Все подъехали к воротам дома Баруха, Асия постучала плетью. Прибежал слуга-раб и торопливо открыл ворота, увидев важных всадников. Разбойники не спеша въехали во двор, куда сбегались домочадцы и рабы.
— Ворота закрывай, — спокойно сказал Харун рабу, как и было условлено.
Всадники спокойно слезли с седел, отдали поводья Машару. Асия, не отвечая на беспокойные вопросы домочадцев, направилась на женскую половину.
И началось! Скрываться стало бессмысленно. Разбойники угрожающе наставили оружие, домочадцы узнали Асию и все поняли.
— Быстро, старая, давай ценности! — крикнула Асия, но перепутанная Зааф только открыла рот и села на пол, покрывшись мертвенной бледностью. — Ты что молчишь, стерва? Где сундук с драгоценностями? Давай живо, иначе конец твоему любимцу Валиду! Тащите щенка сюда!
Притащили внука Валида, мальчишку лет десяти. Он ревел благим матом, и Асия стукнула его легонько по шее. Старуха повалилась на пол и трясущимися руками стала указывать в угол на сундук.
Харун выхватил у Зааф ключ и открыл заветный сундук. Он был наполнен хорошими тканями и одеждой. Асия даже удивилась такому богатству, однако приказала:
— Выбрасывай все. Ищи ящик, в нем все, что нам нужно.
Вскоре ящик нашелся. Асия открыла его другим ключом. Пригоршни жемчуга матово светились среди золотых монет, колец и браслетов. Там еще было что-то, но Асия захлопнула крышку. Все было и так понятно.
— Уходим, Харун! Забирай, что нравится, и быстрее! Круши все, что под руку попадется! — злость охватила ее, хотелось причинить этому дому как можно больше вреда, но времени не было. — Торопись, пора уходить!
Она выскочила во двор, сжимая ящик. Дворня разбегалась перед нею.
Соседи сбегались на вопли, кони плясали, Асия с трудом взгромоздилась на свою лошадь, срывающимся голосом торопила своих:
— Быстрей, собаки жадные! Видите, сколько народу собирается! Открывай ворота и с места в галоп, на толпу! За мной!
Кони вздыбились и рванули на улицу, где толпа в ужасе отпрянула в стороны. Пыль, топот, хрипение лошадей и вопли людей — все слилось.
Асия нахлестывала коня, не заботясь о своих спутниках. Они не должны отставать, так уговаривались. Лачуги мелькали в глазах, разбойница упивалась ветром, свистящим в ушах. Кровь стучала в висках гулко, настойчиво. Проскочили с отчаянной скоростью первые улицы, Асия придержала коня, оглянулась. Все ее люди скакали следом.
— Все, поехали шагом, а то нас не выпустят из города, — сказала она и похлопала взмыленного коня, успокаивая его.
Они выехали к воротам, но увидели там стражников, явно ожидающих их. Асия остолбенела. Как они могли так скоро спохватиться?
— За мной! К морю! Там стена кончается, в отлив можно проскочить! Быстрее! — крикнула Асия.
Кони завертелись, захрапели, удила рвали губы, глаза зло сверкали, люди с опаской разбегались по сторонам. Перед поворотом сзади грохнул выстрел, затем другой, но пули, взвизгнув, умчались дальше.
Влетели на последнюю улицу и поскакали вдоль нее, облаиваемые собаками. С разгону влетели в волны. Тучи брызг окутали разбойников, освежая их. Миновали обломки стены и поскакали по пляжу все дальше и дальше. Пыль за ними осела, Асия оглянулась. Погони не было.
— Потише поехали! — крикнула она. — Пусть лошади успокоятся, силы поберегут.
Минут через десять они услышали выстрел и оглянулись. За ними мчались всадники, накручивая саблями.
— Вот теперь поскакали! — закричала в волнении Асия и бросила коня вперед.
Скоро начались топкие места, кони едва вытаскивали ноги из грязи. Преследователи нахлестывали коней, но были еще далеко.
— Не суетитесь, — прикрикнула Асия на оробевших людей. — Еще далеко, и им нас не поймать. Скоро солнце сядет, а там мы уж у себя дома.
Полчаса спустя они выбрались из береговых топей. Преследователи тащились сзади, постреливая из ружей. Пули шмякались недалеко, но вреда причинить не могли.
— Вот и все, — произнесла Асия буднично и радостно. — Теперь мы дома, поехали! — и отряд затрусил по тропе к видневшемуся вдали лесу. Солнце село, и короткие сумерки быстро перешли в ночь. На небе зажглись яркие звезды.
Глава 25
РАСКОЛ
Утром, уставшие и невыспавшиеся, разбойники явились в лагерь. Они были покрыты слоем грязи, но весело смеялись, остальные с изумлением смотрели на несмышленышей, как их иногда называли за молодость, торопясь побыстрее узнать о результатах набега.
— Ну, хвастайтесь, ребята! — орал старик Камаледдин, оглаживая бороденку и щуря насмешливые глаза.
— Ого, какие замазанные! Из ада явились, да? Выкладывайте начистоту!
— Да они с пустыми руками! Гнать таких ослушников!
— Хорошо, что целы вернулись.
Сальман тоже был здесь и недобро глядел на Асию. Он был зол, но помалкивал, присматриваясь ревниво и настороженно. Асия тоже не спускала взгляда с главаря и отмечала его мысли, которые нетрудно было прочесть по лицу и глазам.
Отряд спешился, люди устало размяли ноги.
— Вот, разбойнички, мы и вернулись! — неожиданно бодрым голосом воскликнула Асия, поправляя одежду и пистолеты. — Нас все ругали и запрещали самостоятельные дела, так что теперь позвольте несколько нарушить ваш обычай.
— Это как же? — встрепенулся Сальман, выпячивая кудлатую бороду.
— А вот так, Сальман! Ты нам запретил это дело, и мы считаем, что вправе без дележа, в первую очередь получить свою долю.
— Это не по обычаю! — завопил Камаледдин. — Ты заговариваешься, Асия!
— Ничуть, старик! Мы шли на риск сами, и никто нас не поддержал. Вся заслуга принадлежит нам, даже мне, и я хочу первой отобрать свою долю. Это будет справедливо! Как вы считаете, братья? — повернулась она к своим людям.
Те одобрительно загалдели, понеслись крики, хвастливые замечания, рассказы страшные и чудесные одновременно. Сальман расталкивал братьев, протискиваясь вперед. Не скрывая раздражения, сказал на повышенной ноте:
— Ты, девка, не очень-то разглагольствуй! Выкладывай все, а там видно будет. Сход решит, как быть.
— Сход не разрешал нам набег и теперь пусть довольствуется тем, что мы сами предложим. Мы рисковали жизнью и имеем право на выбор! К тому же добычи всем хватит, а я возьму не больше, чем другие.
Асия расстелила чепрак, снятый с лошадки, высыпала содержимое ящика на него. Наступила гробовая тишина. Сверкание драгоценностей ослепило разбойников и лишило их дара речи. Асия помолчала, наблюдая за впечатлением, разровняла ладошкой россыпь разноцветья и сказала твердо, внушительно, без тени волнения:
— Что я говорила, разбойнички? Всем хватит! А я выберу себе самую безделицу, что понравится, а не что дороже.
