— Лес большой, Асия. Укроемся.
— Не такой уж он и большой. И кто примет нас, навлекших гнев сильных мира сего? Ой, опасно играет Сальман, братья! Отговорить надо.
Уговоры только раззадорили Сальмана. Он уже подсчитывал барыши и на этот раз не собирался делиться со всеми. Это видно было по его ответам и радостным взглядам сообщников.
— Ну что ж, — промолвила Асия с сожалением, — подождем, а там видно будет.
А пока Сальман готовился к авантюре, Асия стала рассылать в город со своими людьми записки к именитым купцам с требованием выплачивать ей налог за спокойствие и безопасность их домов.
— Пусть доход окажется не таким большим, зато без всякого риска, — говорила она. — Все не уплатят, но нам хватит и того, что будет.
Писульки передавали мальчишкам-оборванцам, которые и доставляли их по назначению. Иногда их избивали и прогоняли, но некоторые купцы приняли во внимание историю с разграблением Баруха. Тысячи кабиров переходили в руки Асии, и их вполне хватало разбойникам.
— Вот простой способ вытаскивать монеты из кошельков купцов, — довольным тоном говорила Асия, распределяя добычу. — Пусть Сальман до такого додумается. Посмотрим, как получится его затея.
Наконец Сальман после долгой молитвы отправился на лошадях в город. С ним поехали семь человек, все неспокойные и хмурые. Такое у них было впервые, и дело предстояло очень опасное и рискованное.
Два дня спустя отряд вернулся на измученных лошадях, но уже не в полном составе. Один был убит и двое ранены. Сальман тоже слегка был задет пулей, но сиял от гордости и довольно ухмылялся, предвкушая большую добычу.
— Теперь подождем малость, — сказал он, оглаживая широченную бороду. — Скоро к нам прибудут посланцы наместника, и гора золота засверкает на чепраке! Не одним вам, молокососам, выпадает счастье!
Сальман притащил с собой мальчишку, племянника наместника Адена, который все перевернул вверх дном в лагере разбойников. Этот Идрис имел вздорный и буйный нрав. Он нисколько не боялся разбойников и постоянно грозил им страшными карами своего дяди и даже самого султана Лахджа.
— Погодите, проклятые! — орал он на всю поляну. — Дядя пришлет воинов, и вам всем отрежут языки и выколют глаза! А с тебя, бородатый дурак, сын собаки, с живого кожу сдерут!
— Успокойся, господин! — увещевали разбойники, но юнец распалялся и продолжал грозить и ругаться.
Он даже несколько раз убегал, но пугался лесных чащоб и змей и начинал отчаянно орать, звать на помощь. Его находили и водворяли на место.
— С таким ребеночком можно с ума сойти, — сказала однажды Асия. — Этак скоро Сальман сам отправит его к наместнику, да еще уплатит за избавление. — Асия смеялась злорадно и довольно, наблюдая, как Сальман уговаривает Идриса успокоиться и перестать орать.
— Всем вам уготованы колы! — отвечал мальчишка, отмахиваясь.
Дни шли, а ответа на предложение Сальмана выплатить выкуп не приходило. Разбойники приуныли. Частые посещения Адена не давали результата, пока один из посланцев вообще не вернулся.
Через неделю узнали, что тот попал в лапы наместника и теперь ничего хорошего его не могло ожидать во дворце, где подвалы были глубоки, стены крепки, а палачи и того крепче.
— Надо собирать сведения о замыслах наместника, — сказала Асия, посылая своих людей за сбором купеческой подати. — Попробуйте разузнать, что он нам готовит.
Вскоре ей донесли, что в городе ходят слухи о готовящемся прочесывании леса и уничтожении разбойничьих шаек.
— Вот и дождались мы Божьего благословения, — заметила Асия, выслушав весть. — Теперь, Харун, думай, куда отступать. Пришло время больших перемен. Придется свернуть наши дела.
— Говорили старики, что так бывало и раньше, — ответил Харун.
— И что же?
— А то, что не найти им нас. Много у нас укромных мест. Успокоятся, так мы потом опять гнездо себе найдем. Не впервой скрываться от мести наместника и султана.
— Посмотрим, Харун. Ты-то в таких переделках не бывал, так и не хвастай.
— А я говорю, что страхи твои, Асия, напрасны. Укроемся, кто нас найдет?
Асия продолжала хмуриться и раздумывать над нависшей опасностью. Она хотела вовремя покинуть пристанище разбойников. Но как осуществить это? В городе опасно появляться, могут схватить и казнить.
Ночью, когда лагерь погрузился в сон, Асия приникла к уху Харуна и заговорила:
— Харун, нам стоит подумать о дальнейшей своей судьбе.
— Что ты хочешь, Асия?
— Зачем нам тут оставаться? Не хватит ли испытывать судьбу? Средства у нас есть, а опасность ждать не будет.
— Куда же податься? Это мои родные края. Тут мой род. Можно в дальние селения пробраться, Асия.
— Зачем? У меня большое дело в Мохе. Слыхал про город такой?
— Нет. А далеко это?
— Фарсахов сорок будет. Так что думай об этом, Харун. Узнавай, как пройти на запад за Баб-эль-Мандебский пролив. Может, есть знающие люди.
— Ну и задачу ты мне задала, Асия, — в раздумье сказал Харун.
Глава 27
КОНЕЦ ШАЙКИ
Два дня прошли спокойно, и Асия получила очередной взнос от трусливого купца Худайджа. Ее маленькая шайка была довольна, люди посмеивались над Сальманом, который терял терпение, ожидая выкупа за несносного Идриса.
Но в это светлое утро Асия была беспокойна, чувство тревоги не покидало ее. Она не находила себе места и наконец сказала Харуну дрогнувшим голосом:
— Нехорошо мне сегодня, Харун. Что-то должно произойти, я это знаю.
— Да что может случиться, Асия? Кто нас тут найдет? Успокойся.
— Нет, Харун. Предчувствия меня не обманывают. Оружие держи при себе и припас тоже. Пусть люди наши будут настороже.
— О, ты совсем впала в тоску, Асия. Тебе надо коня и простор.
— Как было бы хорошо! — воскликнула Асия при упоминании о коне. — Мы бы понеслись вдвоем по барханам и ветер свистел бы в ушах. Хорошо бы послать за лошадьми, да? Но далеко. Не раньше вечера придут. Так надоело в этом зеленом аду торчать и помирать от духоты.
— Идем к ручью искупаемся, Асия. Тебе будет лучше.
Асия согласилась, и они вдвоем отправились на край поляны, где среди камней неторопливо журчал тощий ручеек, перемывая светлыми водами скользкие прохладные камушки.
Асия разделась под охраной Харуна, скрытая кустарником и ветвями деревьев. Скала загораживала ее от случайного взгляда со стороны поляны. Там раздавался голос Идриса, опять грозившего кому-то из разбойников.
— Этот ручей — единственное блаженство тут, — сказала Асия, искупавшись и заканчивая одеваться. — Он скоро будет мне сниться по ночам, Харун. А какие прохладные реки у меня на родине! А зима! Снег, мороз, но дышать легко, хотя пар валит изо рта и носа. Лошади обросли инеем, скрип и треск деревьев! Нет, Харун! Наши края не сравнить ни с чем! Тут одни горячие камни, песок да солнце, которое проклясть хочется, а там тепло желанное и мягкое. Красота!
