Близился рассвет.
Глава 10
ДОМА
Маскат встретил победителей ликованием. Не часто удавалось захватить румийский корабль, да еще с богатой добычей. Имам вышел встречать флотилию, во всех мечетях возносились благодарственные молитвы и пелись дифирамбы адмиралу. На некоторое время он стал героем для всего города.
Базар ломился от товара, скупщики выбивались из сил, стремясь подешевле выторговать у разбойников их добычу. Пленных французов купили богатые люди города для обучения своих детей.
Асия тоже получила свою долю восторга жителей. Но ей казалось, что было бы лучше, если бы о ней меньше говорили. Это могло в будущем возбудить против нее многих завистников и просто злобных людей. Им не очень приятно было сознавать, что какая-то гяурка, а об этом поговаривали в городе, смогла превзойти в бою многих мужчин и самостоятельно заработать такие деньги.
— Теперь начнут считать мой доход! — возмущалась Асия, и это долго не давало ей покоя.
— Люди посудачат и забудут, — утешал ее Хадар.
— О ком другом забудут, а обо мне, думаю, что нет.
— Не тужите, Асия-ханум. Духовенству надо будет подбросить кусок, и этого будет достаточно. А от них зависит многое.
— Так и придется сделать, Хадар.
Асия не забывала тех страшных мгновений, которые ей пришлось пережить. Они непрестанно омрачали ее покой. Она часто раскаивалась в том, что увязалась за флотилией, и обещала себе, что такого больше не случится.
— Все, Хадар! — говорила она, делясь со стариком своими мыслями и чувствами. — Теперь только торговля меня интересует. Хватит приключений. Сыта по горло!
— Вот и хорошо, ханум! Добра хватит и так.
— Но этого мало, Хадар. Как отвадить этого Афура? Он мне надоел, Хадар.
— Потерпи, Асия-ханум. Он долго не задержится в городе. Уже сейчас поговаривают о новом походе.
— Как было бы хорошо, Хадар!
— Да разве такой пройдоха, как Афур, успокоится? Эта удача только подлила масла в огонь.
Недавно Асия позволила себе редкую роскошь, за огромные деньги купила арабского скакуна из далекого Неджда. Тонконогая рыжая кобылица теперь стала главной заботой. Хозяйка украшала ее богатой сбруей, седло и чепрак горели золотым шитьем. Крупные жемчужины матово светились на уздечке.
Хадар попрекал Асию за расточительство. Он хмурился, будто нес ответственность за ее поступки. Асия успокаивала его:
— Хадар, ну разве я не могу себе позволить маленькие радости в жизни?
— Хороши маленькие. Да эта лошадь стоит целого судна!
— Небольшого судна, Хадар. А это разница. И не беспокойся. Я задумала построить еще одно. Старые едва держатся. Вот и тебе забота будет.
— Да что с конем делать-то будете?
— Ездить, Хадар, ездить. Это же прелесть! Чувствовать ветер в ушах! И легкость скачков, силу ног и… — она улыбнулась и добавила: — И дружбу.
— Нашли с кем дружить? С лошадью!
— Это, Хадар, верная дружба. Она уже меня знает и понимает. Я ее назову Ахмар — рыжая. Я рыжая, и она рыжая. Мы обе рыжие! — воскликнула Асия и звонко засмеялась.
— А ведь вас, ханум, уже кое-кто называет так.
— Как это, Хадар?
— Ахмар-пери или Ахмар-гурия. Когда как.
— Вот интересно! А я и не знала! Значит, я Ахмар-гурия? Или пери?
— А это как придется, ханум. Только тут нечему радоваться.
— Какой ты мрачный, Хадар!
Теперь Асия часто выезжала за городские стены и носилась по холмам и пляжам, горяча лошадь, наслаждаясь быстрой скачкой.
— Асия-ханум, — обратился Хадар к ней. — Вы зря одна носитесь за городом. Попадете в лапы к разбойникам.
— Так я сама разбойница, Хадар!
— Вы себя под беду подводите, ханум. Берите хоть провожатого.
— Да кто же угонится за мною?
— И все же лучше поберечься, ханум.
— Что совет твой хорош, я и так знаю, и буду беречься.
С этого времени Асия брала с собой пару пистолетов и легкую саблю.
Ее тянуло к себе море, хотелось искупаться в голубой прозрачной воде. Однако женщины в этой стране позволить себе такого не могли, и Асия страдала. Она задумала купаться по ночам, выбираясь подальше за городскую стену. Иногда брала с собой Фату, но часто пускалась в это рискованное путешествие одна, уезжая иногда за целый фарсах.
Афур часто посещал дом Асии. Он настойчиво добивался ее расположения, уже два раза засылал сватов к Газвану. Тот соглашался, но не мог убедить Асию принять столь выгодное, как ему казалось, предложение.
— Ты, Газван, не знаешь этого человека. Я же уже имела возможность понять его, — отвечала Асия на уговоры Газвана.
— Асия, но так долго продолжаться не может! — настаивал родственник.
— Почему же? Я вполне самостоятельна и могу сама распоряжаться своим будущим. Сейчас мне не нужен муж, а когда он понадобится, то, думаю, без посторонней помощи обойдусь. И перестанем говорить об этом.
Асия поселила у себя тяжело раненых и теперь сама лечила их. Она уже знала много целебных трав, умела приготовлять из них настои. Особенно заботливо женщина ухаживала за Хилалом. Рана в его бедре никак не заживала и продолжала гноиться, не давая возможности ходить.
Однажды она пришла в полуподвальное помещение, где лежали трое больных, и подсела к осунувшемуся и злому юноше. Тот с надеждой глянул на хозяйку и потупил взор.
— Что же нам с тобой делать, Хилал? — спросила Асия. — Сколько прошло времени, и никакого улучшения.
Она осторожно развязала тряпицу. Большая рваная рана была затянута пленкой нагноения, и краснота вокруг не сходила. Асия ласково, не касаясь, поводила ладонью над раной и вдруг ощутила какой-то посторонний приток тепла. Она отдернула ладонь, и ощущение пропало.
— Хилал, ты не почувствовал тепла в ране?
— Нет, ханум, но мне было приятно и легко. Будто уже заживает.
— Чудно это, — как бы про себя сказала Асия и опять, но уже сознательно, стала водить ладошкой над раной. — Да, тепло и еще что-то непонятное в ладони. Хилал, опять облегчение чувствуешь?
— Да, ханум. Очень хорошо становится. Не отпускайте ладошку, ханум.
Асия продолжала водить ладошкой над раной и всякий раз, когда она удалялась или поднималась слишком высоко, ощущение тепла пропадало, а Хилал терял чувство приятности и покоя. Боль прекращалась, как только ладонь приближалась к ране.
— Я устала, Хилал, но теперь буду приходить чаще и давать тебе облегчение. А пока спи, я вижу, что глаза твои слипаются.
— Ханум сделала мне так хорошо, что я буду все время думать о ее новом посещении. Спасибо большое, ханум.
