Харун завороженно глядел на размечтавшуюся женщину. Он готов был следовать за ней хоть на край земли, не то что в ее далекие края с холодными страшными зимами и морозами, которых он даже представить себе не мог.
Они медленно шли по узкой тропе среди свисавших лиан и листьев, постоянно уклоняясь от их цепких щупалец. Тропа шла слегка в гору, лес постепенно редел. Деревья расступались, и подлесок становился не таким густым. Вот и вершина пологого холма.
Асия блаженно растянулась на траве в тени огромного канахбала. Харун примостился рядом, и Асия с ухмылкой наблюдала сквозь полузакрытые веки, как тот с жадностью взирал на ее лицо. Лень разлилась по всему телу, захотелось подремать в полузабытьи.
И тут Асия по резкому движению Харуна поняла, что тот увидел что-то уж очень страшное, и молниеносно села. Харун пригнул ее к земле, зашептав:
— Вот и оправдались твои предчувствия, Асия! Тихо! Гляди!
Среди редколесья осторожно пробирались воины с мушкетами в руках. Их было много, осторожная походка говорила о том, что они скрадывают какого-то зверя. И этим зверем была Асия, Харун и все остальные разбойники.
Сердце зашлось от волнения. Язык не слушался, и Асия молча наблюдала, как воины приближаются.
— Бежим к нашим, надо предупредить! — сдавленно проговорил Харун.
Они осторожно отползли в кустарник и бросились в сторону поляны. Добежать не успели, как там раздался выстрел, потом другой, и трескотня зачастила, перемешиваясь с воплями.
— Опоздали! — крикнул Харун, заметавшись глазами по сторонам.
— Тогда не стоит туда и соваться. Сейчас всех перебьют или захватят в плен! Бежим скорее отсюда!
Пригибаясь и прислушиваясь, они стали удаляться от поляны, где продолжалась стрельба, потом притаились за камнем, обросшим травами и перевитым лианами. Дыхание свистело, кровь колотила в висках.
— Вроде затихает, — шепнула Асия, сжимая в руке саблю, которой прорубала себе тропу в зарослях.
— Все. Теперь нам остается только убраться отсюда. Пошли.
Харун вышел за выступ камня и тут же отпрянул назад. Асия не поняла и выступила вперед. Прямо перед ними остановился воин и торопливо вскинул мушкет. Асия вскрикнула, предчувствуя роковой выстрел. Он прозвучал, но тень Харуна метнулась и заслонила ее. Он медленно повалился, не произнеся ни слова. Асия ужаснулась и с остервенением бросилась на воина. Тот бросил мушкет и схватился за рукоять сабли. Асия опередила его, сделав глубокий выпад. Сабля глухо хрустнула и застряла в плече. Воин охнул и осел на траву, орошая ее струей алой крови. Он был один, наверное, стоял в дозоре.
Асия оглянулась, присела, осмотрела Харуна. Кровь быстро растекалась по груди. Он уже побледнел, глаза остекленело глядели в небо, нос заострился. Рыдания готовы были сорваться с губ Асии, но она сдержалась, сорвала с пояса Харуна мешочек с драгоценностями, пистолет и, затравленно оглядываясь, направилась подальше от поляны.
«Надо не спешить, — думала Асия, сдерживая себя и стараясь успокоиться. — Не заблудиться бы».
Звуки выстрелов смолкли, голоса уже не долетали с поляны. Асия с трудом заставляла себя идти, хотя ноги стали совсем непослушными. Ужасно хотелось пить, но воды не было. В груди жгло нестерпимо, глаза застилала пелена, которую она не могла смахнуть.
Женщина спустилась в низину, заросли стали так густы, что она с трудом прорубалась сквозь живую зеленую стену. Злость и отчаяние охватили ее, но тут она услышала шум продиравшегося сквозь кусты человека. Рука сама выхватила пистолет, курок сухо щелкнул.
Мелькнула тень, человек остановился, тяжело дыша, и Асия узнала своего. Она присмотрелась, опасаясь ошибиться, но это оказался Бассам. Радость встречи вылилась в крике, который Асия не смогла удержать:
— Бассам! Это я, Асия! Иди сюда!
Бассам остолбенел, но потом продрался к ней. Он еле дышал, на шее запеклась кровь. Асия спросила участливо:
— Что с тобой, Бассам? Ранили? Давай перевяжу.
— Ух, шайтан! — выругался он. — Как они нас подкараулили! Всех перебили!
— Я предупреждала. Не слушали!
— Вот благодаря тебе, Асия, я и остался жив. Послушал тебя и взял пистолеты. Тем и спасся! А где Харун?
— Харуна убили. Он спас меня от пули. Закрыл своим телом.
— Так, значит, мы вдвоем остались? Плохи наши дела, Асия. Что делать будем? Куда направимся?
— Надо за лошадьми идти, Бассам. Без них нас поймают.
— Далеко, но можно. У тебя есть оружие, а припас?
— И припас есть. Нам хватит с тобой.
— Шея болит, Асия. Дойду ли? Пить охота страшно!
— Ты должен знать, где ручей найти.
— Да, знаю. Пошли, а то нутро сгорит. В глазах круги.
Они пробирались к северной окраине леса, по пути искали плоды, но их было мало и они не утоляли жгучей жажды. Наконец Бассам прохрипел срывающимся голосом:
— Ручей тут, Асия.
В пяти шагах, едва пробиваясь среди листвы и сучьев, вился ручеек. Они припали к его прохладной струе и жадно пили, отдыхали и снова пили.
— От этого ручья меньше фарсаха до конца леса, — сказал Бассам.
— Передохнем и пойдем, — ответила Асия, оправляя порванную абу и шальвары. — К вечеру надо дойти, а то селяне могут узнать о случившемся и не дать лошадей. Крепись, Бассам.
Она старательно проводила ладонью у его шеи, и тот с удивлением и благодарностью смотрел на Асию, не понимая, как она может так легко облегчать страдания.
— Тебе стало лучше, надо идти. Дальше лес должен редеть, так?
— Да, Асия. Скоро идти станет легче, — ответил Бассам.
— Дорогу хорошо знаешь? Не заблудимся?
— Не беспокойся, Асия. Дойдем, не собьемся. Я бывал тут.
Молча, трудно дыша, они опять упорно шли по лесу, распугивая обезьян и птиц, продираясь через лианы и ветки. Ноги дрожали, путались, но в головах была одна мысль — дойти.
Глава 28
ВСЕ ПОЗАДИ
Перед самым вечером невероятно уставшие беглецы добрались до крохотного селения, где у них был свой человек, смотрящий за лошадьми.
— Добрались! — с хрипом проговорил Бассам, едва ковыляя на трясущихся ногах. — Асия, смотри, чтоб не обманул. Этот Отейба хитер и коварен.
Асия молча кивнула. Она уже плохо соображала и ко всему относилась с равнодушием и апатией. И только вид колодца возбудил ее интерес.
Их встретили настороженно и молчаливо. Пастух с опаской поглядел на изодранных путников и молча дал им воды. Это сразу вернуло силы и способность трезво мыслить. Бассам сказал, отдышавшись и присаживаясь на колоду возле колодца:
— Отейба, мы устали смертельно. Накорми нас.
