверх. Путь был уже свободен. Почти все арабы уже спрыгнули на палубу французского корабля и сражались саблями и кинжалами.
Кто-то схватил ее за руку и втянул на палубу. Там была каша из человеческих тел. Палуба краснела кровавыми лужами, по ней ползали люди, вонь порохового дыма забивала глотку. В глазах мельтешило, и Асия никак не могла сообразить, что же ей делать. Она крутила головой, пока не освоилась.
Толпа арабов успешно теснила французов, отбивавшихся в разных углах палубы.
— С нами аллах! — раздалось рядом с Асией, и новая волна пиратов ворвалась на палубу.
Асия превозмогла себя и выстрелила в французского моряка, отбивавшегося от трех пиратов. Тот удивленно повернул голову в ее сторону, и в глазах его она успела увидать холод смерти. Он рухнул на палубу, арабы перескочили через труп и бросились в драку. Асия почувствовала слабость и тошноту, подступившую к горлу. Она опустилась на что-то мягкое и тут же с ужасом вскочила на ноги. Под ней лежал труп француза с полуоткрытыми глазами и с кровавой дырой на месте горла.
Бой заканчивался, со всех сторон неслись ликующие клики, заглушая стоны и мольбы о помощи и пощаде. Выстрелы почти смолкли, лязг сабель и шпаг затихал. Было светло до боли в глазах, солнце равнодушно взирало на резню. Люди ликовали, что досталась богатая добыча, что остались живы и что так ярко светит солнце.
Далеко впереди дрейфовал второй французский корабль, который так и не пришел на помощь.
Глава 9
ПИР
Бой закончился. Асия чувствовала страшную усталость. Она едва передвигала ноги, обходя палубу захваченного корабля. Семь пленных французов сидели связанными у грот-мачты и равнодушно смотрели на разгром и оргию пиратов.
— Асия-ханум! — воскликнул неожиданно Афур. Асия вздрогнула и подняла тяжелую голову. — Ты жива? Это очень хорошо! — продолжал он, впервые называя ее на «ты».
— Жива, адмирал. Даже сама удивляюсь.
— Аллах милосерден, ханум! Победа! Сколько добычи!
— Да уж, приз богатый достался.
— Другой-то корабль побольше был. Жаль, что теперь его не достать.
— Не надо жадничать, адмирал. Хватит всем. Тем более что и соискателей поубавилось. Много наших людей отошли в мир иной.
— Это не беда! Такого дерьма везде хватает! Нам больше останется!
Эти слова заставили Асию насторожиться. Ей сразу вдруг расхотелось разговаривать с адмиралом. Горький осадок остался на душе вместо радости одержанной победы.
Как потом выяснилось, флотилия потеряла одними убитыми шестьдесят три человека. А сколько покалеченных? От такой победы Асии стало не по себе. Ее судно недосчиталось девяти человек, и еще четырнадцать мучились от ран.
Одно судно было потоплено, несколько сильно повреждено. «Аль-Кахира» тоже получил по корме ядром, и счастье, что он успел уйти к носу противника, и почти весь залп прошел мимо.
Афур деятельно распределял добычу. Асия уже другими глазами смотрела на этого авантюриста. Она видела, как он дурил амиров и владельцев судов, которые принимали участие в бою. Шел неумолчный шум и ругань. Руки хватались за ножи, но личная охрана адмирала была всегда рядом с ним и устрашала особо ретивых.
— Адмирал, я же не виноват, что не смог пробиться к борту и принять участие в захвате! — кричал амир одного судна. — У меня даже один убитый есть и двое раненых!
— Отходи, не за что тебе давать полные доли! — орал Афур, отстраняя озадаченного амира.
— Адмирал, а моему судну почему так мало? — вопил другой.
— Ты не успел и подошел, когда все уже было кончено! Получишь то, что заслужил! Писец, отмечай, что и сколько кому выдано.
— Господин, ты не по правилам распределяешь добычу! — вопил еще один обиженный, но тот сделал знак телохранителям, и те оттеснили недовольных от стола, где проводилось распределение и учет добычи. Шум рос и грозил перерасти в бунт.
— Амиры! — кричал Афур, вставая и поднимая руки в знак примирения. — Все вы получите то, что заслужили!
