— Ханум, — отозвался один из пушкарей. — Уж больно цель мала. Да и волнение еще сильное. Все же попали!
— Хилал, надо начинать стрельбы и из мушкетов. С такими стрелками нам делать будет нечего, если придется драться.
Хилал согласно кивнул. Он продолжал терзаться мыслью о цели похода, но спрашивать не решался, хотя был недоволен и озадачен.
А судно продолжало продвигаться к югу. С мачты море осматривал зоркий наблюдатель, но ничего интересного на горизонте не появлялось.
Глава 5
ВОТ И ЦЕЛЬ ПОХОДА!
Неделю спустя Асия всполошилась. Она едва дождалась утра. Грудь ее от волнения сильно колыхалась, лицо побледнело. Она бросилась к Хилалу, глаза горели лихорадочно и стали темными, пронзительными.
— Хилал! — почти кричала она, увидев амира на палубе. — Я слышала голос! Мы должны встретить корабль! Готовься!
— А к чему готовиться, ханум? — спросил Хилал. Он тоже волновался, глядя на Асию. Вид молодой красивой женщины будоражил его кровь даже в тревожные минуты.
— Не знаю, Хилал, не знаю! Но надо быть готовым ко всему! Мне было видение и голос! Так ясно, что подумала, что это кто-то мне сказал с палубы!
— Что-то жутковато, ханум. Не покарает ли нас аллах за такие видения?
— Аллах не покарает, Хилал. Пока все мои видения сбывались, поэтому и теперь надо быть готовыми ко всему.
Хилал приказал зорко следить за морем.
— Ханум предупреждает об опасности, — закончил он, многозначительно поглядев на озадаченных и немного испуганных матросов.
И тут наблюдатель прокричал:
— Слева по курсу парус!
Через час с палубы можно было различить европейский корабль, лавирующий против ветра. Суда медленно сближались, и Асия впилась во встречный корабль глазами. Когда-то она уже видела его. Да ведь это тот самый голландец, на котором она убила капитана Юппа, а потом оказалась в море, привязанная к бревнам! Она не видела и не слышала ничего из происходящего вокруг.
«Да, это то, что так манило меня все эти недели», — думала она напряженно, до боли в голове.
— Что нам делать, ханум? — спросил Хилал, подходя к оцепеневшей Асии. Она не услышала и продолжала стоять у фальшборта. Хилал отошел, не решаясь повторить вопрос.
— Теперь знаю, что делать, — шептали губы Асии. — Это наша добыча, но не только. Что-то еще влечет меня, и я это узнаю. Но корабль в три раза больше — нам с ним не справиться. Что же делать?
Асия поискала Хилала и поманила его рукой.
— Хилал, ты узнал его? Это тот голландец. Бог посылает его нам. Становись к румпелю и подводи судно поближе. Как можно ближе! Чтобы с корабля нас хорошо видели и слышали. Порты не открывать, пушки спрятать и мушкеты тоже, на палубе оставить с десяток матросов, остальные — в трюм и ждать сигнала. Оружие наготове. И бомбы не забудь.
— Асия-ханум! — в недоумении воскликнул Хилал. — Неужели будем нападать?
— Будем, Хилал! Еще как будем! Все сделаем чисто и быстро. Я вырвусь на палубу и буду звать на помощь. Вы меня будете бить и пытаться затолкать в каюту. Это остановит корабль, они станут меня спасать. Ведь я белая, и они не оставят меня в руках неверных пиратов. Понял? Когда суда стянут бортами, наши люди сразу должны прыгать на палубу и резать всех без всякой пощады. Главное — внезапность и злость. И бомбы! — голос Асии звенел от волнения.
Хилал с ужасом слушал госпожу, но противиться не смел. Он спешно стал собирать людей и ставить им задачи, расставляя по местам. Все торопились, выражали растерянность и страх, но ослушаться не смели и делали все быстро.
Асия ушла в каюту и приготовила пистолеты и шпагу. Она нацепила на себя панцирь, сделанный для нее еще раньше. Он тускло блестел сталью, и она тщательно скрыла его под европейским платьем, в которое ей нравилось иногда наряжаться.
Два часа спустя Хилал осторожно подвел «Аль-Кахира» так, что суда почти сталкивались, и в это время Асия выскочила на палубу и закричала визгливо и отчаянно. К ней бросились матросы и стали грубо тащить к каюте. На голландце закричали, появились угрожающие лица. Моряки потрясали мушкетами и пистолетами.
Полетели крючья, и множество рук стало стягивать суда. С фальшборта корабля матросы готовились спрыгнуть на «Аль-Кахиру», офицеры командовали зычными голосами.
Арабы испугались и отпустили Асию. Она метнулась к борту, но он возвышался фута на четыре и перебраться туда ей было трудно. В это время сверху стали прыгать голландцы с ножами и мушкетами. Асия громко взвизгнула. Это был сигнал, и люки трюмов сразу отлетели. Арабы стремительно вскакивали на планширь, стреляли из пистолетов и мушкетов. С марсов полетели бомбы. Взрывы и дым оглушили своей неожиданностью. В несколько секунд все, спрыгнувшие на палубу «Аль-Кахира», были вырезаны.
— Все на абордаж! — кричала Асия.
Размахивая шпагой, она подгоняла зазевавшихся и сама торопилась взобраться на палубу голландского корабля. Странно, но страха она не чувствовала. Команда, застигнутая врасплох, не смогла оказать организованного сопротивления. Арабы так яростно атаковали, что в первую же минуту смяли многих и с ужасными воплями очищали корабль от еще пытавшихся сопротивляться моряков.
Асия попала на палубу, когда там почти все было кончено. С марсов «Аль-Кахира» продолжали палить из мушкетов, выстрелы сильно досаждали защитникам.
Арабы ломились в забаррикадированные двери, разряжали в упор свои пистолеты, яростно рубились с немногими уцелевшими на палубе. Отчаянный крик, визг и стоны смешались с выстрелами и треском ломающихся досок. Убитые и раненые валялись повсюду, палуба скользила под ногами, дым разъедал глаза.
— Тащи пушку! — орала Асия, видя, что матросы никак не могут справиться с крепкой дверью каюты, где укрылись несколько человек. — Быстрей заряжай! Не давай опомниться!
Пушку схватили, развернули лафет. Грохнул выстрел, дверь разлетелась вдребезги, щепки брызнули в разные стороны, послышались вопли и стоны.
— Кидай гранаты в трюм, братья! — распоряжалась Асия. — Они там засели!
И глухие разрывы озарили внутренность корабля. Чадный дым стал заволакивать палубу. Где-то в глубине начался пожар. Слышались бухающие удары и редкие выстрелы. Мелкие группы продолжали оказывать сопротивление рыскающим пиратам, и в разных местах возникали отчаянные схватки, короткие и кровавые.
Несколькими выстрелами из пушки удалось разбить двери кают. Растерзанные картечью тела имели жуткий вид, стены кают были заляпаны кровью, внутренностями, источали тошнотворный запах и выглядели отвратительно.
В этом месиве носились пираты, нисколько не брезгуя, волочили трупы и умирающих, срывали с них ценности, обувь, одежду, шарили по карманам, оглашая корабль восторженными воплями в случае удачи.
Наконец сопротивление прекратилось всюду. Грохот схваток затих. Шумел только разраставшийся пожар в трюме. Оттуда вырывался дым, завиваясь вихрями.
